— И что же ты сделаешь?

Впервые за время их встречи во вкрадчивом голосе Сигурда появились резкие нотки.

— Может, сразишься со мной за свою кузину? — Рысь пренебрежительно фыркнула. — Ты, конечно, весьма одарен, мой мальчик, но я тебе не по зубам.

— Я найду способ одолеть тебя. Возьму руны и буду возвращаться в прошлое снова и снова, пока не пойму значение каждого символа. Наши пращуры, подобно Бьорну, поделятся со мной опытом.

— Я уже вытащил из них все, что мог, — прошипел Сигурд. — Уж поверь, на то, чтобы повторить мой путь, у тебя уйдут годы, а то и десятилетия! Что бы ты ни придумал, я оберну твое оружие против тебя!

Вдруг Ская посетило озарение — яркое, словно пламя старой зажигалки. Как и руны, она попала в Англию издалека.

— Вообще-то у меня есть предки и по отцовской линии.

Отпрянув, рысь затрясла головой. Из ее горла вырвалось клокотание, отдаленно походившее на смех.

— Большинство народов мира давно позабыло о двойниках. Ты обязан своим даром только скандинавским корням! Хотя интересно, каких кровей твой батюшка.

В голосе Сигурда звучала откровенная издевка.

— Он англичанин, но родился далеко отсюда, — ответил Скай.

— И где же ему довелось появиться на свет? — спросила рысь скучающим тоном.

— На Корсике.

Скай внимательно наблюдал за выражением хищной морды, и секундное замешательство не ускользнуло от него. Шерсть на загривке снова вздыбилась, усы встопорщились. Зверь явно встревожился. Это придало Скаю храбрости, и он добавил:

— Я поеду туда и найду своих родных. Наверняка они знают приемы, о которых ты даже не слышал.

— Не сомневаюсь, — совладав с собой, усмехнулась рысь.

Вскочив на все четыре лапы, кошка потянулась и, бесшумно приблизившись к Скаю, остановилась на расстоянии вытянутой руки.

— Отправляйся куда хочешь, а мы с Кристин пойдем своей дорогой. Вскоре ты поймешь: наши пути ведут в одном направлении. Все, что ты найдешь на Корсике, лишь докажет мою правоту — твое место с нами. Ты вернешься, готовый к новым испытаниям.

Мурлыкая, рысь подступала все ближе. В приступе отвращения Скай запустил пальцы в густой мех и оттолкнул зверя.

— А испытания будут не из легких, — прошипел напоследок Сигурд.

Неожиданно ощерившись, хищник полоснул руку Ская острыми как бритва когтями и метнулся прочь.

— Отлично, — шепнул Скай, высасывая кровь из четырех свежих порезов.

Раны быстро затянутся. Он даже знал, какие шрамы останутся, потому что видел их в пламени зажигалки. Именно его руки тянулись тогда к умирающей рыси.

— Пусть эти рубцы напоминают мне о сестре. Я не успокоюсь, пока не освобожу тебя, Кристин.

Тишину прорезал крик хищной птицы; где-то неподалеку охотился ястреб. Быть может, тот самый? Скай точно знал, что когда-нибудь снова обретет крылья.

— В один прекрасный день, — уверил он себя, шагая по лесной тропе домой.

Ястреб вновь издал охотничий клич, взмыл из пролеска в небо и растворился в лунном сиянии.

Последний летний день выдался на редкость теплым и солнечным. Каникулы подошли к концу, и все же в доме Марчей царила праздничная атмосфера — Скай отмечал день рождения.

Соня на время забыла свои вегетарианские убеждения — все-таки не каждый год единственному сыну исполняется шестнадцать. Скай получил право выбрать на ужин что захочет, и теперь рядом с его и отцовской тарелками возвышались груды обглоданных ребрышек. Даже Соня не удержалась и отведала парочку. Перед Скаем стояла высокая оловянная кружка, до краев полная домашнего пива. Генри недавно сварил свежую партию и настоял на том, чтобы Скай выпил целую пинту.

— Шестнадцать лет! Ты уже совсем взрослый.

«Вполне в духе викингов», — подумал Скай, окинув довольным взглядом остатки пиршества.

Впрочем, он сомневался, что в Валгалле подают на десерт лимонный торт-безе.

— Возьми еще, — сказал Генри, проследив за взглядом сына.

— Я и так объелся. Ну ладно, только совсем чуть-чуть!

Соня радостно положила ему на тарелку огромный кусок лакомства, и Скай принялся уплетать за обе щеки под одобрительными взглядами родителей.

«С ними все будет в порядке, — уговаривал он себя. — Пошумят и успокоятся».

От мыслей о завтрашнем дне у него засосало под ложечкой. Чтобы скрыть волнение, Скай бросил вилку рядом с недоеденным тортом и шутливо поднял руки вверх:

— Сдаюсь! Больше в меня не влезет.

— Ты уверен? — спросил отец.

— Абсолютно.

— Ну что ж. — Генри пододвинул к себе тарелку сына. — Не пропадать же такой вкуснотище.

Мать принялась убирать со стола, и Скай вскочил, чтобы помочь ей.

— Наверное, пойду завтра в школу пешком.

— В такую даль?

Положив вилки в раковину, Соня смахнула выбившуюся прядь тыльной стороной руки.

— Лучше я тебя подвезу. Так и мне будет спокойнее.

Скай увидел тревогу в ее глазах. Он с грехом пополам дотянул до конца прошлого учебного года, доставив родителям немало хлопот своими ночными прогулками, а потом еще и удрал в Норвегию. Впрочем, после возвращения кошмарные сны перестали тревожить его. К тому же теперь Скай часами просиживал в местной библиотеке. Соня с Генри только диву давались, поскольку раньше не замечали за сыном особой любви к чтению. Впрочем, изумление сменилось радостью, едва Скай сообщил, что готовит важный реферат для школы, хотя на самом деле искал на книжных полках совсем другое.

Утратив бдительность, взрослые даже сняли домашний арест и отпустили сына одного в Лондон — Скай соврал, что непременно должен посетить музей, чтобы доделать летнее задание. Попав в столицу, он немедленно отправился в Хаттон-Гарден, где торговали ювелиры со всей страны, и показал меньший из алмазов Сигурда шести независимым оценщикам. Выслушав предложения, Скай остановился на самом выгодном и потребовал всю сумму наличными. Он в жизни не держал в руках столько денег — было страшновато, но чертовски приятно.

Он поднял глаза на озабоченное лицо матери.

— Мам, тебе не о чем беспокоиться. Я даже соскучился по школе. Кстати, в пятницу первый футбольный матч в этом сезоне.

— Как ты выйдешь на поле с больной рукой?

Скай глянул на бинты. Чуть раньше он заявил родителям, что поранился, пролезая сквозь колючую проволоку.

— Я же нападающий, а не вратарь.

— И все-таки, зачем добираться пешком? — недоумевала Соня, собирая со стола тарелки. — До школы идти добрый час. Во сколько тебя будить?