И в этот раз Долгин не стал изменять наработанному образу: в кабинет наччасти вошёл идеально причёсанный совершенно гражданский тип с противной даже без слов улыбочкой. По одёжке – встречают, и по лицу генерал-майора Мамедова, вполне славянскому, кстати, не считая «выдающегося» кавказского носа, было прекрасно видно, что он уже жалеет, что сразу с ходу не послал следователя… куда подальше. В какой-то мере он был в своём праве – военный объект в волнующий момент начала крупномасштабной учебно-боевой операции явно был не местом для… всяких. Но и портить отношения с Центральным Полицейским Управлением даже высокопоставленному военному было определённо не с руки. Особенно в таком деле, когда у полицейских на руках оказывается нечто, достойное отправки следователя аж в Монголию, практически шайтану под хвост! Своего рода это был определённый жест доброй воли – могли бы сразу в военную прокуратуру обратиться, и вместо одного гражданского – приехала бы орава ненавистных «внутряков», аж потирающих потные лапки от осознания возможности прихватить за задницу целого генерала! Потому, несмотря на то что времени не было совсем вообще, для спецполицейского окно нашлось. Ну что ж, никто не обещал, что будет легко.

– Давайте сразу коротко и по существу. Сами видите, какой п… бедлам творится. – После скупого обмена приветствиями сразу взял быка за рога Мамедов. Разумеется, такой шанс выставить себя в нужном свете нельзя было упускать.

– Не заметили в последние два-три месяца в поведении ваших офицеров и солдат ничего… необычного или странного, Карим Ашотович? – полностью оправдывая свою «маску», вкрадчивым голосом и не прекращая улыбаться, вежливо спросил Долгин. Крылья главного украшения лица генерала явственно дрогнули, но это была единственная реакция, которую наччасти себе позволил. Обращение по имени-отчеству, формально предельно вежливое, по отношению к кадровому военному при исполнении, и не от какого-нибудь старенького профессора литературы – от полицейского! – было чем-то вроде если не пощёчины, то щелчка по носу точно.

– А должен был? – уже не пытаясь замаскировать холод в голосе, поинтересовался военный.

– В Центральном Полицейском Управлении существует аналитический центр, который в том числе занимается анализом статистики правонарушений на территории всей Империи – некоторые преступления могут оказаться совсем не тем, чем они представляются на первый взгляд, – начисто проигнорировав вопрос, наставительным тоном начал вещать Долгин. – Иногда связи между нарушениями закона в одном и другом месте могут быть причинно-следственными, иногда – результатом выявленных или невыявленных групп организованной преступности, иногда – следствием злоупотребления властью на местах. Вторые и третьи – наша работа, следователей Особого отдела…

Казак аккуратно отслеживал реакцию собеседника, заметил, как Мамедов начал медленно втягивать в себя воздух, и перешёл от «воды» к конкретике.

– При обработке отчётности за апрель и май этого года аналитики неожиданно для себя выявили… ряд правонарушений, преимущественно мелких, так или иначе связанных между собой только одним: они произошли с близкими родственниками служащих ВДВ Округа Монголия. Кражи, вымогание взяток, юридические препоны, телесные повреждения разной степени тяжести, разбой, неправомочный отъём имущества… список можно продолжить. Вам, генерал-майор, как я понимаю, ничего об этих происшествиях известно не было?

Генерал сдулся.

– Нет, ничего, – мрачно подтвердил он. Бывший альфовец понимал своего визави очень хорошо: конечно, всякие совпадения случаются… а если – нет? Семьи кадровых офицеров обычно живут тут же, буквально рядом – в военных городках и окрестных посёлках. А ВДВешники народ горячий, покруче казаков – сначала бьют, потом думают. Если нет официальных жалоб – делам не дали ход… или жалобы до командира Полигона просто не дошли. Тут даже не ясно, что хуже. Нет, была небольшая вероятность, что все проблемы смогли утрясти полюбовно, но… это было маловероятно. Ну а для чего провоцировать обученных элитных Воинов на противоправные действия, а потом «по-кумовски улаживать» и так ясно – кто-то посчитал себя очень умным и решил заполучить группу «крутых парней». Пусть даже если и на один раз – иному криминальному авторитету хватит подняться на такой акции на недосягаемую для других высоту. Правда, что более вероятно – всего-навсего местный командир сводной роты десанта, прикомандированной к Полигону, «покрывал» своих людей столь успешно, что бойцы «берега потеряли», а нападки на родственников – этакий ответ местного населения, попытка отыграться. Куда ни кинь – всюду клин, вот как такая ситуация называется.

