Конечно же, он был прав. Мне хотелось стать взрослой, более рассудительной Элизой, достойной предводительницей ордена. Мой отец никогда и ничего не делал сломя голову.

Но мои мысли неизменно возвращались к необходимости «что-то делать». Наверное, другая, более рассудительная девица спокойно завершила бы свое образование, как и положено послушной куколке. А «бесшабашная девчонка» Элиза предпочла действовать, отправилась в Кале, где началась ее взрослая жизнь. Меня будоражило и злило сознание того, что я бесцельно трачу время, не предпринимая никаких действий. Это сердило меня еще сильнее, а я и так была достаточно сердита.

Сегодняшнее происшествие усилило мое желание начать действовать. Я имею в виду позднее возвращение мистера Уэзеролла, стоившее мне немалых нервов. Едва они с Жаком подъехали, я стрелой вылетела во двор.

– Что у вас стряслось? – спросила я, помогая мистеру Уэзероллу выбраться из повозки.

– Сейчас расскажу, – хмуро ответил он. – Мне еще чертовски повезло, что наш парень не переносит вони сыров.

Он кивнул в сторону Жака, успевшего развернуть повозку.

– Я ничего не понимаю. При чем тут сыры?

– А при том, что, пока Жак, по обыкновению, дожидался меня на улице, произошло нечто странное. Точнее, он увидел нечто странное. Мальчишку, который болтался поблизости от магазина.

Мы одолели половину расстояния до хижины, где я намеревалась сварить мистеру Уэзероллу кофе и послушать его рассказ. Но произнесенные им слова заставили меня остановиться.

– Может, я чего-то не дослышала?

– Все ты дослышала. Говорю тебе: какой-то малолетний негодяй шнырял по площади.

Итак, некий сорванец болтался по площади. Я усмехнулась и сказала, что это обычное времяпрепровождение уличных мальчишек. В ответ мистер Уэзеролл раздраженно зарычал:

– Не какой-то сорванец, а на редкость пронырливый. Пока Жак меня дожидался, этот маленький наглец подошел к нему и начал задавать вопросы. И вопросы-то были совсем не детскими: не видел ли Жак человека на костылях, входившего утром в магазин сыров? Жак наш – парень ушлый. Прикинулся простачком. Ответил, что пока никакого человека на костылях не видел, но если надо, то понаблюдает за магазинной дверью.

Мистер Уэзеролл отер вспотевший лоб.

– Ты послушай, как этот прыщавый клоп с ним разговаривал! «Отлично, – заявил он Жаку. – Я буду тут поблизости. Сообщишь мне что-то полезное, я тебе и денежку заплачу». Каков наглец! Жак сказал, что ему на вид лет десять, не больше. Откуда, спрашивается, у этого мальца деньги, чтобы платить за сведения?

Я пожала плечами.

– От тех, кто платит ему самому, вот откуда! Малец работает на тех же тамплиеров, кто плел заговоры против нас. Как пить дать, или я – не Фредди Уэзеролл. Элиза, они хотят найти тайник. Они разыскивают тебя. Эти господа считают: стоит узнать местонахождение тайника, и они сразу же выйдут на тебя.

– А вы говорили с этим мальчишкой?

– Ты за кого меня принимаешь? Я что, похож на идиота? Едва эта двуногая вошь отошла подальше, Жак поспешил в магазин и все мне рассказал. Мы вышли через заднюю дверь и поехали домой кружным путем. Надо было удостовериться, что за нами нет хвоста.

– Так за вами следили?

Мистер Уэзеролл покачал головой:

– Но это лишь вопрос времени.

– Откуда вы знаете? – возразила я. – В этой задачке слишком много неизвестных. Начнем с того, действительно ли пронырливый мальчишка работает на тамплиеров? А может, у него была затея вас ограбить или выклянчить деньги? Может, хотел выбить у вас один костыль, чтобы позабавиться. Допустим, мальчишка уже видел, как вы приезжали в магазин, и это возбудило у его хозяев какие-то подозрения. Но разве они знают наверняка, что наш «почтовый ящик» находится не где-то, а в магазине сыров?

– Думаю, что знают, – тихо ответил мистер Уэзеролл.

– А доказательства у вас есть?

– Есть.

Он нахмурился, достал из камзола письмо и протянул мне.

У меня заколотилось сердце.

– Я должна ответить, – не задумываясь, выпалила я.

Мистер Уэзеролл досадливо замотал головой.

– Такой глупости ты не сделаешь, – резко возразил он. – Это ловушка. Способ выманить нас с помощью фальшивого письма. Но если письмо и впрямь писал Лафреньер, тогда я вообще отказываюсь что-либо понимать. Вот только чутье подсказывает мне: это ловушка, и если мы ответим, угодим туда за милую душу.

– Если ответим отсюда.

Он покачал головой:

– Ты никуда не поедешь.

– Я должна узнать, – ответила я, размахивая письмом.

Мистер Уэзеролл принялся чесать в затылке, стараясь найти очередной довод.

– Одна ты никуда не поедешь.

Я не удержалась от смеха:

– И кто будет меня сопровождать? Не вы ли?

Меня обдало жгучим стыдом. Я опустила голову:

– Боже, что я говорю? Мистер Уэзеролл, умоляю, простите меня. Я совсем не хотела…

Он грустно покачал головой:

– Нет, нет. Ты права, Элиза. Ты права. Я теперь защитник, который не может защитить.

Я подошла, встала на колени перед его стулом и обняла его.

Мистер Уэзеролл тихонько всхлипнул, и какое-то время мы просто молча обнимали друг друга.

– Я не хочу, чтобы ты уезжала, – наконец проговорил он.

– Мне надо ехать.

– Элиза, ты не можешь сражаться с ними. – Сердитым взмахом ладони мистер Уэзеролл смахнул слезы. – Наши противники стали очень сильными и могущественными. Тебе нельзя выступать против них одной.

– И без конца прятаться от них я тоже не могу, – сказала я, обнимая мистера Уэзеролла. – Вы не хуже меня знаете: если они нашли тайник, им несложно сделать вывод, что мы где-то поблизости. Достаточно на карте взять за центр магазин сыров, провести окружность и начать поиски. Королевский дом, где Элиза Де Ла Серр завершала свое обучение, – прекрасная отправная точка наряду со всеми остальными.

Мистер Уэзеролл продолжал сопеть.

– Вы не хуже меня знаете: рано или поздно нам с вами придется покинуть эту хижину. Мы осядем в другом месте, где продолжим бесплодные попытки заручиться чьей-то поддержкой. Попутно мы будем ждать, что и другой наш тайник обнаружат, и снова тронемся в путь. Эти скитания – отнюдь не выбор.