– Ты имеешь в виду беременность княгини Лели? – спросил дрогнувшим голосом князь Себерии.

– Да, Волох, – кивнул Родегаст. – Разве может быть воля бога выражена более ясно?

– Но ведь мы проиграли битву, – напомнил владыке Асгарда сын Коломана.

– А мы и не могли ее выиграть, Волох, поскольку за спиной твоего сына стоял сам Вий.

– Но почему Перун не помог нам?

– Видимо, ему не хватило силы, – пожал плечами Родегаст. – Во всяком случае, так считает Сардар.

Старый парс продолжал стоять в отдалении, владыка Асгарда почему-то не пригласил его к столу, заставленному яствами. Впрочем, маги, как и волхвы, славились воздержанием в еде и питии, а потому Сардар мог расценить подобное приглашение как оскорбление своего сана.

– Вий ныне силен как никогда, – пояснил парс, – вот почему Перуну понадобилась сила Аримана, чтобы обуздать хозяина Нави, который с помощью Слепого Бера и его внука решил окончательно подчинить себе мир Яви. Боги почувствовали опасность, но среди них нет единства. Даджбог спорит о первенстве с Перуном, Световид – с Семарглом. А споры богов неизбежно порождают свары среди людей. Только здесь, в Асгарде, при помощи Перуна и Аримана князь Родегаст сможет остановить посланца Вия. Смерть Яртура будет торжеством Перуна и всех печальников его.

– А Ариман согласится нам помочь? – усомнился Волох. – Ведь это именно Перун заключил его в темницу.

– Это правда, – подтвердил Сардар, – именно Перун наложил на Аримана узы, но усыпил одноглазого титана Вий, одним взглядом своих страшных очей. И этот сон для Аримана равносилен смерти.

Волох призадумался. Пока что ему не к чему было придраться в словах мага Сардара. Да и ничего нового о Яртуре парс ему не сообщил. Волох и сам догадывался, кто стоит за спиной его юного сына. Но торжество Вия – это торжество не столько Яртура, сколько Слепого Бера, жаждущего отомстить жене и сыну. В случае падения Асгарда именно рахман Коломан станет владыкой мира Яви, а Яртур превратится в послушную игрушку в его руках. Самое скверное, что князю Волоху в этом изменившемся мире уже не найдется места. Его ждет либо смерть, либо изгнание. Смущало Волоха пока только одно – Ариман. Уж слишком самоуверенно маг Сардар пытается приручить титана. Смирится ли этот бунтарь, бросивший в свое время вызов Яви и Прави, с жалкой участью, которую ему готовят эти двое? А ну как он разорвет тысячелетние узы и вырвется на свободу, как это предрекает кудесник Баян?

– Я хотел бы взглянуть на Око и жар-цвет, – произнес Волох хриплым от волнения голосом.

Родегаст и Сардар переглянулись. Похоже, они не слишком доверяли своему союзнику. Но с другой стороны князь и маг должны были понимать, что сын рахмана Коломана не тот человек, которого удастся использовать вслепую. Одного пока Волох не мог понять, зачем он вообще понадобился этим двоим. Ведь Родегаст и Сардар уверены в поддержке Аримана и Перуна. С их помощью они способны не только устранить Яртура, но и перевернуть весь мир Яви в угодную им сторону. А Волох станет для них скорее помехой, чем подмогой, ибо никогда не согласится с участью подручного при сильных мира сего. И уж конечно, Родегасту и Сардару это отлично известно.

– Это твое право, князь Волох, – спокойно сказал Родегаст, поднимаясь из-за стола. – Идем.

Владыка Асгарда решительным шагом направился к стене и с силой надавил на едва заметную выпуклость. Из открывшегося проема в лицо Волоху пахнуло сыростью и еще чем-то неприятным, заставившим его слегка поежиться. Тем не менее он решительно ступил вслед за Родегастом на винтовую лестницу, ведущую, судя по всему, в подвал. Маг Сардар, несмотря на немалый возраст, от князей не отставал. Волох и раньше подозревал, что часть Асгарда, доступная взорам непосвященных, значительно уступает размерами его подземелью, но он никак не предполагал, что она уступает столь значительно.

