— Я не думаю, а знаю. В последний раз, когда наша разведка видела их здесь, они едва не захватили Заболотье, — продолжала Лерира. — Мы еле отбили атаку. Если бы нам на помощь не подоспел капитан Мирстрет, то наша крепость повторила бы судьбу Тарга.

Дальнейший путь проходил в полном молчании, которое нарушали лишь фырканье мула и шум ветра. Вскоре болото осталось позади. Тропинка вывела их на твердую каменистую землю.

— Пришли, — сказала Лерира. — Дальше начинается Мертвый Проход.

Грингил остановил мула и стал снимать с него поклажу.

— Мы бы отдали его вам, — сказал он, — но мула в Проход и силком не затащишь. Так что он будет вам только обузой.

И гьельд ласково потрепал мула по холке.

— Мы оставим вам крепкую веревку, и вот, — Лерира указала на один из тюков, — здесь немного мяса, соли и хлеба. Тут холодно, как в погребе, так что еда не испортится.

Лерира протянула Мисте большой, обтянутый кожей бурдюк.

— Здесь вода. Вас наверняка будет мучить жажда.

— И альдин, — Грингил вручил Тристану бутыль. — Не пейте слишком много. В больших количествах он вреден.

Они попрощались и разошлись в разные стороны. Вскоре леопардисты исчезли в сером тумане. От Прохода веяло могильным холодом, туман, шедший оттуда, был не серым, а скорее черным. Тристан чувствовал, как в его жилах, будто на морозе, стынет кровь.

Мисте и Вирелю тоже было не по себе.

— Ну, Миста, где теперь твоя хваленая храбрость? — вырвалось у Виреля.

Сказано это было довольно грубо, глаза Мисты вспыхнули.

— Отвяжись, — огрызнулась она, — я вообще не понимаю, почему ты не остался с Бонвиванами.

— Хватит, — оборвал их Тристан, — опять за старое?!

С этими словами он не раздумывая шагнул в ледяную мглу.

Черный туман не расступался. Он нехотя пропускал друзей, издавая при этом едва слышное потрескивание, похожее на цокот. По рукам Тристана пробежал холодок, как будто сырая мгла проникала под одежду.

— Брр, — поморщилась Миста. В тусклом свете факела было видно, как изо рта у нее идет пар. — Ну и холод тут. Надо было попросить у леопардистов теплую одежду.

— Плащи очень теплые, Миста. — Тристан обернулся через плечо. — Видимо, никакая одежда не согревает в этих местах.

Миста скорчила недовольную гримасу. Они все глубже погружались во мглу. Вскоре стало ясно, что отыскать обратную дорогу они уже не смогут. Им приходилось часто останавливаться, чтобы передохнуть. Кругом стоял невыносимый холод, но они вспотели, как на солнцепеке. Время от времени в тумане всплывали очертания скал, утесов или гор. Они были похожи на миражи. На расстоянии вытянутой руки путники не видели даже собственных пальцев.

— Надо перевести дух, — сказал Вирель после очередного пятиминутного перехода. — Я смертельно устал.

— Не скули! — сердито бросила Миста. — Мы и десяти минут тут не провели, а тебе уже страшно.

— Мне?! — вскричал Вирель. — Ладно, глупая девчонка, посмотрю я на тебя, когда устанешь ты.

Похоже, в Мертвом Проходе действительно обитало какое-то древнее зло, способное поссорить лучших друзей. Вирель и Миста друзьями, конечно, не были, но теперь они ругались гораздо ожесточеннее, чем прежде.

В голову Тристану лезли мрачные и неприятные мысли. Сначала его не покидало ощущение, что они идут по краю бездонной пропасти и любой неверный шаг чреват неминуемой гибелью. Он шел осторожно, боясь оступиться и упасть, хотя знал совершенно твердо, что никакой пропасти поблизости нет. Затем ему стало казаться, будто кто-то следит за ними и готовится напасть. Этот кто-то, весь в черном, крадется рядом и выжидает момент, чтобы высунуть свою длинную костлявую руку, схватить одного из них и утащить во мглу. Тристан поминутно оглядывался. Казалось, каждый шорох таит в себе угрозу. Один раз он даже обнажил меч, немало напугав этим своих спутников.

Кроме того, какой-то голос, засевший глубоко внутри, постоянно твердил, что он не справится, погибнет в Проходе и погубит друзей. Тристан гнал эту мысль прочь, надеясь, что голос замолчит, но тот говорил все громче.

То же, вероятно, творилось и с его спутниками. Тристан не видел их лиц, но в каждом их движении, в каждом шаге сквозила неуверенность и какая-то обреченность. За первые два часа пути каждый из них раз по десять приложился к бурдюку. Тот стал заметно легче, и теперь Тристана не покидала мысль, что они умрут от жажды.

— Какой же страшный холод! — У Мисты зуб на зуб не попадал.

— Альдин, — сказал Тристан.

Он вынул из сумки бутыль, полученную от леопардстов, и отдал друзьям. Те сделали по глотку и вернули ему. Тристан тоже отхлебнул немного и сразу почувствовал, как тело его наполняется теплом, а душа — радостью. Голос смолк, а путь по Проходу перестал казаться таким уж страшным испытанием. Мысли о падении в пропасть и об убийце в черном балахоне тоже ушли.

Вирель и Миста сразу заулыбались.

— Вот оно, спасение! — бодро сказала девочка.

Проход начал сужаться, а каменная тропинка стала тверже. Теперь путники ступали по острым булыжникам. Тристан несколько раз споткнулся и чуть не упал.

— Тихо! — сказала вдруг Миста. — Слышите?

Тристан замер и напряг слух. Кто-то приближался к ним.

Миста и Вирель подошли ближе, стараясь не шуметь.

— Как ты думаешь, кто это? — спросил Вирель шепотом.

— Тсс, — протянул Тристан, словно присвистнул, и испуганно смолк.