– Это снова говорит твоя интуиция, Мать-Ведьма. Доверься ей.

Колдунья кивнула.

– Может быть, это означает, что существует кто-то, кто может помочь пробудить мои способности. Я просто должна его повстречать. – Она сделала паузу. – Ты пойдёшь со мной?

– Полагаю, это лучше, чем умереть, – устало ответила волчица, закрывая глаза, – хоть и ненамного.

Странствия Ангербоды продолжились, но после того, как она встретила волчицу, голос Матери-Ведьмы больше не звучал в её сознании. Возможно, из-за того, что цель была достигнута – ведьма встретилась со старой подругой. Пусть даже у неё и не было ответов, которые искала Ангербода, но по крайней мере она указала ей дальнейшее направление для поисков. Или, может быть, думала женщина не раз, я больше не чувствую её, потому что она – это и есть я и теперь мы с ней снова едины. Но будь так, не вернулись бы к ней все её воспоминания? Колдунье оставалось только гадать.

И она странствовала дальше по мирам, теперь в обществе волчицы, но уже лучше понимая, что ищет, – пусть внутреннее наитие больше не подсказывало ей путь.

Колдунью это полностью устраивало. Если она и правда была Матерью-Ведьмой, то, как и сказала волчица, интуиция укажет ей верную дорогу. И кроме того, спутник из волчицы был куда весомее, чем бесплотный призрак её прошлой жизни. Так они и путешествовали. Всякий раз, когда путь лежал мимо населённых районов, волчица держалась подальше, чтобы не пугать жителей, а Ангербода теперь не только обменивала свои зелья, но и задавала вопросы – не появлялся ли в этих краях в последнее время ещё кто-нибудь, кто говорил, что умеет колдовать, или просто обладал необычными умениями. Чаще всего местные качали головами и отвечали, что она была единственной, о ком они знали, – кроме случайных мошенников, которые утверждали, что знают заклинания или могут магией рун лечить болезни, но обычно только делали хуже. Ангербоде не хватило бы пальцев одной руки, чтобы сосчитать, сколько раз она доставала из-под подушки больного покрытый неправильными рунами рог, от которого люди заболевали ещё тяжелее.

Порой в тех местах, где она не чувствовала себя в безопасности, колдунья чарами маскировалась под старуху. Волчицу она при этом превращала в охотничью собаку, чтобы та могла сопровождать её. Чем безобиднее они выглядели, тем меньше была вероятность, что люди почувствуют угрозу с их стороны. А сама она угрозу чувствовала всё реже и реже. Теперь Ангербода путешествовала по мирам с определённой целью.

И ещё она обнаружила, что если вести себя так, как будто ничто не может причинить ей неприятностей, то так и происходит.

– Приятно знать, что ты по-прежнему составляешь зелья, – заметила однажды в дороге волчица. – Мать-Ведьма была прежде всего целительницей. Мне отрадно, что ты не забыла эту магию.

– Врачевание и сейд были единственными вещами, которые я всегда помнила, – призналась Ангербода. – Они словно составляли моё естество – во всяком случае, прежде.

– Не падай духом. В Девяти Мирах должен найтись хоть кто-то, кто может тебе помочь.

Ведьма на мгновение остановилась и, поморщившись, потёрла лоб. В последнее время головные боли стали появляться внезапно, и она часами не могла пошевелиться, испытывая головокружение и тошноту. Ей ещё предстояло придумать зелье, которое смогло бы избавить бы её от боли.

– Ты всегда можешь сесть мне на спину, – предложила волчица. – И я могла бы тащить эту треклятую тачку.

– Это тележка, – пробормотала Ангербода. – И всё в порядке. Я в порядке.

– Знаешь, раньше ты довольно часто ездила на мне верхом. В прежние времена.

– Серьёзно?

– Положи свою трость мне в пасть.

Из-за головной боли она не могла раздумывать над этим, а потому просто подчинилась своей спутнице, и волчица вцепилась зубами в палку. Ангербода ожидала, что та треснет в мощных челюстях, поэтому, когда вместо этого трость превратилась в пару толстых поводьев по обе стороны волчьей морды, ведьма ахнула от удивления. На поводья был нанесён узор в виде змей: зелёная и жёлтая чешуя, янтарные глаза.

Женщина уставилась на них во все глаза:

– Что за?..

Черные губы волчицы приоткрылись так, чтобы Ангербода могла рассмотреть крошечный символ, вырезанный на одном из её клыков.

– Это наше старое заклинание. В конце концов, ты не единственная в Ярнвиде умела колдовать. Ты сама сплела эти поводья. Помнишь?

Несмотря на боль в голове, уголки рта Ангербоды тронула улыбка.

– Кажется, волки и змеи появляются везде, куда бы я ни пошла, – задумчиво произнесла она.

– Так ты не хочешь прокатиться?

– Думаю, со мной всё будет в порядке. Мне просто нужно отдохнуть.

Колдунья протянула руку к поводьям, и они снова превратились в трость, как только волчица открыла пасть.

К тому времени как наступила ночь, её головная боль утихла. Ангербода разбила лагерь и уселась у костра в задумчивом молчании. Волчица дремала у неё за спиной.

– Возможно, я защитила себя заклинанием, – прошептала женщина. Если так, то это произошло инстинктивно, иначе и быть не могло. Но и совсем невредимой она не осталась.

Вероятно, это некий щит. Глубоко вздохнув, ведьма зажмурилась. Усилием воли она подавила свой страх перед тем давнишним костром, на котором боги сожгли её, и сосредоточила каждую частичку своей колдовской силы вокруг руки, словно создавая преграду для пламени. Затем медленно, всё ещё с закрытыми глазами, она протянула руку в огонь.

На радостное мгновение щит сработал. Она почувствовала жар, но как будто в некотором отдалении; пламя лизнуло её руку, но не обожгло. Она распахнула глаза и, возможно, впервые за всё своё существование торжествующе улыбнулась.

«А ведь, – внезапно пришли ей на ум слова Локи, – когда-то ты была могущественной ведьмой, которая творила захватывающие вещи».

Мысль о нём нарушила концентрацию, и, взвизгнув от боли, Ангербода резко выдернула руку из огня и прижала к груди. Когда же она, хмурясь, наконец вытянула её поближе к свету, чтобы осмотреть повреждения, то тихо зашипела сквозь стиснутые зубы при виде покрытых волдырями пальцев.

– Неплохо для начала, – произнесла волчица, разглядывая обожжёную ладонь.

Ангербода вздрогнула от голоса своей спутницы.

– Не знала, что ты проснулась.

– У тебя есть целебная мазь от ожогов?

– Разумеется.

– Хорошо, – удовлетворённо сказала волчица. – Тогда можешь попробовать ещё раз.

Ночь за ночью колдунья упражнялась в создании преграды для огня. И чем больше она этим занималась, тем очевиднее становилось, что ей нужно стать сильнее, чем сейчас, чтобы не то что других, но даже и себя защитить хоть на какое-то продолжительное время.