Даша слегка усмехнулась. Кто бы сомневался, что он ее раскусит…

– Просто хотела сделать тебе сюрприз, – сказала Даша.

Марк чмокнул ее в висок, сел за стол и скомандовал:

– Накладывай!

Даша разложила мясо по тарелкам.

– Что у вас там опять случилось? – спросил Марк.

– У нас там – это в доме Клавдии? – уточнила она.

– Именно.

– Произошло еще одно убийство.

– Кто погиб?

– Зебо. Девушка – прислуга. А откуда ты знаешь, что у нас что-то произошло?

– Клиентка звонила, Раиса. Говорила сбивчиво, половины не понял. Одно уразумел – дом опечатали.

– Да. Нас всех попросили оттуда съехать.

– Так вот почему ты у меня, – с нарочито серьезным лицом проговорил Марк. – А вещи где?

– У родителей. Так что я еще не у тебя.

– Сколько лет было этой Зебо?

– Восемнадцать.

– Бедная девочка.

– Только в Москву приехала, недели не прошло… – Даша почувствовала, как к горлу подступает ком. – Давай выпьем?

Марк разлил вино по фужерам. Они чокнулись, выпили.

– Специально купила эту кислятину, чтобы тебе больше досталось? – поморщившись, спросил Марк. Всегдашняя его улыбка на лице присутствовала.

– Под мясо. Красное. Сухое. Я же не разбираюсь в винах.

– Фу… Мне лучше чаю.

Даша протянула руку и нажала на кнопку электрического чайника.

– Хоть мясо вкусное, – жуя, проговорил Марк. – Не знал, что ты умеешь готовить.

– Ты про меня многого не знаешь.

– Как и ты про меня. Но мы это исправим.

– Я про тебя знаю если не все, то почти.

– Да? А если я тебе скажу, что меня хотели назвать Майком, ты удивишься?

– Майком?

– Именно. В честь Тайсона. Я был очень беспокойным плодом. Пихался постоянно. Мама говорила, что чувствовала себя боксерской грушей, которую молотят изнутри, прозвала меня Майком Тайсоном. Когда я родился, была мысль оставить мне это имя. Но мама вовремя одумались.

Он съел все подчистую. Хотя уже ужинал. Видимо, мясо ему на самом деле понравилось. Даша налила Марку чаю. Себе еще вина.

– Завтра будет оглашено Клавино завещание, – сказала она. – Хочешь присутствовать при этом?

– Не пропущу. А ты все еще не знаешь, кому твоя подруга все оставила?

– Нет.

– Как так?

– Завещание лежало у нотариуса до вчерашнего дня. Я забрала его и завтра зачитаю. Так хотела Клавдия – на девятый день после ее смерти.

– Только не говори мне, что не взглянула на него. Хотя бы глазком.

– Оно в запечатанном конверте.

– Но не в сейфе же бронированном. Открыть конверт – дело плевое.

– Я этого делать не буду.

– А я бы сделал. Что плохого в том, что ты узнаешь имя наследника раньше остальных?

– Давай закроем тему?

– Вот одного не пойму. Ты настолько не любопытна или просто-напросто уже знаешь имя, но скрываешь?

Марк почти угадал. Ей не было точно известно, кому Клавдия завещала свое имущество, хотя и догадывалась. Однако совать нос в конверт не собиралась не поэтому. Просто считала такой поступок некрасивым. Клавдия доверяла ей, и Даша не хотела обманывать доверие подруги.

– Не хочешь прогуляться? – спросила она.

– Можно. Но недалеко.

– До бюста и обратно.

– Лучше до магазина и обратно. Конфеты, печенье и сахар я так и не купил.

Они оделись и вышли из дома. До магазина дошли за пять минут. Приобрели все необходимое, потом прогулялись и до сквера. Там посидели на лавочке, попивая купленный по дороге кофе. Даше было так хорошо, что вновь хотелось танцевать.

– Ну, что, нагулялась? – спросил Марк.

– Ага…

– А фамилию дяденьки запомнила? – кивнул он на бюст.

– Да.

– Значит, можем возвращаться.

Едва оказались в квартире, Даша включила музыку и стала танцевать. Марк к ней присоединился. Обнаженные, они медленно двигались по комнате, пока не достигли кровати и не упали на нее.

«Все, я решилась! – мысленно выдохнула Даша. – Завтра перевожу сюда свои вещи!»

Овальный стол в центре комнаты. На нем бутылки и стаканы. Крепкий алкоголь и минеральная вода, вот и все, что предлагалось присутствующим, если не считать лимона. Таково было пожелание Клавдии. Та велела только в день похорон подать закуски, да и то самые простые, вроде винегрета и компота из сухофруктов, а на девятый день поминок не устраивать и завещание зачитать в формальной обстановке. «Хочу, чтобы было, как на правительственных совещаниях, – говорила она. – А еще лучше – на встрече глав государств типа «Большой семерки». Только флажков на столах не надо. Водичку поставь да стаканы. Коньячку тоже можно. Кому-то он понадобится!»

В общем, обычное чудачество немолодой женщины.

У нее было много времени на то, чтобы продумать и свои похороны, и поминки. После гибели Ромы Клавдия, казалось, только тем и занималась. Дарья то и дело слышала от нее слова «Когда я умру…». Далее следовали другие, всегда разные. То Клавдия просила ее одежду сжечь, а не раздавать. То брала с Даши обещание не реветь на похоронах. То давала наставления, как следует провожать ее в последний путь. Потом всегда добавляла: «Но ты не волнуйся, запоминать все это необязательно, я записываю».

И на самом деле записывала. В толстый блокнот. Даша обнаружила его в тумбочке, на пакете с «гробовыми» вещами.

И вот девять дней спустя Дарья собрала всех, кого перечислила Клавдия, в квартире «невыездного» Артура за столом, на котором, кроме воды, коньяка и лимона, ничего не было.

– А это еще кто? – спросила у нее Райка, ткнув пальцем в белокурую молодую женщину, стоящую возле окна.

– Елена Филатова.

– И мне ее имя должно о чем-то говорить? Я спрашиваю, кто это?

– Она была невестой Романа.

– А, вон как… Наркоша бывшая. И чего она тут делает?

– Клавдия хотела, чтобы Елена присутствовала на оглашении завещания.

Глаза Райки сузились.

– Какого такого завещания?

– Обычного. Клавдия оставила его и попросила огласить на девятый день после своей смерти.

– Но я думала, мы собрались, чтобы ее помянуть. Еще удивилась, что стол пустой… – Девица сникла, но ненадолго. Через минуту напала на Дашу: – То есть ты знала все это время о завещании и молчала? – начала нападать на Дашу она. – А полиция в курсе? Ты скрывала важную информацию от следствия, тебя за это надо арестовать!