Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я приоткрыл рот, собираясь заговорить…
Но тут холодные пальцы герцогини вдруг скользнули мне в штаты.
Я вздрогнул.
С глухим хлопком… взорвалась голова стражницы, разметав мозги и осколки черепа по комнате. Порция теплой кашицы ударила меня по лбу. Нагрелась руна на животе.
Колдун снова бросил заклинание.
Я увидел, что лицо Шесты перекосило. Герцогиня смотрела мне в глаза, ее рот приоткрылся в безмолвном крике…
Обезглавленное тело стражницы, продолжая сжимать в руке пулемет, повалилось на ковер.
Глаза герцогини закатились вверх. Шеста обмякла и стала оседать на пол. Я едва успел подхватить ее, сжав в объятиях.
— Ты что творишь?! — крикнул я.
«Не ори, — сказал колдун. — Эта стражница хотела лишить нас тещи».
«Что с Шестой?»
«Ударил по ней „ужасом“. Хорошее заклинание…».
«Зачем?! Что ты тут устроил?!»
«Это от неожиданности, — сказал Ордош. — Она схватила нас… ну, ты понял. Со мной такое впервые. А руки у нее холодные. Еще эта в нас целилась… Я растерялся. И шарахнул по стражнице первым, что пришло на ум. Эффектно получилось».
«Согласен. Кому-то придется отмывать все это. Герцогиню-то ты зачем „ударил“? Что с ней, кстати? Живая?»
Волчица оказалась совсем легкой. Или это я стал сильным? Я сжимал ее в объятиях, смотрел, как вытекает из шеи стражницы кровь.
«Говорю же тебе: растерялся. Приложил ее „волной ужаса“ и усыпил. Подумал… и все-таки неправильно это — спать с тещей!»
— Кошмар, — пробормотал я.
«Герцогиня молодец, — сказал Ордош. — Обычно от „волны ужаса“ люди пачкают штаны. А наша теща… запаха я не чувствую. К нам, кстати, снова спешит кто-то».
Я завертел головой, пытаясь понять, что делать с великой герцогиней. Руки женщины безвольно висели, голова прижималась к моему плечу. Положить на кровать?
В этот раз дверь распахнули с грохотом.
В комнату ворвалась леди Сорока. Одна. В руке она сжимала шпагу.
Замерла в шаге от обезглавленного тела гвардейца. Скользнула взглядом по луже крови. Посмотрела на меня, на графиню.
— Великолепно, — сказала она. — Что происходит?! Что с Шестой?
— Она уснула.
— Она… что?
Со шпагой в руке, с лицом, перечеркнутым наискосок черной повязкой, при тусклом свете розовых огоньков леди Сорока выглядела очень грозной.
— Уснула, — повторил я. — Сопит мне в плечо. Щекотно. Что мне с ней делать, госпожа?
Я скользнул взглядом по комнате в поисках зеркала. Достаточно ли жалобное у меня выражение лица?
Графиня перешагнула через тело гвардейца, подошла ко мне.
— Она не ранена?
— Нет, — сказал я, кивнул на мертвую стражницу. — Эта женщина не успела выстрелить, госпожа.
Леди Сорока посмотрела на пулемет мертвого гвардейца. Убрала свою шпагу в ножны. Поднесла руку к носу герцогини.
— Дышит. Великолепно. Что у вас здесь произошло?
— Вы не могли бы забрать ее у меня, госпожа. Великая герцогиня… тяжелая.
— Клади ее на кровать.
Леди Сорока помогла мне уложить Волчицу поверх покрывала. В том, что герцогиня спит, сомнений больше не было: едва коснувшись головой кровати, та громко засопела.
— Шеста! Шеста, проснись!
Графиня трясла Волчицу за плечо.
— Мне кажется, она пила спиртное, госпожа, — сказал я. — Много.
— Я видела ее четверть часа назад. Она не выглядела пьяной. Шеста!
Леди Сорока сильно встряхнула герцогиню. Мне показалось, что я услышал, как щелкнули у той зубы.
Герцогиня приоткрыла глаза.
