Фрёлик присвистнул.

– По словам Свеннебю, – продолжал инспектор, – В «ПО партнерс» работали две группы служащих. Те, кто в курсе, и те, кто не в курсе. Те, кто не в курсе, например Рейдун Росендаль, обрабатывали клиентов. Клиенты охотно расставались с денежками, когда к ним приезжала эта длинноногая красавица блондинка.

Франк Фрёлик вспомнил владельца старого писчебумажного магазина с трубкой. Бедный старик может попрощаться со своей кровно заработанной дополнительной пенсией!

– В самой компании никаких денег не было, – продолжал Гунарстранна. – Надежные поставщики больше не верили Энгельсвикену. Никому не хотелось потом обращаться в суд, чтобы получить компенсацию за свой товар.

Франк встретился взглядом с Гунарстранной; инспектор покосился на него, чтобы проверить, слушает ли он.

– Политика Энгельсвикена ударила и по Бьерке из компании «Лудо», – продолжал инспектор. – Видишь ли, Бьерке вложил в «ПО партнерс» двадцать пять тысяч крон, но не получил и гроша компенсации. Вот почему он подал на Энгельсвикена в суд. – Инспектор погрозил пальцем: – Тогда юрисконсульт Энгельсвикена решил, что пора обнародовать кое-какой компромат… Ты понимаешь, о чем я?

Франк кивнул, убирая ногу с педали газа. Их ряд ехал, но еле-еле.

– Брик решил, что настало время напомнить Бьерке о том, чем рискует бухгалтер, подделавший документы… – Гунарстранна криво улыбнулся. – «Дорогой Юаким, юристы противной стороны тебя непременно прищучат! Сиди тихо. Или хочешь, чтобы тебя схватили за яйца?»

Франк закрыл окошко; они въехали в туннель. Потом он выключил вентилятор, чтобы в салон не поступали выхлопы других машин. Пробка по-прежнему двигалась медленно, а воздух в сорока метрах под землей трудно было назвать чистым.

– Бьерке отозвал иск против «ПО партнерс» в попытке их умаслить, – продолжал инспектор. – Но Брик и Энгельсвикен уже почуяли вкус крови. К тому же пару дел они выиграли и решили вытянуть денежки и из Бьерке. В ответном иске Брик потребовал у «Лудо» двести тысяч компенсации.

Франк снова присвистнул.

– Бьерке попался как кур во щи. «ПО партнерс» должна ему двадцать пять тысяч, а он может лишиться лицензии или даже сесть за решетку, если не выплатит этим двум подонкам двести тысяч!

– Как говорится, умеют они решать вопросы!

– Да, Энгельсвикен и его юрисконсульт – та еще парочка! – кивнул Гунарстранна. – Но теперь, по-моему, игра закончена. Давестюэн и его ребята нагрянули к ним в офис в семь утра. Проводят аудит и опись имущества. Давестюэн решил поступить так после того, как несколько часов беседовал со Свеннебю и час – вчера ночью – со мной. Так что будем надеяться, они наберут достаточно для обвинения. Во всяком случае, компании «ПО партнерс» крышка. – Он невесело улыбнулся. – Наверное, завтра объявят о ее банкротстве.

– Что предпринял Бьерке, получив иск на двести тысяч?

– Он понимал, что Энгельсвикен и Брик способны на все. И у них есть на него компромат!

– Иными словами, они его просто шантажировали.

– Вот именно. Бьерке им угрожал, что-то обещал, пытался задобрить, но безуспешно. Вчера он признался, что монтировка стала последним средством. Он должен был выкрасть компромат и уничтожить его. Вот почему он влез в офис «ПО партнерс» и тщательно обыскал его; правда, ничего не нашел.

Франк посмотрел налево и перестроился в другой ряд. Ему не терпелось задать один очень важный, по его мнению, вопрос.

– Почему Бьерке решил, что компромат на него хранится в квартире Рейдун? К ней-то он зачем полез?

– Ему позвонили и намекнули, что искать следует именно там.

Франк откинулся на спинку сиденья. Их ряд снова встал. Он слушал сухой, невыразительный голос босса:

– Ему позвонили рано утром в то воскресенье, когда убили Рейдун. Бьерке разбудил телефонный звонок. Он услышал треск помех – так бывает, когда звонят на стационарный телефон с мобильного. – Гунарстранна огляделся по сторонам. – Голос по телефону произнес всего три слова, – продолжал он, передразнивая Бьерке. – «Оригиналы у Рейдун». Эту фразу повторили дважды. Потом звонивший отключился… Бьерке лежал в постели и размышлял, – продолжал Гунарстранна после паузы. – Как он сам мне сказал: «В конце концов, я несколько месяцев ни о чем не думал, кроме как о тех проклятых бумагах». Конечно, он долго не мог решиться. Он ведь не дурак. С какой стати важные бумаги будут храниться у мелкой служащей, к тому же у его соседки по дому? Он решил, что его пытаются подставить, а звонок – очередная уловка в войне Брика и Энгельсвикена против него. Бьерке долго думал. Потом надел спортивный костюм и отправился на ежедневную пробежку… Ты только представь! Он бежит по улице, весь в поту. Никто из соседей еще не проснулся и не сходил в туалет. И так каждый день! Только представь, какая была бы польза для нашей страны, если бы применить энергию таких, как Бьерке, в мирных целях!

Инспектор медленно достал сигарету.

– Не надо! – Франк накрыл рукой зажигалку. – Мы под землей; кислорода и так не хватает.

Гунарстранна послушно убрал сигарету в карман и продолжал:

– После того как Бьерке вернулся из офиса компании с пустыми руками, он и сам подумал, что компромат хранится у кого-то из служащих. В конце концов, Рейдун может и не знать, что именно лежит у нее в столе! Так что его пробежка оказалась короче, чем всегда. Он поспешил назад. Позвонил Рейдун в дверь, но она не открыла. Дверь оказалась незапертой. Он заглянул в квартиру и сразу понял, в чем дело.

– Смышленый малый, – буркнул Фрёлик.

– Ты прав, – ледяным тоном ответил Гунарстранна. – Он тоже умеет решать вопросы… Но неожиданно перед ним возникло еще одно препятствие.

Франк вопросительно поднял брови.

– Его жена. Ей совсем не понравилось его признание. – Гунарстранна отвернулся и продолжал: – Она во всем обвинила мужа… Подумать только, он допустил, чтобы его собственный ребенок увидел такое… По-моему, он просто надутая жаба… И что она в таком нашла? Потом, конечно, он сдулся, вспотел, стал заискивать… – Гунарстранна передразнил: – «Миа, ты должна меня понять. Миа!» Уж не знаю, чем у них все закончится. По-моему, она заслуживает кого-то получше. Знаешь, кого он мне напоминает?

– Понятия не имею.

– Благонравного дурачка, который решил принять участие в танцевальном конкурсе. Ослепительная улыбка, в прическе каждый волосок на месте – вот только он раз за разом грохается на пол. Но всякий раз поднимается и с прежней рекламной улыбкой пытается исполнять партию из «Лебединого озера».

– Имеешь в виду фарфоровые зубы? – ухмыльнулся Фрёлик. – Какая она, его жена?

Гунарстранна ненадолго уставился в окно.

– Хорошая, – не сразу ответил он. – Адвокаты называют таких «бархатными ручками».

– Что же ты ему сказал?

– Заверил его, что мы не подозреваем его в убийстве.