Тут мы сразу оказываемся в тяжелом положении. Начать с того, что нам не известно даже, когда Дмитрий получил сообщение о намерении Мамая идти в поход. В большинстве источников просто указывается, что было это в августе. Но когда «в августе»? Краткая летописная повесть совершенно никак это не уточняет. Пространная говорит только о том, что 20 августа Дмитрий с войсками вышел из Коломны. А вот Сказание и тут оригинальничает. По нему, московский князь назначает первую дату сбора русских войск: на мясопуст перед постом Святой Богородицы. А Успенский пост длится с 1 по 15 августа. Чтобы собрать перед ним войско, Дмитрию нужно было отдать приказ еще в июле.

Датой же выхода русских войск из Москвы Сказание называет 27 августа. А на следующий день русские, если верить ему, оказываются уже в Коломне, пройдя 90 километров. Ну, при такой скорости передвижения на марше можно, конечно, и после боя врага 50 километров от Непрядвы до Мечи преследовать, чего уж там!

Да только вот беда: в Сказании сообщается, что «приспевшу же дни четвертку августа 27, на память святого отца Пимина Отходника», когда князь решил выступить из столицы. А в 1380 г. 27 августа приходилось на понедельник. А относительно прихода в Коломну говорится, что произошло это «в суботу, на память святого отца Моисиа Мурина». День же этот, как я уже указывал, в православном календаре — 28 августа. То есть, если верить автору Сказания, то после 27 августа, четверга, сразу наступило 28-е, суббота!

Как известно, вариантов Сказания масса. Но все они отличаются своим своеобразием в обращении с датами. Есть, к примеру, так называемый Пражский список. Относится он к Печатному варианту Основной редакции первой половины XVII в. Но при этом нужно помнить, что сам Печатный вариант — это как раз тот, который опубликован первым. А Г. Н. Моисеева, к примеру, считала, что Пражский список лучше передает изначальный текст памятника, чем тот, по которому Сказание было опубликовано в 1829 г.

Так вот, в нем выход из Москвы датирован 22 августа, четвергом, днем святых Агафоника и Ауппа, а приход а Коломну — 28 августа, средой. То есть между ними прошло шесть дней, и по числам и дням недели все соответствует. Пятого сентября, в четверг, в день памяти св. Захарии и князя Глеба, захваченный стражей «язык» сообщает Дмитрию, что Мамай стоит на Кузьминой гати. Наконец, последнее известие, полученное русскими о местоположении противника от стражи Семена Мелика, примчавшейся к своим, будучи преследуемой татарами, гласит, что Мамай стоит на Гусином броду, в ночи хода от Куликова поля. И происходит это в субботу (стало быть, 7 сентября), в 7 часов дня. Таким образом, сражение, по версии Пражского списка, состоялось в воскресенье. И все числа совпадают с днями недели. Только… для 1381 г.! Как вам такая версия: Мамаево побоище было годом позже, чем мы привыкли считать? Правда, непонятно, по какой эре это сообщение датировано, поскольку перед началом рассказа в документе стоит 6887 г.! Ну, ничего, Основаная редакция Сказания днем битвы считает пятницу. А на этот день недели 8 сентября вообще выпадало невесть когда!

В общем, относительно времени выступления войска из Москвы мы на деле не знаем ничего. Значительно более надежным выглядит сообщение Пространной повести о времени выхода из Коломны — 20 августа. Хотя бы потому, что там же названа дата начала переправы через Оку у Лопасни: 25 августа. Точнее, сказано: «за неделю до Семенова дня». Но это как раз 25-е и есть. А между Коломной и устьем Лопасни по реке — около 100 километров. Река петляет, так что по суше, вероятно, получалось меньше, километров 60–70. Если учесть, что ямские станции на Руси располагались друг от друга километрах в пятидесяти-семидесяти, а войско, в котором есть пешие и обоз, будет двигаться медленнее, можно предположить: оно потратит на дорогу до Лопасни более двух суток. По повести получаются все пять, но это не до момента прихода русских на место, а до начала переправы. А ведь, как сообщается, Дмитрий еще стоял и ждал вестей о противнике. И к нему сюда подоспели Владимир Андреевич и воевода Тимофей Васильевич с отставшими. Так что пять дней от выхода из Коломны до переправы через Оку представляются вполне реальными.

От Оки до Дона — километров 200. Если считать, что войска шли не более 30 километров в день (нормальный пеший переход), то через неделю они должны были оказаться у Дона. Оказались позже, 5–6 сентября. Возможно, тридцать — это все же завышенная цифра. Не надо забывать, что не налегке шли, даже если часть доспехов и вооружения можно было на телеги сложить. Получается, что переход составлял километров 20 в день. Тогда как раз к 5 сентября и должны были выйти в район Дона.

Выступление русских войск. Средневековая миниатюра

Кстати, а куда могло забраться русское войско, если считать, что Дмитрий не проводил никакой всеобщей мобилизации, а взял те дружины и городовые полки, которые можно было собрать быстро, и двинулся с ними на юг? Что мобилизация основных сил могла быть проведена за считаные дни, показывает хотя бы Тверская война. Тринадцатого июля великому тверскому князю Михаилу привезли ярлык на великое княжение, а немногим больше, чем через две недели, 1 августа, коалиционные войска уже перешли границу Твери. Итак, допустим, что Дмитрий получил сообщение в самом начале августа. Стало быть, к Успению Богородицы он мог вполне тронуться в путь. Получается 23–25 дней. С пехотой он мог за это время уйти на 500 километров. Если же шли только те, кого можно было посадить на лошадей (а в глубокий рейд пешцов тащить бессмысленно), то русские вполне могли удалиться от Оки и на всю тысячу. Не помните, сколько там до Нижнего Дона? Нынче по шоссе от Москвы до Ростова на Дону — чуть более 1000 километров. А по «Книге Большому Чертежу», от Царева города (район Изюма на Северском Донце) до Москвы получается 710 верст («от Ливен до Оскола 130 верст, а от Оскола до Волуики 120 верст, а от Волуики 120 верст до Царева города, а от Царева города до Изюмсково перевозу до Донца верст с 8, а Ливны от Тулы 180 верст, а от Тулы до Москвы 160 верст»). По Северскому же Донцу от Царева городка до впадения в Дон — около 220 верст. Всего и выходит поменьше тысячи верст, или, с учетом того, что верста в КБЧ равна примерно 1080 см, немногим более 1000 километров. С середины августа Дмитрий, если он на такое дело пехоту брал, то только так, как новгородцы частенько делали: до места боя — на коне, а там сошел на грешную землю и, по примеру отцов и дедов, в пешем строю, — вполне успевает сюда добраться.

Отдельная тема — расположение конницы Боброка. Традиционно, начиная с Татищева, ее обозначают за левым флангом московского войска. Но так ли это?

Еще в середине XIX в. известный русский военный историк, генерал от инфантерии Н. С. Голицын, помещал Засадный полк справа, основываясь на строчках из того варианта «Задонщины», который хранится в Государственном историческом музее под № 3045: «И нукнув князь Володимер Андреевич с правыя рукы на поганого Мамая». Как мы помним, это второй по времени написания из имеющихся в распоряжении историков списков произведения. И первый, в котором есть интересующее нас место, Кирилло-Белозерский список, до этого события не доведен. Список № 3045 составлен, по оценкам исследователей, в начале XVI в., а то и в конце предыдущего. То есть, очевидно, до появления Сказания о Мамаевом побоище.