– Ты знаешь эту деревню? – спросила мисс Прайс, когда они тронулись.

– Нет, – покачал он головой. – Дело в портрете, связанном с Карлом Вторым. Только на нем изображен не он, а его друг, и я не знаю, за что он получил свой титул. Но дело не в этом. У этого парня были длинные светлые волосы, такие желтоватые, слегка вьющиеся, и мне захотелось понять, почему он так стремится походить на женщину. Это меня тогда и отвлекло. Но теперь я понял: меня интересует именно он. Он, а не король.

Мисс Прайс смотрела на него, обдумывая услышанное.

– Длинные вьющиеся волосы. Светлые, – задумчиво произнесла она. – Друг короля Карла Второго. Значит, скорее всего, шевалье. Видимо, на портрете был изображен близкий к королю придворный.

– И он мог бы быть братом мисс Г., – сказал Берти, останавливая кабриолет у входа в гостиницу. – Но он не мог, потому что умер давным-давно. Это первый граф Блэкмур. Про него моя взбалмошная сестренка говорила, что он ей нравится больше всех мужчин, которых она видела на картинах. И тут маркиз Дейн… Вылитый он, о боже! Никак не думал, что такое возможно. Остается только молиться, чтобы он не увез мою сестру.

Мисс Прайс посмотрела на дверь гостиницы «Анкор». Там стоял маркиз Дейн, направив на них свой знаменитый убийственный взгляд, к которому, впрочем, как утверждал Берти, уже начинал привыкать.

Тем не менее мисс Прайс он явно встревожил, поскольку, пролепетав что-то похожее на «О господи!», она потеряла сознание. Берти все это привело в состояние полной растерянности.

– Конечно, я встану ради тебя, – сказала Тамсин, ловко закалывая волосы Лидии. – Мне уже стало лучше. Просто я переволновалась, да еще ничего не ела, вот и хлопнулась в обморок. Но я совершенно не чувствую никаких последствий. Это самый волнующий, уникальный день, и я не хочу пропустить заключительный момент.

Такой разговор они вели в одном из номеров гостиницы «Анкор».

Лорд Дейн и Селлоуби приехали за Лидией и Эйнсвудом в наемной карете, застав их бредущими по мокрой дороге в сторону Липхука. Они упомянули о том, что Тамсин упала в обморок. От страха при виде Дейна, как не преминул уточнить Селлоуби. Однако Лидия была слишком возбуждена, чтобы обратить на это серьезное внимание.

Ее переживания были связаны не только с состоянием Эйнсвуда. В не меньшей степени ее мучили мысли о своем глупом или мягкосердечном согласии на свадьбу. Кроме того, смущало появление лорда Дейна. Как Лидия подозревала, она была чуть ли не точной копией отца лорда Дейна.

Впрочем, маркиз Дейн и Селлоуби ни единым взглядом не показали, уловили они это сходство или нет, ни во время короткого путешествия до гостиницы, ни тем более в момент объявления о свадьбе. Было решено, что церемония состоится сразу же, как только невеста и жених умоются и переоденутся в чистую одежду.

В тот момент Лидия была не в состоянии придумать какое-то приемлемое возражение на это, хотя понимала: герцог, по сути, требует немедленно сковать ее брачными узами. Даже сейчас, после горячей ванны, чая и расслабления в нежных руках Тамсин, Лидия чувствовала себя, как на палубе качающегося корабля. То, что все повернулось именно так, что она потеряла контроль над происходящим, было недопустимо.

– Мне следовало настоять хотя бы на времени для отдыха, – сказала Лидия. – Но Эйнсвуд… О, он так настойчив и нетерпелив. Для него настоящее мучение, если кто-то говорит «нет».

– Нет никакого смысла откладывать свадьбу, когда Эйнсвуд все уже приготовил, – осторожно возразила Тамсин. – Разве не приятно наблюдать, каким организованным он может быть, когда захочет?

