— Алчность! — выкрикнул Мик.

— Вы знаете, что жадность, которая неразрывно связана с раздражением и гневом, легко провоцирует повышение адреналина и норадреналина в крови.

#А именно эти гормоны подтачивают сердечно-сосудистую систему. Из-за них развивается гипертония, инфаркты и инсульты. У щедрых людей в пять раз реже бывают заболевания кожи, в шесть раз реже — инфаркты и в три раза реже — инсульты и гипертония… Вы это запомните и, когда приедете, обязательно расскажите своим родителям. Учитесь сами и их учите быть щедрыми. Богатство человека измеряется не тем, сколько денег он накопил, а тем, сколько отдал другим!

— Вы обещали про себя рассказать! — напомнил Мик.

— Ну вот, допустим… — начал Чингиз. — У меня и денег-то совсем немного осталось. И может, я их на себя потратить хотел… А вы попросили шашлык — и я поехал и привез вам шашлык.

— Аттракцион неслыханной щедрости! — тихо сказал Кузя.

Но, очевидно, Чингиз услыхал, потому что тут же отозвался:

— А ты, Кузя, был когда-нибудь по-настоящему щедрым?

— Ну, был… — сказал Кузя.

— Не нукай, а говори конкретно! — скомандовал Чингиз.

— Ну… — опять замялся Кузя…

— Можно, я за него расскажу! — закричала Полина. — Когда мы сюда приехали, Кузя меня конфетой угостил. У него последняя конфета осталась, а он со мной поделился…

— А знаете, что у человека есть в мозгу «центр жадности»! — включился в разговор Алеша. — Исследователи из Нью-Йорка нашли участок мозга, который возбуждается в предчувствии денег.

— А что, людям деньги нюхать, что ли, давали? — спросил, хмыкнув, Черный.

— Нет, — улыбнулся Алеша. — Добровольцев посадили в лабораторию и дали возможность поиграть в компьютерную игру на деньги. Как только появлялись признаки выигрыша, усиливался приток обогащенной кислородом крови к участку мозга под названием «нуклеус аккумбенс».

— Как, как он называется? — спросила Полина. — Ну-ка повтори, я запишу!

Но тут Глеб объявил:

— Шашлык готов!

Чингиз подошел к нему, чтобы удостовериться в сказанном.

Лиза, которая вернулась с тарелками, вилками и хлебом, воскликнула:

— Как вкусно у вас пахнет! Настоящий шашлык из настоящей баранины!

— Да, натуральный продукт! — подтвердил Глеб. — Без всяких пищевых добавок.

Когда с уст Глеба слетели эти слова, Лиза и Глеб, не сговариваясь, посмотрели на Чингиза. По мимолетной тени, скользнувшей по его лицу, можно было догадаться, что намек он понял. Чингиз остался и без добавок, и без минеральной воды и, надо полагать, с этой группой в полном объеме эксперимент провести уже никак не мог.

Ребята оживились и выстроились в очередь за получением своих порций. А затем уселись на лавочки вокруг костра и с аппетитом начали есть. После ежедневных каш, тушенки, консервов шашлык казался настоящим лакомством.

Поскольку уже совсем стемнело, трудно было понять, кто сколько раз подходил за добавкой. В конце концов и Глеб с Лизой взяли себе по порции. Чингиза нигде не было видно. Но, поскольку в последнее время он не раз отлучался, никто не обратил на это особого внимания.

Однако не успели Глеб и Лиза устроиться у костра, как и сквозь царящий смех и гам услышали, как завелся мотоцикл.

— Опять куда-то умчался, — пожала плечами Лиза.

— Все еще надеется раздобыть эту свою минералку и добавки, — покачал головой Глеб. — Он наверняка получал хорошие деньги за то, что проводил эти свои эксперименты на детях, перевоспитывал…

— Одного не пойму, как родители после того, что произошло в Кыргызстане, отпустили сюда своих детей, — пожала плечами Лиза.

— Мне кажется, — заметил Глеб, — что, во-первых, многие из них, а может и все, понятия не имели, где именно будет размещаться этот лагерь. Вполне возможно, в фирмах давали не просто неточную, а ложную информацию. Во-вторых, некоторых родителей, надо понимать, дети так достали, что для них важней всего было отправить своих чад на качественное перевоспитание. А где оно будет проходить, им было не суть важно. Ну, а в-третьих, наверное, сработала реклама. Представляешь, какими тихими и послушными стали подростки с Рублевки, которые прошли этот лагерь с его минеральной водой и пищевыми добавками!

— Кто?! — вдруг раздался из темноты резкий возглас Чингиза. — Кто угнал мой мотоцикл? Глеб, Лиза! Всем строиться на перекличку!

Подростки, кто с тарелками, кто уже просто так разбрелись по территории, и сразу всех увидеть было сложно. Но минут через десять, когда наконец все подошли к костру, и без переклички стало ясно, что нет двоих — Вадика и Каролины.

— Кто их видел последним? — спросил Чингиз.

— Да они с нами только что шашлыки ели! — говорили одни.

— Нет, когда шашлыки раздавать стали, их уже не было, — уверенно заявил Алеша.

— Разуй глаза! — возмутился Черный. — А это чьи тарелки стоят на лавочке пустые?!

— Это я две порции добавки съел, — вдруг заявил Кузя.

— Так где они тогда? — удивился Черный.

Глеб тем временем успел с фонариком обшарить кустарник, который окружал лагерь, и констатировал:

— Если бы они через кусты пробирались, им пришлось бы с горы спускаться. А спуск довольно крутой. В темноте заниматься скалолазаньем, даже для таких, как они, по-моему, слишком.

— Это они на мотоцикле укатили! — возмутился Чингиз.

— Если это так, то это самое лучшее, что с ними может случиться… — с тревогой заметила Лиза.

— А что тогда, по-вашему, худшее? — удивился Чингиз.

— Худшее, если их похитили… — сказал Глеб и спросил у ребят: — Кому-нибудь из вас Вадик или Каролина говорили, что хотят покататься на мотоцикле?

— Ну, мне Вадик говорил! — сказал Черный. — Он хвастался, что умеет на мотоцикле гонять…

— Ну вот! — воскликнул Чингиз. — Видите, к чему ваша демократия приводит?!

— С таким же успехом я могу сказать, что к этому привела ваша диктатура, когда дети лишний раз попросить что-нибудь боятся, — выпалила Лиза.

— Перестаньте! — остановил их Глеб. — Не время и не место на пикировку. Ночь на дворе. Нужно думать, где они сейчас могут быть.

Закревская и с первым своим мужем, пока тот не сгинул где-то на дорогах Польши, ездила отдыхать на модные курорты. Однако господин Закревский был трудоголиком. Пару дней на каких-нибудь Канарах он еще мог поплавать и понежиться на солнышке. Но на третий — буквально изнывал от бездействия. А она, видя как он мучается, спешила отправить его поскорее домой вершить великие дела. Он улетал домой, а она мыкалась в номере люкс одна или с сыном, который, конечно же, не мог заменить ей мужчину. Однажды в Египте Закревская, вот так оставшись в одиночестве, даже пригласила к себе в номер местного юношу по вызову. А когда вернулась в Москву, узнала, что ее муж пропал без вести.