Вот как вспоминает об этом один из очевидцев, бывший советский инженер: «Теплый апрельский денек. Мы входим в ворота большого московского овощехранилища, расположенного где-то за Беговой улицей. С утра всем сотрудникам института выдали резиновые сапоги, и с первых же минут работы мы понимаем, насколько они здесь необходимы. Ноги просто тонут в гнилом картофельном месиве. Мы работаем в безнадежном бункере – отсюда уже ничего спасти не удастся. Нужно просто выгрести прогнивший картофель… и освободить место для нового урожая. Рядом, говорят, положение чуть получше. Там отобрали несколько ящиков для магазинов. Картошка мелкая, с гнильцой, но и за ней будет очередь».

Советские чиновники исправно вносили в статистику сведения о рекордных небывалых урожаях, и до сих пор ещё любители планового хозяйства и верующие в марксизм любят приводить цифры тех самых рекордных советских урожаев, не подозревая, что выросли они… только на бумаге, то есть в отчётности, и представляют собой обычные, как тогда говорили, «приписки», а попросту говоря, враньё. При этом до половины выросшего урожая оставалось в полях – его не могли собрать, а почти половину того, что собирали, не могли сохранить. Поэтому магазины были полны наполовину сгнившими овощами, и грубые толстые хамоватые продавщицы не давали посетителям отобрать хорошую картошку или морковь, насыпая толстыми пальцами в кульки еще не сгнившую вместе с гнилой. А на тех редких смельчаков, кто осмеливался возмущаться, орали, брызгая слюной:

– Ишь какой умный выискался! А гнильё я кому продам, если ты всю хорошую возьмёшь?!

А что поделать – продавщице нужно было выполнять план…

Советская пресса постоянно описывала десятки случаев того, как бездарно растрачиваются ресурсы:

«Из Одесской области в Москву соленые огурцы отправили в гнилых бочках. Рассол вытек, огурцы испортились…»

«Работники Ростовской оптово-плодоовощной базы грузили капусту, наполняя вагон под самую крышу. В пути, как того и надо было ожидать, нижний слой оказался раздавлен, а верхний сгнил. Следующую партию грузили по правилам, на высоту 1,3 метра, но в вагоны, в которых до этого перевозили минеральные удобрения [так что вся капуста оказалась испорченной]…»

«Директор завода, отправлявший зимой минеральную воду в неутепленных вагонах, так что заказчик получал одни осколки замерзших и взорвавшихся бутылок, не имеет даже выговора…»

«128 вагонов картошки выслали из Костромы в Астрахань за 1800 км. Они простояли после долгого пути на запасных путях еще 15 суток, после чего оказались заполненные одной гнилью».

Или вот чудесный случай, прекрасно иллюстрирующий чудовищную неразбериху, царившую в плановой, казалось бы, экономике. Из прикаспийских степей, где на беду случился большой урожай капусты, отправили в Смоленскую область вагоны с кочанами. А там и своей капусты полно, поэтому из Смоленска летит на юг телеграмма: «Капусту не заказывали, просим срочно распорядиться грузом». В ответ тишина, и потому в Смоленской области начинают кормить этой капустой скот. В то время как на Урале в магазинах народ стоит в очередях за гнилой капустой прошлогоднего урожая.

Одной из самых страшных бед для сельских жителей и местного начальства был большой урожай. Ведь хозяйство-то плановое, а высокий урожай – вещь принципиально случайностная, как его запланируешь, оно вон взяло да уродилось на беду!.. И где теперь под это всё взять вагоны? Ящики? Склады? Производственные мощности для переработки? Это при ужасном несправедливом капитализме всегда есть расточительный резерв, а при счастливом справедливом социализме всё очень экономно по отношению к богатствам планеты, все тютелька в тютельку рассчитано, как видите…

И вот мы видим, как раскинулся под южным солнцем прекрасный яблочный сад. Яблок в колхозе уродилось – ужас сколько! Они падают с деревьев, гниют на земле, их никто не убирает. Потому что под них не запланировано вагонов, потому что все ближайшие перерабатывающие заводы забиты под завязку, потому что нет ящиков, в которые собирать эти яблоки, нет грузовиков для них, нет солярки.

Яблоки так и сгниют, жители отдалённых уголков страны их не увидят, а колхозники получат премию – за то, что на бумаге отчитались о рекордном урожае. Вот как писала об этом «Литературная газета»:

«В одной моей бригаде, – жалуется бригадир колхоза имени Мичурина Герой социалистического труда, – в прошлом году пропало свыше тысячи тонн овощей… 70 тонн сладкого перца “гогошары” так и сгнили в кучах на поле. Никто не хотел принимать их».

В Слободзейском районе положение лучше, чем в других, – там сильнее перерабатывающая промышленность, поэтому гибнет на полях всего лишь 20 % урожая, то есть 40 тысяч тонн. Что же в остальных? Консервные заводы не имеют никаких резервов мощности, так что стоит в период уборки выйти из строя хотя бы одной линии, и все улицы Тирасполя оказываются забиты грузовиками, истекающими томатным соком. Тем не менее, колхозников заставляют, как и всюду, бороться за повышение урожайности, газеты пишут о замечательных починах: добиться урожая 700 центнеров помидоров с гектара, 135 центнеров фруктов. Тут же, рядом с кучами гниющих на поле плодов и овощей, устраиваются собрания по принятию социалистических обязательств – собрать на будущий год ещё больше! Сейчас вся Молдавия производит около 800 тысяч тонн овощей, и эту цифру собираются удвоить…»

Вот они – будни социализма! Вот она – социалистическая экономия природных ресурсов! Вот она – ежедневная трагедия планового хозяйства…

Та же газета описала случай, когда один из председателей колхоза, будучи не в силах выносить этот кошмар, решился на преступление: «…купил тарную дощечку на колхозные деньги у жулика-снабженца. Из дощечки наготовили ящиков, урожай спасли, но дело раскрылось, и председатель попал за решётку».

Тут необходимы пояснения.

Кто такой жулик-снабженец? Это человек, работающий на каком-то государственном предприятии, у которого есть тарная доска. Скорее всего, она никому не нужна и просто гниёт у него на складе или под забором, например, потому что куплена вместе с чем-то нужным в нагрузку. Или завезена для каких-то дел по плану, но не пригодилась, потому что социалистические планы вилами по воде писаны и пишутся они не для того, чтобы их выполняли, а для того, чтобы отчитывались за их выполнение, к действительности эти планы имеют самое отдалённое касательство.

В общем, снабженец списал тарную доску, то есть написал акт о том, что ненужная доска подлежит уничтожению. И должен был её уничтожить. Но не уничтожил, а отправил в колхоз. За это председатель дал ему денег. В колхозе из дощечки сколотили ящики и собрали в них урожай. Вот это с точки зрения социалистической догматики и есть преступление, за которое и снабженец, и председатель получили несколько лет тюрьмы. Председатель – за то, что колхозные деньги истратил не по назначению, не по плану, а снабженец – за личное обогащение.

Личное обогащение или «пробуждение в себе частнособственнических инстинктов» есть одно из самых величайших преступлений в обществе, построенном по марксистским канонам!