«Командующий армией и я почти ежедневно бывали на наблюдательных пунктах корпусов и дивизий, лично следили за ходом боев, — пишет бывший начштарм-37. — Вывод напрашивался сам собой — пора прекратить безуспешные атаки!

Для человека, каким бы выносливым и закаленным он ни был, существует предел физического и психического напряжения, переступив который он впадает в состояние прострации или транса, теряет способность реагировать на внешние раздражители. Это относится не только к отдельным людям, но, как показал опыт боев, нередко в подобном состоянии оказывались целые подразделения и даже части. Многим участникам Великой Отечественной войны, в особенности командирам стрелковых частей и подразделений, несомненно, приходилось быть свидетелями таких на первый взгляд неожиданных явлений: заканчивается артиллерийская подготовка, огневой вал перемещается в глубину обороны противника, идут в атаку танки, а пехота продолжает лежать в окопах. Командир нервничает, ругается, грозит, но безрезультатно… Никто и ничто не в состоянии поднять людей с земли, пока они не восстановят минимальный запас необходимой энергии. Поскольку их физическое и нервное напряжение перешло наивысшую грань, им нужна хотя бы кратковременная передышка. К сожалению, некоторые командиры, недостаточно знакомые с элементарными законами психологии и физиологии человека, пренебрегали подобными факторами или просто не обращали на них внимания. И это приводило порой к неоправданным потерям.

Войскам, как воздух, была необходима передышка. Это прекрасно понимали и командующий армией, и командиры корпусов, дивизий, полков. Знали об этом и в штабе фронта. Однако приказа приостановить атаки не поступало». Думаю, всех этих психологических изысков наши генералы набрались уже после войны с помощью своих литературных «негров» и редакторов.

Во всяком случае, «все прекрасно понимая», штаб фронта ежедневно подтверждал один приказ — прорвать вражескую оборону.

Лишь 6 мая, убедившись, что Малиновский добросовестно израсходовал все свои силы, Ставка издала директиву о переходе к обороне.

КРЫМСКАЯ ОПЕРАЦИЯ

Выход советских войск в район Одессы поставил в еще более безнадежное положение группировку противника в Крыму, что способствовало ее разгрому войсками 4-го Украинского фронта и Отдельной Приморской армии.

Освобождение Крыма, предусмотренное по первоначальному плану одновременно с наступлением на Украине, в действительности началось лишь на его завершающей стадии и вылилось в самостоятельную стратегическую операцию.

Особенности географического положения Крымского полуострова делали его важнейшей стратегической позицией на Черном море. Этим объясняется ожесточенный характер борьбы за него на протяжении почти всей войны. Гитлер до последнего пытался удержать Крым как из экономических, так и из политических соображений. Его потеря означала бы резкое падение престижа рейха в странах Юго-Восточной Европы и в Турции. Крым прикрывал балканский стратегический фронт Германии и важные морские коммуникации, идущие через черноморские проливы к портам западного побережья и вверх по Дунаю. Опасаясь за безопасность румынского побережья, против оставления полуострова категорически возражал маршал Антонеску.

Как известно, в мае 1942 года 11-я армия Манштейна вдребезги разгромила Крымский фронт генерала Козлова, уничтожив на Керченском полуострове три советские армии. Еще через месяц немцы штурмом овладели Севастополем, пленив около 95 000 бойцов и командиров. В результате стратегическая обстановка для советских войск на юге резко ухудшилась. Черноморский флот, обеспечивая действия сухопутных войск, понес большие потери и лишился всех своих оборудованных баз. Крым служил также плацдармом для вторжения на территорию советского Кавказа.

К осени 1943 года обстановка в корне изменилась в пользу Красной Армии. В начале октября Южный фронт Толбухина штурмовал Восточный вал на реке Молочная, прикрывавший подступы к Крыму с севера, а Северо-Кавказский фронт генерал-полковника И.Е. Петрова очистил от противника Таманский полуостров и вновь вышел к Керченскому проливу.

В Оперативном управлении Генерального штаба вновь достали карты Крыма. При обсуждений различных вариантов дальнейших действий часть операторов вынесла предложение Крым пока не брать, а изолировать там противника и освободить большую часть высвободившихся войск двух фронтов для действий на других направлениях. Полуостров, узкие подступы к которому легко было запереть, не представлял собой базы, откуда можно было бы нанести удар, да и силы 17-й армии — трех немецких и семи румынских дивизий — были недостаточными и непригодными для ведения подобных наступательных действий.

Однако это был бы несоветский подход, ведь нет таких крепостей, которые не могли бы взять большевики. Поэтому точка зрения «изоляционистов» была забракована в принципе: только штурм. Вопрос следовало рассматривать в единственной плоскости: «каким образом брать полуостров».

22 сентября по запросу Ставки свои соображения на этот счет прислал маршал Василевский. Его замысел состоял в том, чтобы войска Южного фронта одновременно с обходом Мелитополя с юга быстро захватили Сиваш, Перекоп, Джанкой и ворвались бы в Крым на плечах противника. Для этого предлагалось усилить армии Толбухина за счет Северо-Кавказского фронта. Кроме того, в район Джанкоя должны были высаживаться воздушный и морской десанты с целью выхода в тыл противнику, оборонявшему Сиваш, и нанесения удара в северном направлении, навстречу войскам Южного фронта.

Однако перегруппировка целого фронта — дело хлопотное. Вместо массирования сил на одном направлении было принято решение одновременно с прорывом перекопских позиций форсировать Керченский пролив.

12 октября генерал Петров, получив соответствующую директиву Ставки, отдал приказ войскам фронта на проведение совместно с Черноморским флотом и Азовской военной флотилией десантной операции с целью овладения Керченским полуостровом. Поначалу Петров предполагал осуществить высадку двух армий на широком фронте, не только в Керчи, но и в районе Ялты, Алушты или непосредственно в Севастополь, чтобы заставить противника рассредоточить свои войска. Однако это оказалось невозможно ввиду плачевного состояния флота.

Уже опыт проведения Керченско-Феодосийской операции 1941 года показал, что операции такой сложности нашим морским стратегам не по зубам. Тогда в условиях абсолютного советского господства на море и в воздухе погибла почти половина десанта и множество плавсредств, получили повреждения практически все привлеченные к операции боевые корабли. Немецкий автор К. Юон, оценивая тот десант в Крым с точки зрения «противоположного лагеря», пишет: «Флот не располагал мало-мальски пригодными десантными средствами, противовоздушная оборона была слишком слабой. Господство на море было безрезультатным из-за отсутствия хотя бы временного господства в воздухе. Высадка десанта в зимнее время без прикрытия авиации, без метеослужбы, без противотанкового оружия привела к тяжелым потерям. Еще раз советское командование проявило полное равнодушие к человеческим жизням, ограничиваясь высокопарным восхвалением героизма».