– Уж извини, – откликнулся Светлан. – Не оправдали.

Кривя рот, Артур удивлённо разглядывал властителя преисподней. Кажется, и великан несколько растерялся, вдруг заполучив в противники не монстра ещё похлеще гоблинского царя, а эдакого тюфяка.

– И как вам такая «Тьма»? – спросил хозяин самодовольно. – Как тут дышится, а? Какой воздух, ароматы, сколько солнца!..

– Разве много? – удивился Светлан.

– Пускай оно крохотное, зато близко, – живо среагировал Сирк. – Разве вам мало тепла и света?

– В самый раз, – пришлось признать. – Если ходить голышом.

Вполне удовлетворённый ответом, правитель перевёл взгляд на чёрта-отшельника.

– А-а, – сказал он, – и мой блудный слуга сыскался!

– Скорее бывший, чем блудный, – поправил Грэм с неожиданной твёрдостью. – Уволился вчистую.

– От меня не уходят, милый, – усмехнулся Сирк. – Чертей изгоняют, как ты знаешь.

– Так изгоняйте, – пожал плечами красавец. – В конце концов, важен итог.

– Когда низвергают ангела, он попадает ко мне и обычно не жалеет об этом – вон, спроси Амазона. Но я не так привередлив, как мой верхний братец, принимаю всех изгоев. А ты что ж, надеешься вознестись на ангельскую должность?

– Я ушёл не от вас, уважаемый, – возразил Грэм. – Я не хочу служить никому.

– Или прислуживать?

– Не вижу существенной разницы. Ещё можно служить идее…

– А личности, стало быть, нельзя, – заключил Сирк. – Ну-ну.

– Это мой выбор. Другие пускай поступают, как знают.

– Не любишь ты меня, – вздохнул хозяин. – Оттого и слинял – всё просто.

Чёрт чуть искривил губы в ироничной улыбке.

– Вас утешит, если скажу, что Скитальца я люблю ещё меньше? Моим пленителям я уже говорил это.

– Это в каком же смысле «пленителям»? – сощурился Сирк. – Ты, милый мой, всегда любил словеса с двойным дном!..

– Работа была такая. Как к ловцу, ко мне имелись претензии?

– Да нет, справлялся ты лучше многих. Потому и жаль терять.

– Не жалейте, – посоветовал Грэм. – Я выдохся, от меня теперь мало прока. А в отстающих пребывать не привык – уж лучше сойти с дистанции.

– Нет, вы полюбуйтесь, какие кружева плетёт! – восхитился Сирк. – Оказывается, он слинял для моего же блага. Профессионал, ничего не скажешь.

Чёрт потупился, явно борясь с искушением нырнуть за спину Светлана. А Крон, судя по его виду, уже прикидывал, что произойдёт, если садануть четырёхлезвийной суперсекирой сперва по веранде, затем по остальному зданию. Ну, дома не станет. И у Сирка сделается на одно тулово меньше. Всё?

– Послушай, шеф, – заговорил Светлан. – А что, гостей тут не принято приглашать за стол? Нехорошо как-то – ты вон развалился, мы стоим…

– Ага, – молвил правитель. – Так вы, стало быть, гости?

– Ну, раз ты пригласил нас к себе…

– И чем же вас ублажать: яствами, беседой, зрелищами?

– На твоё усмотрение.

Крон заворчал было, но Светлан исподтишка показал ему кулак: заглохни, мол, не порти мне дипломатию, если не врубаешься. Всё равно ж на этого шибздика бессмысленно наскакивать.

– Это любопытно, да… Что ж, поднимайтесь сюда, поиграем в радушие.

Жестом Сирк велел охранникам не встревать, затем щёлкнул пальцами, и на веранде возник полный набор: просторный стол, уставленный лёгкой закуской и напитками, плетёные кресла, как раз под габариты богатырей, низенькая табуретка для Крона, больше похожая на тахту.