– Этот подземный ход ведет в Расену, – кивнул в сторону огромной дубовой двери князь Родегаст. – Так что если у нас возникнет необходимость напасть на Яртура в стольном граде, мы можем сделать это без особых помех. Равным образом я могу добраться до любого предателя и покарать его либо своими руками, либо руками своих мечников.

Волоху ничего другого не оставалось, как в восхищении покачать головой. Асским боярам он не сочувствовал, хотя в их мятеже против собственного князя была немалая доля его вины. Пусть каждый получит свое. А уж по воле богов или решением князя, это кому как выпадет.

Князь Себерии не мог с уверенностью сказать, что Асгард строил именно Перун, но чем дальше он шел по подземному лабиринту, тем больше проникался мыслью, что создание подобного сооружения людям, скорее всего, не под силу. Когда-то стены этих огромных залов были украшены рисунками и затейливой резьбой, но время не пощадило их. С большим трудом Волох сумел разглядеть на одной из стен существо, похожее на дракона. Но был ли это действительно дракон, он с уверенностью утверждать не рискнул бы. Зато всадника на крылатом коне он опознал. Именно таким изображали Перуна во всех храмах, посвященных ему. Видимо, за тысячу лет, минувших со дня строительства Асгарда, волхвы так и не рискнули отступить от канона, предписанного неизвестно кем.

– Дракон – это Ариман, – негромко подсказал князю Себерии маг Сардар, неслышно ступающий за ним след в след.

– А я полагал, что драконы – это дети Вия, – удивился Волох.

– Вий унаследовал их от Аримана вместе с властью над Навьим миром.

Волох не стал спорить с Сардаром. В данную минуту драконы волновали его меньше всего. Он ждал встречи с титаном, освобождающимся от тысячелетнего морока, и испытывал по этому поводу очень сложные чувства.

Князь Родегаст толкнул рукой тяжелую дверь, украшенную позолотой и драгоценными камнями. Судя по всему, это был вход в святилище или тюрьму, где пребывал все это время божественный узник. Огромный зал, открывшийся взору Волоха, сохранил свое убранство в первозданной красоте. Возможно, порядок в святилище поддерживали волхвы, не позволившие краскам померкнуть, а позолоте облупиться. Волох с огромным интересом разглядывал рисунки, намалеванные на стенах неизвестной рукой, и вынужден был признать, что древние мастера были куда искуснее нынешних. Впрочем, не исключено, что все это великолепие создал бог, а не человек. Это были величественные картины давно отгремевших битв, в которых боги и титаны спорили друг с другом. Волох без особого труда опознал Аримана по огромному глазу, расположенному во лбу. Чуть поодаль был нарисован Перун, верхом на коне и с копьем в правой руке. Копье Ударяющего бога было нацелено в глаз Аримана. Однако, судя по всему, мятежный титан избежал смертельного удара. Возможно, он воспользовался щитом, который держал в левой руке, возможно, отразил копье секирой. Так или иначе, но Ариману удалось не только сохранить свой глаз, но и пронести его сквозь тысячелетия.

Волох, увлеченный разглядыванием рисунков на стенах, не сразу обратил внимание на каменное изваяние, стоящее в центре святилища. Оно почему-то не произвело на него поначалу большого впечатления. Наверное, потому, что даже отдаленно не напоминало человеческую фигуру. Однако именно к этому изваянию направили свои стопы князь Родегаст и маг Сардар. Далеко не сразу, но князь Себерии все-таки сообразил, что перед ним часть черепа титана, то ли вделанная в каменный пол, то ли прорастающая из него. И Око Аримана, прикрытое веком, он тоже увидел и вмиг похолодел от дурного предчувствия. Веко было живым, это он понял сразу, а потому и не рискнул приблизиться к черепу, как это сделали Сардар с Родегастом, и застыл в почтительном отдалении.