набок. Серена до смерти испугалась, отказываясь уезжать, как ей было сказано. Фейбл возненавидела ее за то, что она не уехала, но с этим она уже ничего не могла поделать. Серена слишком сильно опекала всех.

— Помнишь меня? — крикнула Фейбл Локи. — Ты убил всех в моем городе, Фьюри Телл!

На этот раз она полностью вспомнила. Большая часть памяти вернулась. Труднее всего было ненавидеть Локи. Как я могла ненавидеть его так сильно в прошлом? Вроде все логично, но почему все ощущается так неправильно.

— С превеликим удовольствием. — Усмехнулся он, сияя улыбкой в темноте. — Подай на меня в суд, если чем обидел.

— Я сделаю хуже! — стиснула зубы Фейбл, прикладывая максимум усилий, чтобы не струсить.

Это ненастоящий Локи, Фейбл. Это чудовище из прошлого. По иронии судьбы, если ты ранишь его в этом сне и отнимешь у него Руно, ты сможешь спасти его в Реальном Мире.

— Ха! Если так, почему бы тебе не слезть с лошади и не сразиться со мной, ведьма!

— Нет, не позволю той тьме, что ты навлек на мой город, сиять как ни в чем не бывало, — произнесла Фейбл, пытаясь усмирить свою лошадь. Казалось, ее слова напугали Локи. — Я вырву тебе сердце. — Она просто выигрывала время, чтобы стянуть красное Руно на его запястье.

Наконец-то. За этим я и пришла.

Локи рассмеялся, слишком уверенный, что доберется до нее, в это самое время Принцесса упала с лошади Серены позади Фейбл.

Фейбл обернулась и зашипела на Серену.

— Ты уверена, что сможешь привести нас к дому Джека?

Серена лишь кивнула в ответ, не сводя глаз с Локи. Только сейчас Фейбл поняла, как сильно Серена боялась его, парня, который отрубил ей руки.

Почему же ты просто не уехала, Серена! Подумала Фейбл. Но опять же, как бы она вернулась в домик Джека, если бы Серена не осталась? А еще, тело Шу было приманкой для Локи.

— Послушай, — прошипела Фейбл. — Все будет хорошо. Просто езжай к домику на дереве. Я последую за тобой, вот только удостоверюсь, что Шу ничего не угрожает. Как только мы окажемся там, Чудовище, Лэдл, Джек, Звезда и Мармеладка смогут убить Локи. Семеро против одного.

— Шестеро против одного. — задрожала Серена.

— Знаю. — Кивнула Фейбл. — Теперь, беги!

— Мы разделили ее сердце между собой! — Серена, видимо, испытывала потребность поделиться этим с Локи, прежде чем развернуться и дать дёру. Блестяще. Теперь он знает, что мы сделали. И я подумала, что я еще более наивна, чем она.

Фейбл не стала дожидаться реакции Локи, и поскакала следом за Сереной.

— Ты лжешь! — закричал Локи, его голос был словно осколки разбитого стекла.

— Это правда! — Серена не могла остановить свой словесный понос, пока лошодь уносила ее сломя голову. — Между нами семерыми. Тебе придется забрать его у каждого из нас.

— Ах, вы, гадкие ведьмы! — Норов Локи был сейчас крайне неуправляем. Он помчался следом за ними, рыча, словно хищник. Если ему удастся их догнать, их ждет как минимум убийство, чтобы утолить его гнев.

Фейбл задыхалась. Все пошло не так, как она планировала, план раздобыть Руно пошел прахом. С самого начала, ее действия были случайными. Но она вдруг осознала, что была одной из Семи Потерянных всего пару часов назад. Для нее все произошедшее было даже слишком. Она последовала за Сереной во мрак леса. По мере того как они углублялись, становилось все темнее и темнее. Локи по-прежнему преследовал их.

— Почему так долго? — спросила Фейбл у Серены.

— Я… — Серена заикнулась и начала метаться во всех направлениях. — Думаю… деревья поменяли местоположение. Все не так. Лес ополчился против нас.

— Что? — Сердце Фейбл пропустило удар. Казалось, Локи уже близок. — То есть ты говоришь, что мы…?

— Думаю, мы заблудились, — ответила Серена, наивно останавливая лошадь, весь ужас мира отразился на ее лице.

Фейбл была шокирована. Почему Серена остановилась? Она не казалась такой впечатлительной в Дримори Шу. Что с ней стряслось? Ну, заблудились они, что с того?

Фейбл оглянулась, испугавшись, что Локи у них за спиной.

Глава 45

Дневник Королевы

Первые два дня я могла оставаться с Ангелом на том же плоту. У нас оставалось немного еды, но Ангел не ел помногу и, ко всему прочему, ему нужно было думать о крови. Он превратился в ослабевшую и тусклую версию самого себя. Он зарывался головой в мои руки или в свои, чтобы не слышать русалок. Их песня эхом раздавалась в ките, им доставляло удовольствие делать перерывы тишины, сводя нас этим ещё больше с ума. Иногда они пели в унисон, иногда по отдельности, во всех возможных тонах и темпах. Они останавливались, только для того, чтобы нырнуть в воду за едой, или похихикать пока обрызгивали хвостами друг друга. Иногда Сирения подплывала ближе и разговаривала со мной, советуя мне перестать верить в Ангела и пойти с ними, чтобы встретиться с Безымянной Ведьмой, которая, казалось, восхищена мною.

Я не сдавалась, но я много плакала. С одной стороны, этому виной были страдания Ангела, потому что я кормила его как ребенка; с другой стороны было моё сознание своей полной беспомощности.

Почему я не умела плавать? Почему я не настолько сильна, чтобы убить русалок? И раз уж я настолько слаба и ничтожна, почему чуть ли не всякому было известно мое имя?

На третий день, Сирена объяснила мне, кем были русалки на самом деле. Они были сиренами. Они очень были похожи на русалок. Они жили между Семью морями и играли весь день. У них было одно на уме. Есть.

Но сирены также любили петь. У них были прекрасные голоса. Пение давало им силу и долголетие. Когда я спросила её, почему они не могут просто петь и оставить нас одних, Сирения объяснила, чтобы петь и долго жить, им нужно есть. Только один тип еды поможет: человеческие мужчины.

— Вы усыпляете мужчин своим пением, чтобы потом съесть?

— Чтобы Вы сделали, если бы знали, что только поедание человеческой плоти подарит Вам бессмертие, Ваше Величество? — сказала Сирения. — Мы также поняли, что наша музыка привлекает большинство мужчин. Женщины редко попадают под наши чары. Мы привыкли быть сами по себе и жить на заброшенных островах Семи Морей. Мы привыкли петь возле огня всю ночь напролет, пока наши голоса не соблазнят моряков. Они добровольно приплывают на наш остров. Мы немного играем с ними, перед тем как убить и съесть их.

Я не знала, стоит ли мне верить ей. Я не знала,