И тотчас же Энджи убедилась, что инстинкт не обманул ее. Выражение потерянности тотчас же стерло с лица Люси мрачность, девочка опустила глаза и смотрела теперь на свои колени.

– Дейзи не хочет держаться рядом со мной.

– Дейзи всегда рядом с тобой, когда ей это удается. Дейзи тебя боготворит, Люси. Она пытается делать все, как ты. Она сто раз проводит щеткой по волосам, потому что ты так делаешь. Она хочет следовать за тобой повсюду и делать все, что делаешь ты. Ее новые школьные платья, возможно, и другого цвета, но точно такого же фасона, как твои. Да я могла бы привести еще с десяток примеров. Когда Дейзи по своей честности не может согласиться с чем-нибудь, что говоришь ты, это ее ужасно огорчает. Она тебя любит и смотрит тебе в рот.

Слеза показалась на ресницах Люси и упала на ее стиснутые руки.

– Она льнет к тебе, а не ко мне!

– Неужели стоит за это ее наказывать? – мягко спросила Энджи. – Эти мальчишки напугали и унизили ее. Ты не думаешь, что тебе следовало бы помочь ей?

– Она больше не вспоминает о маме.

Слезы полились из глаз Люси сильнее, и она отерла их тыльной стороной руки.

– Но мама видит нас с неба, и ей плохо, оттого что Дейзи любит тебя!

Энджи не поверила своим ушам. Не ослышалась ли она? Подавшись вперед, она положила руку на плечо Люси и наклонилась, чтобы лучше видеть заплаканное лицо девочки.

– Люси, ты думаешь, что ты и Дейзи предаете свою маму, если любите кого-то еще?

О Господи! Она опустилась на колени возле стула Люси.

– Она наша мама, и мы должны любить ее!

– Конечно, должны, и я это знаю.

– Мы не должны любить больше никого!

– Дорогая, ты можешь любить и двух людей одновременно. Если Дейзи любит меня, а я надеюсь, что это так, это не значит, что она больше не любит свою маму. Она может любить нас обеих.

Она нежно отвела со щеки Люси влажную прядь волос и заправила ей за ухо, потом приподняла лицо девочки, держа его между ладонями и заглянула в ее влажные серые глаза.

– Подумай обо всех людях, которых ты любишь. О Дейзи, своем папе, миссис Молли, своей учительнице и, может быть, даже о мисс Лили.

Люси уставилась на нее удивленными глазами.

– Разве было бы правильно, если бы мы любили только одного человека? Но, моя дорогая девочка, мы вовсе не должны любить кого-то одного за счет другого. – Она пристально смотрела в глаза Люси. – В нас неисчерпаемый кладезь любви. Разве это не чудесно? И мы вовсе не должны перестать любить одного человека, чтобы полюбить другого.

– Ты уверена? – шепотом спросила Люси.

– О да. Дейзи не предает свою маму, если любит и меня тоже. В сердце Дейзи есть место для многих людей. И у тебя тоже. Я много думаю о вашей маме. Ты не знала об этом? Я не была с ней знакома, но, думаю, мы бы с ней понравились друг другу, потому что у нас есть нечто общее и очень важное. Мы любим одних и тех же людей. Я хотела бы посидеть с вашей мамой за чашкой кофе и рассказать ей, как вы растете, и расспросить ее о ваших бабушке и дедушке. Есть столько вещей, о которых я хотела бы рассказать ей и расспросить ее. Думаю, что и ты чувствуешь то же самое. – Люси бросилась в объятия Энджи.

– Я злюсь на нее за то, что она умерла! А потом мне стыдно за то, что я злюсь! Иногда ты мне очень нравишься, а потом мне из-за этого не по себе.

– Знаю. – Энджи похлопала девочку по спине и почувствовала, как ее слезы капают ей на шею. – Иногда и я обижаюсь на свою маму за то, что она умерла.

– А потом тебе тоже бывает нехорошо?

– Иногда. Но может, я и вправе сердиться. Потому что я тоскую по ней и мне жаль, что она умерла.

Она мягко отстранила Люси, чтобы видеть ее глаза.

– Мы не хотим забывать своих матерей. Но есть и еще кое-что, что нам не следует забывать.

Люси высморкалась.

– Что?

– Наши матери любили нас, Люси. И они не хотели бы, чтобы мы были несчастны. Наши матери желали бы, чтобы наши сердца были открыты для любви и смеха и мы жили полной жизнью. Наши матери не хотели бы, чтобы мы отказались от любви. Ты не согласна?

Слезы снова покатилась по щекам Люси, и она опустила голову.

– Я чувствую себя виноватой, когда ты делаешь для меня что-нибудь хорошее.

– Ты не должна. Правда не должна. Твоя мама знает, что ты любишь ее. И, я думаю, она была бы счастливее, если бы ты и я могли полюбить друг друга.

– Энджи!

Несчастные, полные слез глаза смотрели прямо на нее.

– Я правда, правда очень жалею, что разбила твою чашку.

– Не скажу, что то, что ты сделала, хорошо, потому что это не так. – Она отерла слезы с глаз Люси лоскутком зеленой ткани. – Но я понимаю и прощаю тебя.

В заднюю дверь ворвалась Дейзи. Волосы ее развевались, а глаза были широко раскрыты.

– Энджи, иди скорее! Миссис Молли плачет!

Энджи взлетела по ступенькам крыльца и ворвалась в дом Джонсонов через заднюю дверь. Девочки бежали за ней по пятам. Молли, сгорбившись, сидела за кухонным столом, прижимая к глазам мокрый носовой платок.

Молли Джонсон была настолько крепкой и несокрушимой женщиной, что при виде ее слез в груди Энджи что-то сжалось.

– О, Молли. Что-нибудь с Кеннеди?

– Этот безумный дурак… – сказала Молли, отведя со лба назад волну коротких серебряных волос, потом высморкалась. Она указала на стол. – Погляди!

– О Боже мой! Это… Не может быть! – Энджи хватала ртом воздух, потом поднесла руки к горлу. Ее глаза на лоб полезли от изумления. – Молли, неужели это настоящие алмазы?

На клеенке сверкала целая россыпь драгоценностей: заколка для шляпы, серьги, ожерелье, брошь, два браслета, три кольца и две пряжки для башмаков. Драгоценностей было больше, чем Энджи когда-либо видела в жизни за один раз и в одном месте. Драгоценности притягивали свет, как пламя, поглощающее ночь. Они блестели, сверкали, манили.

Энджи принялась обмахивать разгоряченное лицо.

– О Бог мой! Если эти алмазы настоящие, то у тебя на кухонном столе королевский выкуп!

– Они настоящие, можешь не сомневаться. – Из глаз Молли снова полились слезы. Она скорчила гримасу и покачала головой. – Этот чертов дурак! Да благословит его Господь! Да благословит его Господь!

– Где? Как это случилось? – Энджи упала на стул, потом удержала руку Дейзи, протянутую к столу. – Не трогай их!

– Если она хочет посмотреть поближе, пусть смотрит. – Сделав над собой усилие, Молли улыбнулась Люси и Дейзи:

– Я была уже подростком, когда впервые увидела настоящий бриллиант. И до сих пор у меня их никогда не было. Смотрите, девочки, сколько хотите.