- Vorwarts! Marsch! Abtreten! - скомандовал сам себе Гюнтер… нет, теперь уже Вернер Грюнлау. - Abtreten, verfluchter Hund!

Немец обвел присутствующих холодным взором и начал медленно поднимать шмайссер… Потом моргнул и смущенно вернул его в прежнюю позицию.

- Я есть Гюнтер Грюнлау, - твердо заявил он. - Я… der brave Soldat! An! Es lebe!… нет!… Herr Gott, как же это есть странно, непривычно… но мой дед быть умелый солдат, он воевать в первый кампания, быть в Польша… и погибнуть в сорок первый год…

- Под Сталинградом, что ли? - наморщила нос Матильда Афанасьевна. Из всех битв Великой Отечественной она помнила только Сталинградскую.

- Нет, в апрель, еще до русский кампания… Хорошо, что мой мать в то время уже существовать на свет… Дед погибнуть, спасая свой отделение из окружений… Он может спасти и Петер!… Фрау Зинаида, я идти туда!

Волшебники явно остались озадачены результатом. Они смотрели на Гюнтера Грюнлау в форме немецкого пехотинца начала Второй Мировой, слушали его рассказ и непонимающе хмурились.

- По-моему, мы что-то перепутали… - задумался Мельхиор.

- Да, он все еще жив, - кивнул Бальтазар. - Это странно.

- Может, попробуем еще раз? - засучил рукава Каспар.

Вернер Грюнлау резко вскинул шмайссер. Гюнтер Грюнлау потянул его назад. Тем не менее, он все-таки отступил на несколько шагов - то, что на этот раз у сумасшедших стариков получилось что-то более или менее подходящее, отнюдь не означало, что и в следующий раз получится то же самое.

Он быстро проверил предохранитель и наличие патронов. Вообще, первоначально у модели «Шмайссер МР-38» не было предохранителя, и даже незначительная встряска нередко приводила к отошедшему затвору. А это, в свою очередь, могло повлечь за собой случайный выстрел. Но с изобретением «Шмайссер МР-40» некоторое количество МР-38 также было оснащено предохранителями. В том числе и этот, добытый волшебством неизвестно откуда.

Все тридцать два патрона спокойно лежали в магазине. Грюнлау проверил подсумки - там нашлось еще шесть магазинов, запасных. Итого почти двести патронов. Он вытянул плечевой упор, прищурился, глядя на мушку через прицел, вновь повесил личное оружие на плечо и решительно затопал к трапу.

Уже спускаясь на землю, немецкий пехотинец обернулся и указал пальцем на Петровича. Механик на миг замешкался, а потом забил крыльями, поднимаясь в воздух. Ему совсем не хотелось снова лететь в глухую ночь - до рассвета оставалось еще часа три. Но проводник мог изрядно облегчить спасательную экспедицию.

- Fliege voran, zeige den Weg, - коротко приказал беркуту Грюнлау.

- Кэп, чего он сказал? - спросил Фабьева Угрюмченко.

- Чтоб ты летел к деревне. Петрович, ты это… ты там поосторожнее, лады? Я б тебе пистолет дал, но у тебя ж рук нет…

- Ты, кэп, мне лучше фонарик дай. Темень, хоть глаз выколи…

- Держи, Петрович.

Беркут с карманным фонариком в клюве исчез за деревьями, посверкивая в ночи тоненьким лучом. За ним скрылся и Гюнтер/Вернер Грюнлау. Точнее, только Вернер - внук временно отошел в сторону, полностью переуступив дедовскому духу контроль над телом.

- Himmeldonnerwetter!… - озлобленно ругался Вернер Грюнлау, продираясь сквозь кустарник и едва успевая следить за мелькающим впереди лучиком.

Он совершенно не понимал, что происходит. Группенфюрер линейного пехотного полка доблестной Германии чувствовал себя очень странно - он не осознавал, что находится не в своем теле и, уж тем более, не на Земле 1941 года. Память обогатилась множеством брешей и пустот - бесследно испарились годы, проведенные в загробном мире, стерлась вся информация, неспособная послужить чему-то полезному, исчезли любые отвлеченные мысли. Он знал задачу и думал только о том, как ее выполнить, не больше. Хотя от хорошего бойца ничего сверх этого и не требуется.

Вот только старт Вернеру Грюнлау достался не самый легкий. Его внук преступно пренебрегал спортом (кроме тенниса) и не мог похвастаться значительной мускулатурой. Хорошо хоть, имелся опыт в пешем туризме - дыхалка выработалась вполне приличная. Но дедушка все равно остался недоволен - он не мог делать привычных шагов с такими коротенькими ножками, вынужден был тащить дополнительную тяжесть в области животика, да и обзор заметно поубавился. В росте Гюнтер отстал от предка почти на целую голову.

Он проверил снаряжение - все необходимые предметы появились вместе с формой. Штык-нож, фляга с водой, полевая аптечка и прочие нужные и важные предметы. Но, конечно, самое главное - шмайссер.

Бывший группенфюрер почему-то вспомнил, как в тридцать восьмом году фабрика «Эрма» выдала первую партию этого оружия, и в его отделении их непонятно с чего сразу окрестили автоматами. Вообще говоря, «Шмайссер» - не автомат, а пистолет-пулемет, но очень многие не знают, в чем разница. Автоматы используют винтовочные, а не пистолетные патроны (бывают исключения), менее скорострельны, но зато бьют дальше, сложнее устроены и дают большую отдачу. С одной руки из них не постреляешь (хотя и пистолеты-пулеметы бывают двуручные).

Передвигаться по джунглям ночью очень сложно и неудобно. Особенно если ночь эйкрийская, без единой звездочки. Однако Вернер Грюнлау при жизни предпочитал работать именно в темноте - незаметно подобраться, застать противника врасплох, вызвать панику и уйти незамеченным. Потери будут гораздо меньше, чем в светлое время суток. Если, конечно, сумеешь лучше воспользоваться преимуществами, чем враг.

Грюнлау шел, слегка пригнувшись, нащупывая почву носком ноги. Левую руку он согнул в локте и держал ее перед собой на высоте лица, иногда двигая ею вверх-вниз. Никогда нельзя забывать о самостраховке, а то еще напорешься на что-нибудь в этой темени…

Но, по крайней мере, он мог не опасаться капканов, мин и других неприятных сюрпризов. Мбумбу не расставляют охотничьих ловушек на человеческих тропах.

- Вак-вак-ва!… - крикнул сверху Петрович.

- Halt Maul! - рявкнул на него Вернер Грюнлау. Но Гюнтер тут же отпихнул деда в сторону и вежливо сказал: - Я не понимать, Петровач! Что ты есть говорить?

- Я говорю!… пфуй, млин, фонарик из-за тебя уронил… я говорю, что тут надо обойти - лужа большая!…

Грюнлау притормозил. Он неуверенно ощупал почву перед собой и чиркнул зажигалкой, сделанной из простой стреляной гильзы. Кремень ударил по металлической пластинке, высекая искру, и фитиль (кусок веревки, пропитанный бензином) загорелся. Немец вырвал листочек из дневника, скомкал его, поджег и бросил как можно дальше…

И с трудом устоял на ногах, едва не лишившись бровей. Раздался оглушительный взрыв.

Грюнлау набрел на главное чудо острова Бунтабу - Поро-Пакуту-Фара, «Огненное Озеро». Его воды настолько насыщены метаном, что на поверхности то и дело образовываются огромные пузыри. Поднимаясь вверх, эти газовые шары всего лишь лопаются с сильным треском. Но вот если их поджечь…