Треск! Оказывается, придуриваться намеренно тоже не так-то просто. Да и не слишком честно.

– Эй, с вами там все в порядке? – послышался в наушнике голос Коди.

Задние сиденья от передних отделяла металлическая перегородка, как в машине техпомощи. В ней имелось небольшое окошко, но Коди предпочитал использовать для общения мобильник.

– Все отлично, – ответила Меган. – Просто ведем абстрактную беседу на тему лингвистического параллелизма.

– Тебе это вряд ли интересно, – сказал я. – Шотландцы там не упоминаются.

– Ну, собственно, – заметил Коди, – изначально язык моей родины…

Мы с Меган переглянулись, а затем одновременно отключили связь с Коди.

– Абрахам, дай знать, когда он закончит, – сказал я в свой аппарат.

Абрахам на другом конце линии вздохнул:

– Хочешь поменяться со мной местами? Я бы сам сейчас с удовольствием отключил Коди. Вот только, увы, это не так-то просто, когда он сидит рядом.

Усмехнувшись, я взглянул на продолжавшую улыбаться Меган. При виде ее улыбки мне вдруг показалось, будто я совершил нечто выдающееся.

– Меган, – сказала в наушнике Тиа, – продолжай ехать прямо. Кортеж движется по дороге, не отклоняясь от маршрута. Вы должны встретиться с ним минут через пятнадцать.

– Принято.

Снаружи мигнули огни уличных фонарей, как и свет в окнах многоквартирного дома, мимо которого мы проезжали. Очередной сбой в подаче электричества.

До грабежей дело пока не доходило. Улицы патрулировала охранка, и люди были слишком напуганы. Проезжая через перекресток, я увидел трехметровый механический бронемодуль с пулеметными стволами вместо рук, неуклюже двигавшийся по переулку. Его сопровождал отряд охранки из пяти человек. Один из солдат нес энергетическое оружие, выкрашенное в предупреждающий ярко-красный свет. Несколько выстрелов из него могли сровнять с землей здание.

– Мне всегда хотелось управлять таким бронемодулем, – заметил я, когда мы проезжали мимо.

– Не больно-то весело, – ответила Меган.

– Ты что, пробовала? – потрясенно спросил я.

– Угу. Внутри тесно, и они очень медленно реагируют. – Она запнулась. – Хотя, если честно, когда палишь из обоих пулеметов, позабыв обо всем, и впрямь чувствуешь какое-то первобытное наслаждение.

– Погоди, мы еще обратим тебя в новую веру. Забудешь про свои пистолеты.

– Не надейся, – ответила она, поглаживая кобуру под мышкой. – Что, если придется драться в ближнем бою?

– Тогда бей противника прикладом, – сказал я. – А если он слишком далеко, всяко лучше, когда у тебя в руках не пистолет, а винтовка, из которой ты в него точно попадешь.

Меган бесстрастно взглянула на меня.

– Винтовка отнимает слишком много времени. Ей не хватает… спонтанности.

– И это говорит женщина, которой не нравятся импровизации?

– Мне не нравятся твои импровизации, – ответила она. – А не мои собственные. К тому же далеко не все пистолеты стреляют неточно. Когда-нибудь стрелял из MT-318?

– Хорошая пушка, – согласился я. – Если бы мне пришлось носить пистолет, я бы подумал насчет MT. Проблема в том, что он настолько слаб, что с тем же успехом можно швырять пули вручную и вреда будет столько же.

– Если ты хороший стрелок, останавливающая сила особого значения не имеет.

– Если ты хороший стрелок, – торжественно произнес я, приложив руку к груди, – ты, вероятно, уже пользуешься винтовкой.

Меган фыркнула:

– А какой пистолет выбрал бы ты?

– «Дженнингс» сорок четвертого калибра.

– «Спитфайр»? – недоверчиво переспросила она. – Да они стреляют не точнее, чем если бросить горсть пуль в костер.

– Конечно. Но если мне приходится пользоваться пистолетом, значит я лицом к лицу с противником. Шанса на второй выстрел у меня может не быть, и потому мне нужно быстро его свалить. На таком расстоянии точность значения не имеет.

Меган закатила глаза и покачала головой:

– Ты безнадежен. Ты все строишь на предположениях. Из пистолета можно стрелять столь же метко, как из винтовки, и им можно пользоваться на более близком расстоянии. Кстати, по-настоящему опытные стрелки пользуются пистолетом, потому что это сложнее. Из винтовки любой слонц может попасть.

– Скажи, что ты этого не говорила.

– Но тем не менее сказала. И я за рулем, так что мне решать, когда закончить спор.

– Но… это же полная бессмыслица!

– Вовсе нет. Не больше, чем кирпич из овсянки.

– Знаете, – сказала в наушнике Тиа, – вы оба могли бы просто взять по винтовке и пистолету.

– Не в этом дело, – сказал я одновременно с Меган. – Ты не понимаешь.

– Как хотите, – ответила Тиа.

Я услышал, как она прихлебывает колу.

– Десять минут.

Судя по тону, наш спор ее утомил, однако она не могла видеть наших улыбок.

«Треск, а мне нравится эта девчонка», – подумал я, глядя на Меган, которая, похоже, считала, что вышла в споре победительницей, и нажал кнопку на мобильнике, отключавшую связь со всеми.

– Извини, – неожиданно для себя самого сказал я.

Меган удивленно подняла бровь.

– За то, как поступил с мстителями, – объяснил я. – За то, что все пошло совсем не так, как хотелось тебе. За то, что втянул тебя во все это.

Она пожала плечами, нажимая кнопку отключения связи у себя.

– Для меня все в прошлом.

– Что поменялось?

– Оказалось, что ты мне слишком нравишься, чтобы тебя ненавидеть, салага. – Она взглянула на меня. – Только не бери в голову.

Голова меня не слишком беспокоила, зато сердце – совсем другое дело. Меня словно обдало горячей волной. Неужели она действительно это сказала?

Однако прежде, чем я успел окончательно растаять, моргнул экран моего мобильника – с нами пытался связаться Проф. Я поспешно коснулся кнопки.

– Сосредоточьтесь оба, – сказал он. – Не отвлекайтесь.

– Есть, сэр, – тотчас же ответил я.

– Восемь минут. – Это была уже Тиа. – Кортеж повернул налево. Поверните направо на следующем перекрестке, а затем возьмите курс на перехват.

Меган сосредоточилась на дороге, а я, чтобы перестать отвлекаться на нее, начал заново прокручивать план у себя в голове.

«Все просто, – говорил Проф. – Ничего необычного. Конденсатор уязвим. Он заговорщик, организатор, в его руках все нити, но у него нет способностей, которые могли бы его защитить. Мы приблизимся к кортежу вплотную, и Абрахам с помощью биодетектора проверит, действительно ли в машине могущественный эпик. Фургон опередит кортеж, и мы откроем задние дверцы, где будет стоять Коди в костюме Зеленого Луча. Коди поднимает руки. Абрахам стреляет сзади из гауссова ружья. Будем надеяться, что в суматохе покажется, будто заряд вылетел из руки Коди. Мы превращаем лимузин в шлак и сматываемся. Оставшиеся в живых охранники-мотоциклисты расскажут о случившемся другим».