— Сорока? Отвали.
И вновь погрузилась в сон.
«Часов пять проспит, — сказал Ордош. — Будить бесполезно».
Графиня оставила Волчицу в покое.
— Правда, напилась? Великолепно. Когда успела?
Леди Сорока повернулась ко мне, и велела:
— Рассказывай.
Носком сапога она подтолкнула ко мне рубашку, которую я тут же поднял, прижал к груди, делая вид, что пытаюсь прикрыть наготу.
— Я ждал великую герцогиню… прилег. Я устал сегодня. Только немного полежал…
— Великолепно. Дальше.
— Потом пришла великая герцогиня.
— Великолепно. Вот это, что?
Леди сорока указала на тело гвардейца.
«Не переигрывай, дубина, — сказал Ордош. — Не изображай совсем уж идиота».
«Я себя идиотом сейчас и чувствую. Но, на самом деле, идиот — ты. Зачем вообще было убивать? Обездвижил бы эту вояку. И сейчас Сорока смогла бы у нее выпытать, зачем и кому понадобилось убивать герцогиню. Не думаешь же, что пытались застрелить нас?»
«Покушались на тещу. Без сомнения. Целили не в тебя, а в нее. Ты едва не получил титул великого герцога. Давай, поработай еще милым Пупсиком. Не расслабляйся».
«Как они меня все достали!»
— Она вошла, когда великая герцогиня снимала с меня рубашку, — сказал я, старательно изображая испуг. — Я… думал, она хочет нам что-то сообщить. Но, госпожа! она направила на нас пулемет!
— И что потом?
— Она испачкала мне лицо.
— Чем?
— Думаю, это был ее мозг, госпожа.
— Она выстрелила себе в голову?
— Нет, госпожа. Она никуда не выстрелила. Не успела.
— Великолепно. Что случилась с ее головой?
— Ее… нет, госпожа.
— Я вижу, — сказала графиня. — Можешь объяснить, почему?
— Она взорвалась.
— Великолепно.
Графиня покачала головой. Поправила повязку на лице.
— Я понимаю, ты испуган, Пупсик, но попытайся вспомнить — почему ее голова взорвалась.
— Не знаю, — сказал я. — Она направила на нас пулемет. А потом… бах! Ее голова разлетелась на кусочки.
«Колдун, может, сделаешь и ей „бах“, чтобы она от меня отстала? Я скоро и с тобой начну разговаривать, как глупый ребенок. Дождешься!»
«Терпи, дубина».
— Она целилась в тебя?
— Я… не знаю, госпожа. Не уверен. Мне показалось, она направила пулемет на спину великой герцогини.
— Покушение? На Шесту?
— Я… не знаю, госпожа… Да. Мне кажется, эта, в форме, пыталась застрелить великую герцогиню.
— Великолепно, — пробормотала графиня. — Я хотела сказать… почему? Эта девочка из гвардии. Все гвардейцы преданы Волчице. Я помню их всех еще курсантами. И эту тоже…
Леди Сорока замолчала. Задумчиво смотрела на обезглавленный труп стражницы.
— А как вы здесь оказались, госпожа? — спросил я.
— Что? А… Хотела узнать, сладилось ли у вас. Ведь это я тебя… порекомендовала. На посту у крыла герцогини увидела только одну стражницу. Да и та лежала на полу без чувств. Поспешила сюда. А здесь… такое.
— Что мне теперь делать, госпожа?
— Тебе? Ничего, Пупсик. С Шестой все нормально. Это главное. Странно только, что она уснула.
— Я… не знаю, почему она уснула, госпожа.
Графиня похлопала меня по плечу. Снова кашлянула. Окинула взглядом комнату.
— Может, и хорошо, что Шеста спит, — сказала она, — не видит, что творится в ее Красной комнате. Нужно привести здесь все в порядок. Да. Убрать тело… и кровь.
— А что делать мне, госпожа?
— Ничего, Пупсик, — повторила леди Сорока. — Ты можешь уйти. Если понадобишься — я найду тебя. И… не болтай о том, что здесь произошло. Ладно?
