– У меня и моих людей есть алиби…

– А я плевал на твое алиби, потому что знаю, что у тебя его быть не может. Я хочу знать, где Филипп. Ты его как Владу?

– Да пошел ты… – поднялся Родион. – Фотографиями задницу подотри, на них не видно, что я сижу в машине.

– Стой! – направил на него ствол Лисовский. У Феликса глаза на лоб полезли, он не знал, что делать. – Сядь.

– Будешь стрелять? – не испугался Родион или хорохорился. – Здесь? Тебя сразу повяжут, глушителя-то нет.

– Выстрелю, – убедительно сказал Лисовский. – Я не боюсь, а ты боишься. Тебя ведь страх заставил найти точную копию Лизы. Камера зафиксировала, как ты выходил из гостиницы, как Влада выходила из той же гостиницы, как ты пересел в джип, когда твои подонки приехали, и так далее. Есть доказательства, есть. Давай так, ты говоришь, что сделал с моим братом, я вызываю милицию, и ты живешь. В тюрьме, но живешь. Если не говоришь, я тебя убью и сяду.

– Дай стакан, я воды выпью.

На тумбочке у кровати стояли две бутылки – минеральная вода и кола, а стаканы с графином находились на стеклянной тарелке на столе. Лисовский немного развернулся, беря стакан, внезапно что-то бахнуло, посыпались осколки…

Феликс не успел глазом моргнуть, а Родион с быстротой молнии нанес один удар в руку Лисовского с пистолетом, второй ему в горло. Хлынула кровь, выпал пистолет, раненый упал. Феликс стоял, от шока открыв рот, зрелище-то из непривычных, парализует.

– Подыхай, собака, – наклонившись к Лисовскому, прошипел Родион.

В руке он держал горлышко от бутылки, которую разбил о край тумбочки. Если бы не эти бутылки, поставленные на тумбочку, скорей всего, горничной, Родиону пришлось бы искать другой способ устранения опасного свидетеля. Возможно, он рискнул бы вцепиться зубами в руку с пистолетом, который теперь поднял с пола и сунул в карман. После забрал фотографии и еще раз посмотрел на доходившего Лисовского, тот истекал кровью, значит, повреждена артерия. Выдернув из телефонного аппарата шнур, Родион протер его покрывалом, а потом сказал последнее слово, хотя Лисовский вряд ли его слышал, сознание уходило из него:

– Утром тебя найдет горничная.

И вышел.

К тому времени Феликс пришел в себя, но помнил напутствие Стрижа: не вмешиваться. Может, так надо для более важного дела. Юноша осторожно вошел в номер, метнулся к двери и послушал коридор – шаги удалялись. Затем кинулся к Лисовскому, присел, одновременно негромко говоря:

– Стриж, Родион убил мужчину, сейчас он выходит из корпуса… Нет-нет, я ошибся, он еще жив. Вызывайте «скорую»! Захар, срочно лезь сюда! – Долго ждать не пришлось, Захар присел рядом. – Найди, чем перевязать руку, вена повреждена, на меня не рассчитывай. Из шеи фонтан, я заткнул его…

Уши терзали разные голоса:

– Что у вас случилось? Что произошло?

– Да отцепитесь, – огрызнулся Феликс. – У Стрижа спросите.

И голос Наговицына:

– Берем Роди?

– Нет, – это был голос Стрижа. – Сидишь за кустами и сиди. Из-за придурка Лисовского я отменять операцию не буду.

– Боюсь, Лисовский все равно нам малину перегадил, – сказал Наговицын. – Роди сейчас как даст деру…

– Але, всем, кто меня слышит, – рычал Стриж, – Роди не трогать, глаз с него и его пацанов не спускать, поставьте дежурных у машин. Вызовите «скорую»…

– Ага, медики пока сюда доедут… Ехать-то черт-те куда!

– И позовите врача там, медсестру… я не знаю! Есть же в этом эдеме медики. Только тихо, чтобы никто не слышал и не заметил суеты. Феликс, Захар, как там у вас?

– Пока жив ваш Лисовский, – отозвался Феликс. – Но без сознания. Эй, товарищи менты, учтите: у Родиона в кармане пистолет.

– Ребята из команды Захара и Михаила, – подхватил Стриж, – уйдите в администраторскую.

А Родион кинул горлышко бутылки в бассейн – вода смоет отпечатки, присел, вымыл руки, вытер платком. Он лихорадочно думал, что делать, вспоминал, видел ли кто его вместе с Лисовским. Кажется, нет. А может, хотелось верить, что нет. Если сейчас уехать, значит, полностью себя выдать. Будут искать. Придется прятаться.

– Где Марат? – очнулся Родион.

Марат принимает верные решения, а он не всегда прислушивался к нему, поступал по-своему. Самая большая ошибка Родиона, что вывел новую Лизу в свет, но ему так хотелось проверить, насколько она убедительна. Ее даже отец принял за дочь, а Влада убогим умишком раскусила обман, и Лисовский… вычислил. А вдруг это не последний вычислительный центр? Плохо, когда умных типа Лисовского много, очень плохо.

Родион поплелся к банкетному залу, сканируя взглядом пространство вокруг, ощущая тремоло во всем теле. А Лисовский прав: он боится и боялся. Кажется, удача полностью от него отвернулась, но затем снова повернулась к нему лицом, потому что у входа Родион столкнулся с Маратом, который наехал на него, правда, не афишируя своей тревоги и нервозности:

– Куда ты пропал? – Взгляд Марата всего лишь скользнул по лицу Роди, и тон он сменил. – Что случилось?

– А по мне видно?..

– Видно. Говори, что? И не дергайся, улыбайся, японцы все время улыбаются, для здоровья полезно.

Но сам улыбался редко. Родион послушался, исправил физиономию, натянув кислую улыбку, достал сигарету, зажигалкой щелкнул Марат, так как у него дрожали руки.

– Лисовский провел расследование, он знает, что мы убрали доктора и санитара… Но не то главное. Он сидел у меня на хвосте, снял на камеру, как Владу…

– Где он?

– В номере. Я… убил его.

– Делать ноги надо.

– Считаешь? – вскинулся Родион.

– Сматываемся, пока не поздно. Мне не нравится здешний дух, я не люблю, когда за мной наблюдают, пусть даже из лучших побуждений – охраняя. Заедем в салоны, сгребем товар и отсидимся в глухомани.

– А остальные?

– Некогда их собирать. Пойду за мамой…

– Погоди… Приведи ту суку, которая отправила эсэмэску, с собой заберем, крови ее напиться хочу.

– Ты больной? Делаем ноги по-тихому. Двигай к машине и не торопись.

Кира Львовна увидела Марата, который сделал ей почти незаметный знак головой, она поднялась, пересекла площадку с танцующими парами и вышла на воздух.

– Уезжаем, – бросил одно слово Марат.

Попав в плотную темноту, он достал пистолет, навинтил глушитель, сунул его под мышку под пиджак, продолжил путь. Кира Львовна поняла, что произошло ЧП, опустила руку в сумочку, висевшую на плече.

Родион ждал их неподалеку от автомобилей, припаркованных у въезда на территорию отеля. Он встрепенулся, когда заметил две приближающиеся фигуры, которые сразу узнал, и возбужденным полушепотом позвал: