– Травкин не станет комбинировать в последний момент? – допытывался Магомед. – Не думаю, что он легко согласился на ваше предложение.

– Да, согласился он с большим трудом, – подтвердил Лев Осипович.

– И что же? Он не подведет? Ведь его трусость давно известна.

– Кто из политиков не трус? – улыбнулся Лев Осипович. – На публике все они львы, а как дойдет до дела, разбегаются как зайцы. Но вы можете не волноваться, дорогой Магомед. Иван Петрович кое-чем мне весьма обязан, и в Верхнеозерске будет точно в срок.

– Знаете что, Лев Осипович, я подумал: а не отправить ли Травкина вместе с Русланом в Заречный? Чем больше известных людей там будет в заложниках, тем увереннее мы сможем диктовать свои условия. Что вы на это скажете? Не обидитесь, если мы умыкнем вашего старого друга?

Некоторое время Бирчин раздумывал. Подставить Ивана Петровича? Но он обещал ему полную изолированность от операции, речь шла только о предоставлении самолета. В Заречном с Травкиным может произойти все, что угодно. Например, за полной его ненадобностью – кто он, по большому счету, такой: ни денег, ни реальной власти, только трескучие фразы для прессы – боевики для устрашения Кремля запросто могут публично Ивана Петровича казнить, должное впечатление это наверняка произведет. Конечно, его немного жалковато. Все же через него Лев Осипович имел хороший канал информации, благодаря которому успешно приумножал свои капиталы. Но отказать Магомеду тоже не хотелось. Мусульманские друзья могут обидеться. А кто знает, что выйдет в Заречном? Если федеральные войска уберутся из Чечни, то это будет означать ее полную экономическую независимость. И кому, как не Льву Осиповичу, достанется в знак благодарности бесценная вотчина в виде чеченской нефти? Экономя на малом, он мог потерять в большом.

– Хорошо, – кивнул Лев Осипович. – Я настою на том, чтобы Иван Петрович ожидал ваших людей в своем самолете.

– Так будет надежнее, – словно оправдываясь, сказал Магомед. – В его сопровождении легче будет сесть на борт… Вашу услугу не забудут.

Они немного помолчали, понимая, что состоялась, по сути, купля-продажа живого человека. Магомед отнесся к этому почти равнодушно. В его жизни торговля людьми – разного ранга значимости – была столь же обычна, как торговля оружием или наркотиками. Травкин нужен был ему лишь затем, чтобы иметь дополнительный козырь, и не больше. Лев Осипович испытывал более сложные чувства, в том числе и что-то похожее на угрызения совести. Но хода назад уже не было. Он слишком глубоко влез в это дело, теперь отступать поздно.

– Как идет подготовка в Заречном? – спросил Лев Осипович.

– Там все хорошо, – ответил Магомед. – Благодаря проходу в горах и тоннелю оружие доставляется беспрепятственно. Им уже заполнены все подземные склады, и Заречный сейчас напоминает настоящую крепость. К приему комиссии ОБСЕ все готово. Главное, доставить туда Руслана.

Он замолчал, покусывая острыми зубами щетину под нижней губой.

– Что-то не так в Верхнеозерске? – догадался Лев Осипович.

– Да… – нехотя заговорил Магомед. – Группа, которая должны была брать в заложники семью начальника караула, засветилась. Пока их не нашли, и, возможно, не найдут, но риск провала уже существует.

– Вот как? – удивился Лев Осипович. Не слишком приятная новость. Хотя все и не могло идти абсолютно гладко, это даже ненормально. В любом важном деле должно быть какое-то препятствие, – это он знал наверняка. – И на чем они прокололись, позвольте узнать?

– Э, долго рассказывать, – отмахнулся с досадой Магомед. – Досадная случайность. Стечение обстоятельств. Глупость, одним словом.

– Ну и как вы собираетесь устранить возможные последствия этой… глупости? Свернуть, пока не поздно, операцию в Верхнеозерске?

– Свернуть никогда не поздно, – возразил Магомед. – Но такой необходимости еще нет, уважаемый Лев Осипович.

– Как нет? Но если ваших людей возьмут, то без труда догадаются о том, для чего они появились в Верхнеозерске. Даже если они, как вы уверяли, будут молчать или же погибнут от самоподрыва…

– Догадаться трудно, – снова возразил Магомед. – Тюрьма, в которой содержится Руслан, находится в пятидесяти километрах от города. Так что появление террористов в Верхнеозерске ФСБ, скорее всего, припишет их желанию взорвать плотину на водохранилище. Кстати, вчера наши люди именно это задание и получили. До этого они не знали, для чего их послали в Верхнеозерск. Но им известно, что за ними, возможно, ведется охота. Поэтому в случае захвата и пыток они «вынуждены будут» признаться в своем намерении взорвать плотину. Им уже доставили взрывчатку, так что все будет выглядеть очень убедительно. Даже если ФСБ изначально заподозрит их в намерении освободить Руслана, то очень быстро откажется от этой версии и припишет их появление в Верхнеозерске случайному совпадению. Так что сворачивать операцию еще рано. В крайнем случае можно начать восстание и без Руслана, но его появление в Заречном, без преувеличения, всколыхнет весь чеченский народ, поэтому мы сделаем все возможное, чтобы освободить его.

– Но кто будет освобождать Руслана, если вы сами отдаете своих людей в руки службы безопасности? – заволновался Лев Осипович.

– Мудрый шейх Абдулкарим предусмотрел такой вариант, – усмехнулся Магомед. – В Верхнеозерск была послана еще одна группа, втайне от первой. Они ничего друг о друге не знают. Именно вторая группа и будет освобождать Руслана. А первая послужит «обманкой».

– В шахматах это называется гамбит, – восхищенно сказал Лев Осипович. – Чтобы получить явное преимущество, надо пожертвовать фигурой. Передайте уважаемому шейху, что я восхищен его игрой.

– Всенепременно, – слегка наклонил голову Магомед. – А теперь давайте обсудим некоторые весьма важные детали по поводу инструкций, которые вы должны будете дать депутату Травкину.

– Мы ведь вчера таксиста этого, к которому обращалась прошлой ночью Орлова, чтобы, значит, он отвез ее в Грачик, нашли, – говорил подполковник Афанасьев, сидя за столом у себя в кабинете. – Только вот нашли уже к ночи, поздно… Пока соображали, зачем ей нужен Грачик, – тут вы уже с ней едете. До общежития самую малость не дошли…

– Ничего, главное, что мы ее нашли совместными усилиями, – сказал Гришин, заметив, как просиял подполковник от этих слов.

Шел уже десятый час утра. Гришина утром не осмелились тревожить, и он спал до восьми часов, хотя подняться собирался не позже семи. Будь тут рядом Антипов, он уж стружку-то с него бы снял за долгий сон. Но для провинции ничего страшного не произошло. Когда Гришин с Борисовым без десяти минут девять вошли в здание УВД, им еще пятнадцать минут пришлось дожидаться Афанасьева и его оперативников. Так что никто беспечного сна московского гостя не заметил, и Гришин понял, что сделал весьма полезное для себя дело, хорошенько выспавшись.

– Ваш племянник объявился? – спросил он добряка-подполковника.