– Спасибо, капитан. – Генерал медленно встал и столь же медленно протянул руку для пожатия. Благодарности к следователю он не испытывал ни разу, и скорее предпочёл бы разобраться самостоятельно и втихую, но и так было лучше, чем через прокуратуру. – Я… немедленно, как только представится возможность, предоставлю вам все материалы и бойцов для… дачи свидетельских показаний. Пока же прошу заселиться в офицерский блок в нашей гостинице и подождать, пока я всё подготовлю. Мой адъютант вас проводит…

Василь с лёгким сердцем занял гостиничный номер и первые несколько часов, до сумерек, откровенно скучал. Искать десантников лично он не намеревался – судя по реакции, Карим Мамедов был неважным актером и слышал о нарушениях действительно впервые. Значит, спасая свою золотопогонную… форму, он сделает всё, чтобы гражданский следователь смог отработать свои версии. Лучше пусть прокуратура работает с полностью собранным делом, а не присылает своих следователей. При определённом же везении генерал-майор мог даже рассчитывать и вовсе отделаться предоставлением всё тех же бойцов ВДВ как ударной силы для задержания преступной группировки, пытающейся поймать на аркан шантажа военнослужащих: тогда военносудебные инстанции беспокоить и вовсе не придётся…

Однако не срослось. К вечеру бешеный логистический поток руководству Полигона удалось унять: все прибывшие части разместили там, где надо, все материальные ценности приняли и учли, складировали и расположили согласно плану и технике безопасности. Количество суетящихся между штабными корпусами людей в камуфляже и повседневке резко пошло на спад… и тут появились они. Явно не местные автоматчики в «лесном», а не степном местном камуфляже, и практически без знаков различия. Аккуратно разбились на пары – и установили дежурство на территории. То и дело пробегающим мимо старшим офицерам патрули демонстрировали некие бумаги, от которых военные скучнели и сразу теряли интерес.

Чем больше Долгин рассматривал «таинственных незнакомцев», тем больше ему хотелось с ними, так сказать, «познакомиться». Уж очень некоторые моменты их поведения напоминали родную контору, когда сотрудники в штатском оцепляют территорию… с поправкой на военный объект, конечно. Неужто «коллеги», только по армейской части? Было бы несколько… некстати, дело отберут и, получается, зря ездил. Зажглись фонари, Мамедов ожидаемо не приглашал на задушевные беседы – в двенадцать ночи официально объявлялись учения, и до того администрация Полигона стояла на голове. Через часов несколько скуки и перечитывания пока скудных материалов дела, Василь не выдержал. Решился на дурную и глупую провокацию – в стиле своего малого народа, по-казацки. То есть вышел из номера, потом из здания гостиницы вообще и начал… неторопливо прогуливаться. Учитывая, сколько раз у него бдительные наряды проверили документы, пока он от поезда добирался до кабинета генерала, пройти он должен был по улице шага три… но – вообще. Патрули его словно не видели. Словив нехилый когнитивный диссонанс – а всего-то хотел в ответ на демонстрацию собственных «корочек» и предписания запросить их документы – казак совсем уж внаглую подошел к одной из двоек и начал довольно противным тоном выяснять, «где здесь нормальная столовая». Его вежливо, но равнодушно послали… искать самостоятельно – бойцы не знали. И документы не запросили. От обалдения Василь не нашёл ничего лучше, чем вернуться в своё временное пристанище. Однако, похоже, «лесные» сообщили куда надо – минут через сорок в дверь вежливо постучали… и четверо автоматчиков с офицером (опять без погон!) во главе очень попросили его сдать оружие, надели наручники… и оставили под домашним арестом. И даже вскоре принесли очень неплохой ужин – явно с генеральского стола! А ещё через пару часов – подкинули (в прямом смысле) собеседника – наверное, чтобы совсем не заскучал.