Кроме этого, были galdr — гальды, пронзительное высокое пение, отчасти сохранившееся в характерной для северной народной музыки традиции закликания скота с пастбищ. Еще один вид магии, gandr, часто использовали мужчины. Также существовало множество других видов колдовства с достаточно развитой терминологией, которую мы просто не можем перевести с древнескандинавского языка. Все они могли быть использованы по отдельности или в сочетании друг с другом, а также с сейд, для достижения нужного результата. Представьте себе ящик, полный магических инструментов и приспособлений, которые по очереди выбирают для разных этапов задачи.

Разнообразию видов магической практики вполне отвечало разнообразие тех, кто ею занимался. Из саг и стихов мы узнаем около сорока различных наименований колдуний и колдунов. Некоторые играют определенные роли или имеют особые приметы: они носят посох, они пророчествуют, целая группа их «скачет верхом» по темноте или холоду, они используют особые виды магии. Есть и более общие термины, близкие по значению к современному слову «ведьма» или даже «волшебник». Все эти понятия имеют ощутимый сексуальный подтекст.

С некоторыми оговорками мы, вероятно, можем обнаружить этих людей с помощью археологии: например, более чем в 50 могилах найдены металлические посохи, очень похожие на описанный в сагах главный атрибут колдуньи, отразившийся даже в широко распространенном наименовании — völva означает «носительница посоха». Эти захоронения были определены как женские достаточно спорным ассоциативным путем, о котором шла речь выше, на основе артефактов, а также того, что тела явно одеты в традиционную женскую одежду эпохи викингов. Однако в магических практиках не было ничего традиционного, и, возможно, некоторые из похороненных обладателей посохов — это мужчины, переодетые в женское платье, или трансженщины, или люди, которые воспринимали себя каким-то иным образом. Помимо посохов, в этих могилах есть другие орудия ремесла, в том числе галлюциногены, разные части тел животных, талисманы и амулеты, а также неожиданные элементы костюма. Мы не можем с уверенностью сказать, что идентифицировали именно могилу вёльвы или кого-нибудь из ее коллег, но в целом данные раскопок достаточно внятно коррелируют с описанными в средневековых письменных источниках колдовскими практиками эпохи викингов.

Более полутораста лет назад была высказана до сих пор не утратившая актуальности гипотеза о характере таких магических практик, как сейд. Согласно этой гипотезе они, возможно, представляют собой самобытный скандинавский аналог того, что в других местах принято называть шаманизмом. В качестве доказательства ссылаются на путешествие души отдельно от тела, транс Одина и сексуальные ритуалы с использованием посоха, помогающие возвратить душу в «жилища свои, обличья свои». Споры на эту тему еще не закончены, но сложный социальный мир скандинавского колдовства, кажется, уже прочно занял свое место в качестве независимой культурной традиции в широком контексте северной духовности.

Все эти разнообразные практики и их не менее разнообразные сферы применения в конечном итоге связаны с живыми людьми и их попытками общаться с существами иной природы. Но сами живые тоже могли перешагнуть одну из этих границ и попасть в царство смерти. В любой культуре обращение с умершими может дать много ценных сведений об отношении к жизни, идентичности, гендеру, власти, статусу и многому другому. Смерть у викингов была не только зрелищной, но и весьма разнообразной. Последним рубежом в  исследовании мышления викингов и устройства их общего дома Мидгарда будут границы самой жизни.

Огненное погребение — один из самых распространенных в нашем времени стереотипов о викингах. Отправиться в вечность на горящей ладье — что и говорить, достойный способ уйти. Удивительно, но некоторых раннесредневековых скандинавов действительно хоронили именно так. Однако кроме этого, существовало еще множество других вариантов, и одна из отличительных особенностей погребального ритуала эпохи викингов заключается в том, что почти каждая могила уникальна в деталях.

Беглое изучение национальных реестров древних памятников показывает, что в Швеции и Норвегии известно около 28 тысяч кладбищ периода с 100 по 1000 год н. э., из которых, вероятно, половина относится к эпохе викингов. К этому следует добавить Данию, а также Исландию, Гренландию, Фарерские острова и колонии в других местах проживания диаспоры викингов. В совокупности это дает как минимум несколько миллионов отдельных захоронений — и ставит отдельную задачу обработки, анализа и интерпретации огромного массива данных. Это вызов, принять который археология пока еще не готова.

Исследовательский потенциал этого массивного корпуса информации — по сути, гигантского хранилища человеческих действий, эмоций и убеждений — ограничен и рядом других причин. Самая драматичная из них, и к тому же чреватая искаженным пониманием картины погребальных ритуалов эпохи викингов, заключается в том, что далеко не все умершие получали могилы, поддающиеся археологическому обнаружению. Предварительная корреляция идентифицированных поселений, плотности населения в усадьбах и количества данных о захоронениях приводит некоторых ученых к выводу, что из данных о погребениях «пропали» до 50 % населения.

Точно так же неизвестно, были это люди низкого статуса или обращенные в рабство, или же такое обращение с ними после смерти зависело от какого-то другого фактора. В «Саге об Инглингах» Снорри Стурлусон делает в целом довольно путаную попытку изложить погребальные обычаи языческого прошлого, однако прямо сообщает, что многих умерших кремировали, а их прах бросали в воду. Возможно, нам стоит просто поверить ему на слово — это определенно объяснило бы то, что мы видим (точнее, чего не видим) в данных археологии. Также недостаточно представлены детские захоронения.

В большинстве могил находится только один человек. Иногда похоронены двое, обычно это мужчина и женщина, в некоторых случаях в захоронении взрослого могут оказаться останки ребенка (возможно, следствие тяжелых родов, в которых погибли и мать, и младенец). Также известны случаи, когда к погребальным памятникам возвращались, чтобы захоронить второе или даже третье тело в уже занятую могилу или совершить то, что археологи называют вторичным захоронением, — например, закопать пепел другого умершего в склон кургана, не касаясь главной могилы. Массовые захоронения, связанные с битвами, казнями или эпидемиями, встречаются довольно редко, но самый редкий случай — это одновременное захоронение нескольких человек. Из них лишь единицы обнаружены в погребальных камерах, большинство найдено в ладьях. Смерть викингов не перестает нас удивлять.

Корпус древнескандинавских текстов содержит очень мало описаний жизни и верований викингов, написанных именно с информативной целью, — чаще это самостоятельные повествования, из которых ученый может надеяться попутно что-нибудь почерпнуть. Но есть исключения, и одно из них — первая книга Снорри Стурлусона «Круг земной», монументальная история королей Норвегии от неопределенного доисторического прошлого до XII века. Во вступительной саге рассказывается о династических перипетиях рода Инглингов, правителей Центральной Швеции и Норвегии и представителей новой знати VI века, успевших в числе первых оставить свой след в литературе. Это была история блестящего успеха эпохи викингов.