– Правильнее это назвать самодовольством и самоуверенностью, – возразила Лидия. – Коль скоро все в его руках и его друзья уже собрались, ему кажется, что мы никуда не денемся.

Тамсин слегка отступила назад, оценивая довольно милую прическу, которую она соорудила. Лицо Лидии теперь окаймляли две слегка вьющиеся золотистые пряди, часть аккуратно расчесанных волос ниспадали на шею, а затылок украшал плотно сколотый в виде короны пучок.

– «О, будь конец всему концом, все кончить мы могли бы разом», – процитировала она «Макбета». – Леди Дейн сказала, что чем больше мужчине приходится ждать, тем глубже он погружается в полубезумное состояние. По ее словам, с лордом Дейном именно так и случилось. Ко дню свадьбы он стал совершенно невыносим. В результате за неделю приготовлений к торжеству леди Дейн чуть не сошла с ума. А она не из тех, кого легко выбить из колеи.

– Организация их бракосочетания скорее смахивала на подготовку к битве при Ватерлоо, – проворчала Лидия. – Она был грандиозна. Церковь набилась битком. А на свадебный завтрак народу навалило еще больше.

– У нее вкус к дорогим вещам, как сказал его светлость.

– Что ж, у нас все будет не таким грандиозным. – Лидия осмотрела свое отражение в зеркале. – За исключением моей прически. Какой элегантной ты меня сделала… особенно голову.

«Но это всего лишь внешность», – подумала Тамсин. Кем теперь станет Лидия Гренвилл, она и сама не очень понимала.

«Представляешь себя знатной леди?» Этот вопрос периодически с издевкой задавал отец много лет назад. Очевидно, так оно и было. Лидия действительно часто думала о том, что по линии матери принадлежит к роду Баллистеров.

С другой стороны, когда Лидия впервые увидела лорда Дейна и обнаружила в его мрачном лице знакомые черты, она ощутила какую-то странную смесь чувств: удивление, досаду и даже удовлетворение. А лорд Дейн тогда лишь бросил на нее безразличный взгляд и продолжил разговор со своим школьным приятелем Эйнсвудом.

Когда после свадьбы лорда Дейна Селлоуби стал рассказывать, что видел женщину, будто сошедшую с одного из портретов галереи Афкорта, было очевидно: он уловил ее сходство с женихом. Однако, возможно, сходство это было неопределенным, слегка заметным. По крайней мере сегодня, когда Селлоуби и Дейн стояли совсем рядом с ней, ни тот ни другой его явно не обнаружил.

Наверное, так оно и было. Очевидно, мама видела предыдущего лорда Дейна на каком-нибудь шествии или выходившим из кареты. Видела, конечно, издалека и могла заметить, что ее дочка похожа на него, а затем сочинила красивую легенду. Ведь и Лидию саму на написание «Фиванской розы» вдохновила статья в одной из бульварных газет, где рассказывалось об обручальном кольце леди Дейн с большим неограненным рубином, окруженным бриллиантами.

– Не думаю, что для герцога имеет значение твоя прическа, – вернул ее в действительность голос Тамсин. – Не сомневаюсь, что он, не откладывая в долгий ящик, с радостью пошел бы с тобой под венец даже тогда, когда мокрые волосы прилипали к твоему перемазанному лицу, а набухшая от влаги шляпка болталась на шее бесформенным комом.

– Эйнсвуд тоже выглядел далеко не как красавчик Браммел[12], – сказала Лидия, поднимаясь из-за туалетного столика. – В любом случае, вымок он гораздо сильнее и рисковал простудиться, если бы приступил к функциям жениха, не переодевшись. А мне не очень интересно провести первые дни после свадьбы у постели больного мужа. – Повернувшись, она столкнулась с устремленным на нее серьезным взглядом Тамсин. – Считай, что я сумасшедшая или капризная, как тебе больше нравится.