прежде чем мне нужно было вернуться домой и подготовиться к мальчишнику Уатта в городе.

Мой душ, мои закуски, мои перерывы на кофе — все было идеально рассчитано по секундомеру, чтобы обеспечить максимальную эффективность времени.

Я собирался открыть дверь в Джерри & Сыновья — почти мог разглядеть ее через окна — когда маленькая фигурка, от которой пахло цветами, преградила мне путь.

— Доктор Костелло! Как приятно вас видеть. Вообще-то, я надеялась на вас наткнуться.

Миссис Холланд бросилась прямо передо мной в пастельно-голубом кардигане, дизайнерских джинсах и с сумочкой от Шанель. Стрижка была резкой, глаза проницательными и холодными. Можно было сказать, что Габриэлла была ее отродьем, потому что они обе выглядели постоянно собранными и голодными.

— Мэм, — я терпеливо улыбнулся, сдобрив этот жест кратким поцелуем в ее щеку. — Как вы себя чувствуете сегодня?

Перевод: если вы не собираетесь упасть замертво и не нуждаетесь в медицинской помощи, отойдите от двери и позвольте мне поздороваться с моей девушкой.

Но действительно ли Теннесси была моей девушкой?

Возможно нет.

На самом деле, она, без сомнения, ударила бы меня острым предметом, если бы я когда-нибудь назвал ее так публично. Тем не менее, в моей голове я мог называть ее как угодно.

— Я в порядке, спасибо. А вы?

Я посмотрел через ее плечо на Теннесси в закусочной, обслуживавшую стол сопливых подростков, которые притворялись, что уронили какую-то посуду, чтобы заглянуть ей под юбку. Они смеялись, когда она наклонялась, и на этот раз я действительно обратил внимание на них, а не на нее.

Моя кровь похолодела. Как они смеют.

— Хорошо. Хорошо, — во всяком случае, услышал я свой собственный голос.

Она повернула голову, чтобы проследить за моим взглядом, поняла, на кого я смотрю, и пронзила меня взглядом.

— Габриэлла сказала, что вы с ней взяли паузу.

— Мы решили перестать видеться, да.

— Ну, это просто позор. Слушай, я знаю, каково это, хорошо? Папа Габриэллы был точно таким же, как ты. Очень востребован. Красивый, богатый, воспитанный. Ему было трудно остепениться, найти мир только с одной женщиной. Я понимаю очарование и очарование некоторых женщин в мужчинах, — ее голос стал высоким, почти пронзительным. Мы оба точно знали, кого она имела в виду. — Но я здесь, чтобы сказать тебе, дорогой, что Габриэлла все еще заинтересована. Вы хорошо повеселились в круизе, и теперь вы двое можете забыть об этом. Иногда мужчине нужно выпустить пар. Вытащить вещи из его организма, прежде чем он двинется дальше. Лучше бы ты сделал это сейчас, чем после свадьбы.

Я хотел сказать ей, что ее дочь не может конкурировать даже с мизинцем Теннесси Тернер.

Габриэлла была красивым подарком, перевязанным лентой, а Теннесси была бурной бомбой замедленного действия, завернутой в ловушку… и все же она была той, кого я хотел.

Но поскольку я был собой, величайшим парнем из ныне живущих, я склонил голову с притворным смирением.

— Мне очень жаль, миссис Холланд, но мне действительно нужно бежать.

Она схватила меня за предплечье своими костлявыми пальцами, сильно надавив, чтобы я не двинулся.

— Слышал, ты получаешь какую-то медицинскую награду. Это правда?"

— Да. ААФП. Американская академия семейных врачей.

Она схватила меня за воротник, шагнула мне в лицо, ее улыбка превратилась в хмурый взгляд.

— Послушайте, доктор Костелло. Моя дочь умна, красива и хорошо зарабатывает. Лучший улов в этом богом забытом городе. Она готова пройти долгий путь, чтобы вы двое встретились. Я бы не хотела видеть, как ты используешь каких-то шлюх для секса на одну ночь и это приключение растягтвается на месяц или два. Не говоря уже о том, что люди начнут говорить, и я бы не хотела, чтобы это произошло.

Я понятия не имел, как миссис Холланд пришла к выводу, что мы с Теннесси — просто пустяк, но спросить ее — значит подтвердить наши отношения, чего моя сопротивляющаяся подружка не хотела, а я не нуждался.

Поэтому вместо того, чтобы подпитывать свое любопытство, я сделал шаг назад.

— Мэм, я очень уважаю вашу дочь, но я нахожусь в таком положении, когда мне нужно долго и упорно думать о своем следующем шаге, и было бы нечестно по отношению к ней, если бы я ее дразнил.

К тому времени, как я выбрался из умиротворенных (втянутых) когтей миссис Холланд, я отставал от дома примерно на десять минут. Я бросил еще один раздраженный взгляд на закусочную. Теннесси теперь отбивала водителя грузовика, который проезжал мимо города и, казалось, настойчиво флиртует с ней.

По правде говоря, в тот момент я совсем не чувствовал себя сильным. Я чувствовал себя трусом. Загнанным в угол, чтобы горожане относились к Теннесси, как им заблагорассудится. И сама Теннесси запретила мне называть ее своей и защищать так, как я всегда хотел.

Но, в конце концов, отвечать миссис Андервуд, или миссис Холланд, или просто брать от своей подруги все, что я хочу, не было и речи.

Я был слишком хорош.

Слишком приличный.

Я покачал головой и пошел домой.

***

Через час я был в аду.

Точнее, в «Мерседесе» моего брата, когда мы ехали в Уинстон-Салем на его мальчишник. Я был назначен водителем, потому что доктор Круз Костелло — как вы уже догадались — всегда был на дежурстве.

Что само по себе было не так уж и плохо.

В любом случае, мне нужно было отказаться от алкоголя, если я хотел сохранить тело этого гибкого бегуна. Но тот факт, что Уатт пошел вперед и пригласил Роба? Это было непростительно.

Прямо глупо.

Достаточно того, что на днях мне пришлось терпеть присутствие этого придурка за ужином, пока моя мать лебезила перед ним и стонала о том, каким смущением была Теннесси для Фэрхоупа, но теперь мне пришлось провести с ним целую ночь вместе с Тимом Траппом и Кайлом, один из бесполезных сыновей, ответственных за Джерри & Сыновья.

— Почему распался твой первый брак? — спросил Роб Уатта с пассажирского сиденья, откупоривая пиво. Он выглядел гораздо менее убитым горем, чем в тот день, когда я нашел его на крыльце дома его бывшей девушки.

— Она была кокаином и обескровила меня в финансовом отношении, но, черт возьми, она была горячей задницей. Как насчет тебя? — Уатт пососал свою вейп-ручку.

— Мой первый брак распался из-за того, что Джулианна была чертовой стервой, — Роб сделал смесь икоты и фырканья, что не принесло ему никаких очков, сделав глоток пива. — Она была прямо-таки капризной коровой и всегда ворчала, когда нам приходилось переезжать из-за моей работы — в чем моя вина, что мне нужно было