голосе ещё осталась скорбь от потери близкого ей человека. Она очень жалела, что больше не расскажет своей бабушке о том, как её дела, и не сможет поделиться этими новыми впечатлениями, хотя раньше она могла делиться с ней любой мелочью. Таня достала пачку сигарет все еще лежащую в кармане её куртки, но вынув одну сигарету вдруг вспомнила что у неё нет зажигалки или спичек для того чтобы её зажечь.

— Извини, ты не мог бы…? Она сделала вопросительный знак Тэроку, правда он не сразу сообразил, что она от него хочет. Активировав энергетический меч на одном из своих браслетов, он аккуратно поднес его поближе к ней. Она осторожно подпалила сигарету от его меча и откинувшись назад в своё кресло, поджала под себя одну ногу и неспешно затянулась.

— Все-таки нравятся мне ваши технологии. Глядя на спокойную и безмятежную пустоту холодного космоса в бортовом окне, она наполнила свои легкие дымом.

— Надеюсь в этой жестянке нет пожарной сигнализации?

— Вообще-то есть. Но не переживай, от твоей сигареты она не сработает. Она сделала еще пару тяжек. Странно, но она заметила, что сигареты уже как будто не давали ей того эффекта, что и раньше. Обычно сигареты расслабляли и успокаивали её, но теперь же она курила их скорее просто рефлекторно, по привычке.

— Ну и дрянь все-таки. И как я вообще на них подсела? После этого она сделала еще пару тяжек.

— А у вас… в вашем мире вы чем-нибудь таким балуетесь?

— Некоторые… Каждый по-своему находит как проводить своё свободное время. Но мне это не нужно.

— А какая она вообще жизнь на других планетах? Чем вы обычно занимаетесь? Как проводите свой досуг?

— По-разному. Каждый занимается тем к чему у него больше душа лежит. Всю грязную и тяжелую физическую работу за нас уже давно делают машины. А мы… каждый находит что-то своё.

— И что вы не встаете сутра пораньше, для того чтобы успеть к девяти на работу? А в институт или в школу? На что вы тогда вообще тратите свою жизнь?

— Только на то что действительно важно для нас.

— И что же это?

— Говорю же, каждый находит что-то своё.

— Понятно.

— А на чтобы ты хотела потратить свою жизнь? Таня усмехнулась, глядя на медленно тлеющую сигарету в своей руке.

— Даже не знаю… Я никогда не думала кем я стану, когда вырасту. Точнее я мечтала, как и все, наверное, о чем-то, но так, чтобы серьёзно… Я всю жизнь хотела найти что-то что мне пришлось бы по душе. Что-то осмысленное, знаешь. А в результате… где я оказалась? Танцую в каком-то поганом гадюшнике для всяких уродов. Она попробовала сделать еще пару тяжек, но поняла, что сигареты её больше не вставляют как прежде. В сравнение со всеми открывшимися ей за последние сутки новыми ощущениями никотин был для неё теперь скорее просто детской игрушкой. Забавой для обычных смертных и «непосвященных».

— А теперь еще всё это… Кому рассказать не поверят. Скажут совсем ку-ку, наверное? Девятнадцатилетняя танцовщица из брянской стрипухи — спасительница человечества? Наверное, люди и в правду обречены. Она еще раз цинично усмехнулась произнесенным ею словам глядя куда-то в пустоту.

— Не знаю какой вообще во всем этом смысл. Для чего это все? Чем дольше думаю обо всем этом… только еще больше вопросов и еще больше расстраиваюсь.

— Знаешь, я себя никогда не представлял солдатом. Что я буду обманывать, убивать, добывать информацию. По правде говоря, когда-то я был простым фермером и меня вполне устраивало спокойное течение моего времени. Но судьба похоже не спрашивает, чего мы хотим. Иногда все складывается самым непредсказуемым образом.

— А ты разве веришь в судьбу? Мне сейчас не послышалось? А как же «мир — это хаос», «в жизни не может быть смысла» и все такое?

— Я… я не это хотел сказать. Это всего лишь разговорное выражение. Способ выражения мысли. Конечно же никакой «судьбы» не существует, и я в это не верю. Я имел в виду, что все меняется, мир вокруг нас переменчив и как следствие мы тоже переменчивы.

— Хотела бы я знать кто я. В чем моё предназначение. Не просто же так это все. Не может же оно быть все просто так, верно? Я в это не верю.

— Извини у меня на этот вопрос нет ответа. Если кто и сможет дать ответ на него, то только ты сама.

— Да уж… Если даже такой, как ты всезнающий инопланетянин не знает ответов на мои вопросы, то кто их вообще может знать?

— Я уже говорил тебе что никто не знает ответов на все вопросы. Знания — это дар и привилегия. И мы знаем ровно столько сколько мы того заслуживаем знать.

— Как-то это не справедливо получается, что у одних есть все, а у других ничего. Одни знают все на свете и могут даже жить вечно благодаря своим знаниям, не болеть, не умирать и ни в чем не нуждаться, а другие вынуждены всю жизнь выживать, страдать, затем умирать, потом снова рождаться и снова страдать. Нечестно это.

— Хочешь сказать, что мир не справедлив?

— А разве нет? Какая уж тут справедливость вообще. Живем как скот! А другие нами пользуются только. Какого фига вообще?! Мы ведь достойны большего. Разве я не права?

— Справедливость — понятия относительное. То, что справедливо для одного может быть не справедливо для другого. Поэтому не надейся на всемогущий вселенский разум и всеведущий трибунал, который каждому воздаст по его заслугам. Поверь я уже очень давно живу на этом свете и точно знаю — ничего подобного в этой вселенной нет и вряд ли когда-то было. Все что мы можем это выживать в ней друг с другом как сумеем. Здесь нет судьбы, нет кармы, нет правил. И нет в этом мире справедливости, кроме той что мы сами творим. Таня слушала его вдумчиво смотря в бортовое окно космолёта, забыв про сигарету, зажатую между её пальцев, которая все ещё медленно продолжала тлеть у неё в руке.

— Знаешь… мне было бы неприятно жить в таком мире, который ты описываешь.