Тогда с обеих сторон военачальники

Дали сигнал к нападению;

И с обеих сторон пехотинцы

Бросились вперед с копьями и щитами;

И с обеих сторон всадники

До крови пришпорили коней,

И лицом к лицу армии

Сошлись с великим грохотом.

Человечество не всегда движется вперед. Следы несколько похожего идеала имеются в морских периодических изданиях нашего времени. Бой был ожесточенным, продолжаясь с 10 утра до 5 пополудни, но он остался абсолютно незавершенным. На следующий день изменился ветер, давая французам преимущество наветренной позиции. Но они не воспользовались этой возможностью для атаки, за что заслуживают серьезного порицания, если их утверждения об успехах предыдущим днем имеют под собой реальные основания. Рук больше не мог вести бой. Почти половина его эскадры, 25 кораблей, израсходовала все свои боеприпасы. Даже во время сражения несколько кораблей союзников были отбуксированы из боевой линии, поскольку не располагали порохом и ядрами хотя бы для одного бортового залпа. Несомненно, это случилось из-за нападения на Гибралтар, во время которого было произведено 15 тысяч выстрелов, а также из-за отсутствия порта, способного служить базой снабжения, – недостаток, который новое приобретение впоследствии устранило. Захватом Гибралтара Рук имел в виду то же, что побудило северян захватить Порт-Ройал (штат Южная Каролина. – Ред.) в начале Гражданской войны и что заставляло герцога Пармы настаивать перед испанским королем Филиппом II, до посылки Непобедимой испанской армады, на захвате Флиссингена на побережье Голландии. Если бы король последовал этому призыву, то отпала бы необходимость в трагичном и катастрофичном морском походе на север, к Англии. Те же причины, несомненно, побудят любую другую страну, замышляющую серьезные операции против нашего морского побережья, захватить местности, сравнительно удаленные от больших центров и удобные для обороны, такие как залив Гарднерс (на острове Лонг-Айленд. – Ред.) или Порт– Ройал, которые, в условиях отсутствия боеспособности нашего флота, они могли бы использовать, в том числе и для базирования собственного флота.

Рук благополучно отступил в Лиссабон, снабдив, между прочим, Гибралтар всем провиантом и амуницией, которыми могла поделиться эскадра. Граф Тулузский вместо развития своего успеха, если он вообще имел место, вернулся в Тулон, оставив только десять линейных кораблей для поддержки атаки на Гибралтар. Все попытки французов взять этот плацдарм штурмом оказались тщетными. Эскадра поддержки была в конце концов уничтожена, а атаки на суше превратились в блокаду. «Из-за этой неудачи, – отмечает французский морской офицер, – в народе распространилось прискорбное предубеждение против флота. Его поразительные достижения и заслуги были забыты. В его важную роль больше никто не верил. Армия, более тесно связанная с народом, полностью овладела его расположением и симпатиями. Преобладавшее ошибочное мнение, будто успех или упадок Франции зависели от ее некоторых позиций на Рейне, не могло не усилить это предубеждение против морской службы, обусловившее мощь Англии и нашу слабость»[70].

В этом же 1704 году состоялась битва при Бленхейме (чаще называется битвой при Гохштедте (точнее, Хёхштетте), 13 августа 1704 года, в которой французские и баварские войска (около 60 тысяч) были разгромлены англичанами и австрийцами под командованием герцога Мальборо и принца Евгения Савойского (французы и баварцы потеряли 28 тысяч убитыми и пленными). В результате поражения в этой битве Бавария вышла из альянса с Францией, а Германия превратилась во второстепенный театр войны. (А перед этим, в 1702 году при Фридлингене и в 1703 году при том же Гохштедте, французы здесь одерживали блестящие победы. – Ред.). Основные боевые действия переместились теперь в Нидерланды, Италию и Пиренейский полуостров.

В следующем 1705 году союзники вновь повели наступление на Филиппа V двумя путями – из Лиссабона на Мадрид и через Барселону. Наступление на первом направлении, хотя и опиралось на союзный флот, велось в основном на суше. Оно не принесло результатов. Испанцы в этой части страны убедительно продемонстрировали свое неприятие короля, навязываемого иностранными державами. По-другому складывалась обстановка в Каталонии. Карл III явился туда лично вместе с союзным флотом. Французский флот, уступавший союзникам в численности, укрылся в порту. Французская армия тоже не показывалась. Союзные войска блокировали город при поддержке 3 тысяч матросов флота. Их снабжал продовольствием и амуницией флот, ставший для осаждавших войск базой снабжения и средством связи. 9 октября Барселона капитулировала. Карла III приветствовала вся Каталония, и эти настроения распространились на Арагон и Валенсию.

В следующем 1706 году французы предприняли наступление в Испании на границах с Каталонией, защищая одновременно горные проходы в Португалию. В отсутствие союзного флота и его поддержки французы не встретили серьезного сопротивления. Барселону вновь осадили, на этот раз французскими войсками, которые поддерживал флот из 30 линейных кораблей и многочисленных транспортов, перевозивших припасы из соседнего порта Тулон. Осада, начавшаяся 5 апреля, была связана с большими надеждами. За стенами города находился сам австрийский претендент на испанский престол, немалый приз в случае успеха. Однако 10 мая подошел союзный флот, французские корабли удалились, и осада была снята в обстановке беспорядочного отступления осаждавших войск. Филипп V не решился отступить в Арагон и проследовал мимо Руссильона во Францию, оставляя страну во владении соперника. В то же время другая армия, сформированная за счет субсидий из доходов от морской торговли, начала наступление из Португалии – другой базы, на которую опиралась морская мощь Англии и Голландии. На этот раз наступление с запада было более успешным. Пали многие города Эстремадуры и Леона. Как только союзные военачальники узнали о снятии осады Барселоны, они двинулись от Саламанки на Мадрид. Филипп V, сбежавший во Францию, вернулся в Испанию через Западные Пиренеи, но с приближением союзников был вынужден снова спасаться бегством, оставив неприятелю столицу. 26 июня 1706 года португальские и союзные войска вошли в Мадрид. После падения Барселоны союзный флот захватил Аликанте и Картахену.

До сих пор союзникам сопутствовал успех. Но они ошибались в оценке настроений испанцев, недооценивали степень их воли к сопротивлению и национальной гордости, опиравшихся на природные особенности страны. Поднялась волна национальной ненависти к португальцам, как и религиозная неприязнь к еретикам (то есть протестантам). Сам английский военачальник происходил из беженцев– гугенотов. Мадрид и окружающая территория бурлили недовольством, южные районы послали Филиппу V заверения в лояльности. Союзники не могли оставаться во враждебной столице, особенно потому, что не были способны наладить снабжение своих войск из окружающей местности, кишевшей партизанами. Они отступили в восточном направлении, держась Арагона, находившегося под властью Карла III. Неудачи преследовали союзников, и 25 апреля 1707 года союзная армия потерпела сокрушительное поражение в битве при Альмансе (между Валенсией и Мурсией), потеряв 15 тысяч человек. Вся Испания, за исключением Каталонии, покорившейся частично, вернулась под власть Филиппа V… В следующем 1708 году французы добились некоторых успехов в Испании, но не смогли взять Барселону. Валенсия и Аликанте, однако, сдались.