Тогда завершилась жизнь хорошего парня Александра Сергеевича Анатольева и родился Гранит. Беспощадный, безжалостный, беспринципный для всех, кто имел малейшее отношение к Черным.

Добычу боеприпасов и оружия в Улье наладить, с одной стороны, абсолютно просто, впрочем, как и любое другое. Станки, в отличие от бронетехники, можно было найти практически в каждом уголке, узловые станции, забитые составами с необходимыми ресурсами. Это самый простой путь. Специалисты тоже нет-нет да и встречались, учитывая, что голодные пацаны и девчонки в годы блокады Ленинграда делали боеприпасы, то, с одной стороны, проблема малого количества патронов и их ценности казалась надуманной. Так предполагало большинство тех, кто не учитывал специфику Улья.

И всегда возникала следующая закономерность, едва только начинали люди обустраиваться, едва их жизнь становилась все больше похожей на нормальную, запускались производства, особенно вооружения и боеприпасов в промышленных масштабах, как тут же ее величество Тотальная перезагрузка стабильного кластера.

Именно такая судьба и постигла Новую Россию – стаба, где с самого начала его существования не следовали ни одному правилу Улья, включая раздачу новых имен. Но триггером послужили запущенная линия и первый выпуск в товарных количествах сорокапятимиллиметровых снарядов. Сам же бывший командир находился в мире Стикса больше десяти лет. И один пережил тогда катаклизм, оставшись в своем уме. Он, не имея даже одежды, мог только наблюдать, как твари, количество которых описано им – «от их ног земля содрогалась», рвали на куски обезумевших его друзей и близких. Чудом спасшись, он добрел до Руси, умений нужных уже было несколько, опыт охоты на ужас Улья – скреббера имелся, год жил просто, как заведенный механизм, отчаянно рисковал, заслужил славу хладнокровного, умного и удачливого рейдера. Затем узнал о существовании Черных, о возможности перезагрузить любой кластер от… от Цемента, который обозначил секту как «регуляторов». В итоге Гранит обрел цель – выжечь всех причастных каленым железом.

Ненавидел и Князя за то, что тот, по его мнению, «ушлая мразь». Владетель Острога создавал форпосты с одной целью, в них размещалось необходимое производство, накапливались ресурсы на случай тотальной перезагрузки. Но главное, он находил баланс со всеми сторонами. Укреплял и развивал стаб, превращал его в местный Парадиз. При этом создавалась иллюзия, что фактически все держится на частниках, которые могли себя чувствовать спокойно, не противореча основным неписаным правилам Стикса, небольшие мастерские и фирмы не достигали монументального размаха из-за жесткого регулирования со стороны власти. Да, находились недовольные, но с ними никто не церемонился.

В результате под прицел «регуляторов» Острог не попадал. Ровно до того самого момента, пока Князь не решил и не нашел способа создать финансовую систему, что рушила множество старых «уложений». Именно с этого времени в Княжество и перебрался Гранит, потому что вокруг закружили объекты его охоты, куда тому воронью.

И никакую Виолетту он не любил, девушка с самого начала имела Знак. Бывший командир пытался разобраться, случайная жертва перед ним или имеет прямое отношение к Черным. Все выяснилось тогда, когда медальон обнаружился у Брюса Уиллиса. Жена и его завербовала в секту. Бывший командир в результате прикончил и товарища, и ее, предварительно использовав мозголом для выявления руководства секты. Но не преуспел. Она оказалась звеньевой.

Зачем врал мне?

Могу предположить, что тянул время, хотел заставить раскрыться кваза, на этих тварей мозголом не действовал, а у Гранита имелись только подозрения в отношении лепилы. И, исходя из всего прочитанного, вывод следовал однозначный: это не я воспользовался ситуацией, накалив обстановку тогда, а сам бывший командир преднамеренно все спровоцировал. Точно… Точно обрисовали – «хладнокровная змея». Вот только не учел он одного факта, фактора ли, его самого пасли, учитывая же представлявшую для секты угрозу, не пожалели жизни своего товарища или боевой подруги. И членов подобных образований часто даже угроза собственной смерти не останавливала.

Да, понизило мне самооценку новое открытие.

Я всего лишь винтик в их игрищах, а не самостоятельная фигура. Конечно, можно заламывать ручки. Вот только решил иначе: сделать все возможное и невозможное в том числе, чтобы не стать и не угодить в чужие расклады, даже не как пешка, а как лишь незначительный элемент. Если выживу… А так и будет. Предстояло со многим еще разобраться. Но это все потом.

…Сейчас мы стояли на пригорке и наблюдали стену кисляка, которую ждали два последних часа. И целых десять минут занял короткий инструктаж от Лохматого, закованного в десяточную броню, усатого типа, напоминавшего толстую пережравшую крысу.

В его присутствии все мои чувства начинали верещать, рука же непроизвольно, на рефлексах, тянулась к кобуре или к гранатным кармашкам.

– Вот этот участок за тобой, Люгер, – ткнул тот ножом на одинокий милицейский блокпост в северо-западном направлении.

Я прикинул по карте, выходило, от места предстоящей погрузки основными силами расстояние в пять километров. Мы с Гердой такое даже не предполагали. Это был основной путь миграции тварей из соседнего кластера, в котором находилось сейчас несколько сотен зараженных, согласно данным разведки с беспилотников.

– Вопросы? – осклабился тот и нехорошо улыбнулся.

– Только один. Сколько времени мы должны продержаться?

– Пока идет погрузка! Три часа, потом отходишь. И помни, покинешь раньше, кол тебе и твоим людям гарантирую. Сбежать тоже не получится. Раздолбим дронами. Пешком… Объявляем как преступников с черной меткой.

Мельком отметил, что ствол пушки «Мастодонта» командования направлен на «Мародера», а у закованных в броню солдат десятимиллиметровые красавицы DRK смотрели в мою сторону. Щелчок пальцев… И я покойник.

Ухмыльнулся в лицо шакалу, развернулся и направился к своим людям.

Сука, веришь или нет, я найду старый «АКМ» с деревянным добрым прикладом, доберусь до тебя и поставлю, поставлю зарубку!

В Стикс попадала треть этого города с населением в триста тысяч жителей. Типичный российский районный центр в глубинке. Однако, к счастью или на беду, в Улье оказывалась самая малочисленная его треть. Здесь преобладала частная застройка, местные «небоскребы» в девять этажей находились на территории больницы, остальные не превышали пяти. Сталинки соседствовали с дореволюционным, приведенным в порядок наследием архитектуры конца XIX – начала XX века. Много, слишком много зелени – кусты акаций, клены, голубые ели, тополя. Их чертов пух, его было настолько много, что он образовывал мягкие сугробы у бордюров. Сразу зачесался нос, без всяких на то оснований. В бронированное нутро ничего инородного не проникло. Мы проносились по узким улицам с добротным асфальтом, мелькали светофоры, знаки, редкие автобусные остановки.

Жители пока только приходили в себя, поэтому ревущий огромный «Мародер», ощетинившийся пушечным стволом и пулеметом, распугивал незадачливых прохожих, заставлял прижиматься к обочинам редкие автомобили. Все же после вчерашнего дня наш пепелац выглядел как боевая машина – явные следы от пуль, начиная от царапин и заканчивая так и не заделанными ровными отверстиями в десять миллиметров каждое.