– Смелее, здоровяк, – подбодрил хозяин великана, с сомнением взирающего на площадку. – Этот пол куда прочнее, чем кажется, а сиденье выдержит даже слона.

Крыша здесь была довольно высокой, но Крону пришлось стать на четвереньки, чтобы пробраться к своему месту. А когда он сел, скрестив ноги, колени разъехались далеко за края стола. Зато бедняга Грэм совершенно утонул в своём кресле, сотворённом таким большим, возможно, не только ради единообразия, – маленькая месть со стороны бывшего работодателя.

– Кстати, зрелища уже на подходе, – объявил Сирк. – Такого вы ещё не видели – глядите, – и он указал на озёрную гладь.

Опустившись в кресло, Светлан послушно повернул голову и на окрашенной в пурпур поверхности, почти в самой близи, впервые узрел тени. Неудивительно, что заметил их лишь сейчас: были они прозрачные и воздушные, словно не успели ещё обрасти плотью, – да иначе и не смогли бы разгуливать по воде, проваливаясь по щиколотку. Конечно, никакой одежды, если не считать волос, пышными волнами спадавших ниже бёдер. Состав преимущественно женский, словно бы в угоду гостям, а отбирали танцовщиц построже, чем в «Moulin Rouge». Конечно, здешние были гораздо пышней, однако в потребных местах, ничего лишнего. Наверно, они действительно сделались красивей, чем при жизни, а некоторые прямо завораживали гармонией форм и неземной грацией. Пока что девушки двигались с ленцой, словно бы в сладкой истоме, неспешно набирая обороты, – видно было, что танцуют в охотку, больше для своего удовольствия, а благодарная публика им вовсе не мешает, наоборот. То есть принуждением тут не пахло, слава богу. А вместе с танцем понемногу набирала силу музыка, звучащая невесть откуда.

Вот так же любят выплясывать наши ведьмы, кольнуло Светлана. Но почему эти крали угодили сюда, кто выпихнул их души в потерянные? Не этих ли бедолаг ломали пытками, прежде чем сжечь или утопить? Вот и «спасли» – на радость Врагу.

– Опасная всё-таки вещь: красота, – заметил Сирк, проницательно за ним наблюдая. – Не зря с ней так воюют церковники. Сколько людей угодило к ней в рабство – ужас!

– Как глаголет наш общий приятель, они просто поменяли хозяина, ибо рабами были и раньше. И нечего валить с больной головы!.. Каждому своя стезя – свободные-то остаются свободными. Можно боготворить красоту, но обвинять её в собственных грехах… – Светлан пожал плечами.

– Богатырю легко говорить, – хмыкнул Сирк. – А у многих хватит на это силы? Впрочем, сие не вопрос – риторика. Мне ли не знать, как слабы люди!

– Вероятно, потому, что вербуешь как раз таких.

– А может, они лишь более несчастные? Обиженные, непонятые, отвергнутые.

– Под себя подбираешь? – съязвил Светлан. – И кто же тебя-то отверг?

– А ты ещё не понял? – засмеялся хозяин. – Хотя точнее будет сказать: извергнул, – изверг эдакий, вот именно.

– Значит, всё-таки Скиталец?

– А кто ж ещё – разумеется, он, вседержитель!

И Сирк насмешливо вскинул руки, словно бы возглашал осанну. Затем опять щёлкнул пальцами, и за спинами гостей выросли новые тени, столь же прелестные, как танцовщицы, но гораздо менее прозрачные – наверно, в озеро они погрузились бы до ягодиц. А их руки, от локтей и ниже, не просвечивали вовсе – чтобы не ронять посуду, прислуживая за столом. Эти малышки тоже смахивали на добровольцев и вовсе не стеснялись господина: хихикали, пересмеивались, стреляли глазищами. Хотя за рамки не выходили, точно боялись лишиться такой забавы. «Служить вам рады», ну да.