– Ну откуда, генерал, я могу достоверно знать, что произошло на борту «Боинга»? Скорее всего, диверсионная группа следовала рейсом в качестве пассажиров. А катастрофу устроили либо оба пилота-смертника, либо один из них, фанатично преданный идеалам священного джихада. Но это мое мнение. Как все происходило в реальности, нам, возможно, поведают те наемники, которых возьмем живыми!

– Ты поаккуратней там с живыми! Малейшая опасность – вали всех! Главная задача не допустить диверсии, остальное не столь важно.

– Давно ли вы, генерал, начали всерьез принимать опасность, грозящую объекту № 17?

– На похвалу набиваешься, Григ? Вот, мол, какой я! Один из всех сразу предугадал действия Гурбани. Даже объект вероятной основной атаки указал!

– А что, разве не так?

– Так! Но на то ты мой заместитель и профессионал, чтобы просчитывать подобные варианты.

Пашин рассмеялся:

– Ловко вы, Борис Ефимович, зигзаг крутанули! Не придерешься!

– Потому что не к чему придраться! Ну все! Хватит разговоров. Ты в 0 часов начинаешь вывод бойцов на позиции?

– Так точно!

– Свяжись со мной, когда заблокируешь местность и получишь окончательную информацию о планируемых террористами действиях! Понял меня?

– Так точно! Понял вас, генерал!

– Выполняй! Конец связи!

Григорий отключил рацию. Теперь точно можно отдохнуть! Это даже хорошо, что Луганский сам вышел на связь! С сего момента и до 23.00 Пашин может отдыхать, если, конечно, обстоятельства не вмешаются. Но к черту их! Сейчас главное – сон. Пашин развалился на директорском кожаном диване и мгновенно уснул. И ему удалось выспаться, никто подполковника не потревожил. И это был хороший признак. Следовательно, никаких изменений в сложившейся обстановке не произошло.

В 23.00 майор Глебов с капитанами Скоблиным и Воронцовым в полной боевой экипировке прибыли в кабинет директора завода. Следом явились полковник Кропоткин, майор Никитин, капитан Супонов и старший лейтенант Андреев.

Пашин встретил подчиненных и приглашенных, предложил занять места за рабочим столом.

– Как отдохнули спецы?

Ответил Глебов:

– Нормально! Вполне, чтобы ночью выполнить поставленную задачу.

– Это хорошо! Итак!

Пашин повернулся к офицерам, обеспечивающим постоянную охрану секретного объекта:

– Господа или товарищи, как угодно, буду краток! Отрядом спецназа, который, как вам известно, подчинен мне, определено наличие в коллекторе, совсем рядом с ангарами, диверсионной группы, имеющей целью подрыв складов с химическим оружием и цехов корпуса по переработке этой ядовитой гадости.

Кропоткин со своими подчиненными переглянулись.

Полковник спросил:

– Вы уверены в том, о чем только что сообщили?

– Полковник! По-вашему, я здесь для того, чтобы развлекаться? И отряд, у которого немало других задач, тоже выбрался к вам на отдых? Я подтверждаю, наем-

никам, нанятым одним из одиозных полевых командиров и руководителем крупной террористической организации, во время авиакатастрофы, подстроенной, как я сейчас смею утверждать с полной ответственностью, ими же, удалось проникнуть на территорию объекта и укрыться в подземном коллекторе. Не будем разбираться, как они смогли пройти практически к ангарам, это лишнее. Главное – факт их присутствия налицо. Мы ожидаем начала диверсии наутро, примерно где-то с пяти часов. Но уже в 0 часов начнем выдвижение бойцов спецназа на позиции, которые позволят отряду блокировать группу диверсантов. Как мы разберемся с наемниками, наше дело. От вас же, офицеров службы безопасности и боевого охранения, требуется одно! Несение службы в обычном режиме! Никаких дополнительных мероприятий не проводить! Ненужная инициатива с вашей стороны может кардинально изменить обстановку и поставить под удар нашу работу со всеми вытекающими отсюда последствиями. Мы знаем свое дело и имеем опыт нейтрализации подобных группировок. Посему повторяю: захват террористов сугубо наше дело. У вас будут ко мне вопросы?

Спросил Кропоткин:

– Директор и главный инженер поставлены в известность о нависшей угрозе?

– Нет! Считаю это лишним!

– Но, подполковник! Не стоит ли во время акции вашего отряда принять меры по остановке реакторов и блокировке их?

– Нет, не стоит! Наемники наверняка знают все особенности технологического процесса и сразу заметят внезапное изменение в нем. Это может вызвать непредсказуемые действия со стороны террористов.

– Извините, какие, например?

Пашин взглянул на дотошного и немного надмен-ного Кропоткина. Тому не давало покоя осознание собственной ненужности в том деле, в каком он по роду службы должен был играть первую скрипку. Поэтому Григорий ответил довольно грубо и неформально, глядя в глаза начальнику службы безопасности:

– А хрен его знает, полковник! Такой ответ вас устроит? И больше вопросов не принимаю. Требую одно – строго следовать полученным инструкциям! Все, офицеры службы внутренней охраны свободны! О нашем разговоре никому ни слова! Можете идти!

Полковник ухмыльнулся, нарочно медленно встал, посмотрел на Пашина:

– Да, подполковник, самоуверенности у вас хоть отбавляй. Я подчиняюсь, но лишь имея прямой приказ на это. В противном же случае…

Григорий перебил начальника службы безопасности:

– В противном случае, полковник, вы все здесь взлетели бы на воздух. Идите и не вздумайте проявить самодеятельность.

За ним последовали и командиры подразделений охраны.

Как только они вышли, Глебов повернулся к Пашину:

– Не слишком ли ты резко с ними, Григ!

– Макс! Сейчас не время миндальничать. Главное выполнить задачу, а будет обижаться полковник или нет, мне на это наплевать! Итак! Действуем, как определились ранее! С 0 часов начинаем выход на позиции! Связь во время выдвижения исключить! Затем работа только импульсивными передатчиками и в случае крайней необходимости. Действовать тихо и спокойно. При выходе боевиков на поверхность я с группой Скоблина нанесу щадящий огневой удар по ним. И тут же сближение с противником с фронта и тыла с целью пленения. Макс свою задачу знает. Все! «Скорпионы», начали!

Лески очнулся от легкого прикосновения своего помощника:

– Дэв! 4.30! Пора подниматься.

Британец встал, потянулся, достал фляжку, ополоснул лицо. Спросил:

– Люди еще отдыхают?

– Да! Тебя поднял первым, не считая Корна, что сидит на прослушке!

– О’кей! Давай и остальным подъем! Всем ко мне!

– Слушаюсь, сэр!