собираюсь. Риту на стул в фойе, а сам наверх за чайником и чаем. Думаю, что за пять минут с ней ничего не произойдёт.

Чай на костре — что может быть лучше? Лучше — это чай на костре в компании с красивой девушкой! Чихать на вахтёра и пофиг на кухню, если руки из правильного места растут. Тут во дворе постоянно устраивают посиделки. Есть прекрасное место для костра, к тому же оборудованное как надо. Про дрова я даже не говорю — целый сарай с полешками в наличии.

Пока готовил чай, откуда-то начали подтягиваться парни и девушки. Чуйка у них, что ли, на вечерние посиделки? Процесс знакомства шёл без моего участия — кто-то знал Риту, а кто-то нет. Сами разберутся — чё, у них языков нету что ли? Решение пришло неожиданно. А почему бы и нет? Оставил дрова и совесть, на новую компанию, пусть сами следят за чайником, а сам начал действовать. Если уж решили отвлечься, то надо это делать как положено. Велосипед мне в помощь.

У товарища Собкина есть знакомая которая на дому готовит бублики, баранки и ещё чего-то на эту тему. У меня присутствуют деньги. Так почему бы и не закупиться? И вечер пройдёт как надо и голодным никто не ляжет. Да и разговаривать под чай с баранками, всяко лучше чем без них.

Татьяна долго не открывала. Не знаю чем это объяснить. Зато увидев меня прямо-таки расцвела. Улыбалась так, как будто я, как минимум товарищ Ворошилов или кто там сейчас в почёте? Закупил всего. Целый рюкзак получился. Битком. В процессе торговли поинтересовался про мелкашку, что лежала на полке в коридоре. Оказалось, что жил здесь один любитель поохотиться, на всякую меховую мелочь. Умер полгода назад, а винтовка, с той поры, лежит никому не нужная. Вот это да? Опять, кто-то там где-то помогает?

— Татьяна, — я всё-таки решился задать вопрос, — а у кого узнать, как мне её забрать и сколько это будет стоить?

— Что ты, Вилор, — махнув рукой ответила женщина, — какие деньги, забери уже эту железку. Хоть место освободится. Постоянно падает. Намедни соседка, чуть без пальца, на ноге, не осталась. Рухнула эта гадость сверху, прямо на ногу. Тяжёлая зараза. Мизинец напрочь разбила. Тебе только спасибо скажут.

— Так давайте, — помявшись, для приличия, я предложил, одновременно стараясь скрыть радость, — я прям сейчас и заберу. Чего ждать-то?

— Ох! — с радостной улыбкой воскликнула Татьяна, всплеснула руками и добавила, — только как ты его понесёшь?

— Татьян, а найдёшь мне какую-нибудь тряпку, чтобы завернуть?

— Сейчас поищу.

Татьяна убежала в свою комнату, а я по второму разу решил осмотреть винтовку. Впрочем, чего там смотреть? Затвор двигается легко. Спуск мягкий. Это, на данный момент, всё что можно посмотреть. Домой доставлю, а вот уже там буду проверять как следует.

Мешок, что принесла Татьяна, выглядел не очень. Но мне в нём не картошку нести, так что сойдёт. Завернув поплотнее в мешок и обмотав поверх куском бечевы винтовку, я покинул эту гостеприимную квартиру.

— Татьян, а можно попросить? — уже выходя в дверь сказал я, — товарищу Собкину не говори, что я винтовку забрал. А то он меня ругать будет.

— Не скажу, Вилор, — произнесла Татьяна и сделала движение, как будто бы закрывает рот на замок, — мне это самой не надо. До свидания! Не забывай и заходи.

Теперь остаётся самая малость, довезти всё это до общежития. И тут немецкий велик меня удивил. Оказывается у фашистов всё было продумано. А я голову сломал — зачем на гранатном ящике сверху кожаные ремешки? А оказывается, чтобы крепить что-то не очень длинное и не сильно толстое. Лопату, грабли, удочки и всё, что на это похоже. Повезло. Закрепил и поехал, как можно быстрее. Меня наверное уже заждались.

Народу возле костра собралось порядочно. Знакомых было мало, но это ни о чём не говорит. Чужих здесь не было точно. Я постарался незаметно проскочить в сарай. Получилось. Хорошо, что ключ не сдал на вахту. Это позволило, сразу же завести велосипед куда надо не отвлекаясь на беготню туда-сюда. Винтовку не отстёгивал, чего ей тут будет. Завтра уже домой отвезу.

Бублики и баранки тут же расхватали. А мне, за такое угощение, сразу выделили кружку горячего чая. Подсев к Марго, я постарался вникнуть в суть общей беседы. Но, как оказалось, там было несколько тем и всё они обсуждались одновременно. Как же я отвык от таких посиделок! Все чего-то друг другу рассказывали, что-то доказывали и смеялись, не слушая соседей. Шум и гам стояли невообразимые, но было хорошо и легко. Неожиданно градус беседы изменился и поднялся до полноценной дискуссии. Тема — статья в пятничном номере Комсомольской правды под названием «Кто окопался в Союзе Советских Композиторов?» и наши ответы на заданный вопрос. Япона мать! Меня эти споры, про джаз и всё что на него похоже, уже достали как не знаю что! А ведь хотели с Ритой просто посидеть, попить чаю и отдохнуть, в конце концов. Единственный плюс это то, что Марго совершенно забыла о фильме и тех переживаниях которые вызвал просмотр. Она рьяно подключилась к спору и с жаром топила за организацию своего джазового коллектива в нашей организации. А чу? Как кого хоронить, то через профсоюз договариваются с железнодорожниками об аренде ихнего оркестра. Пора свой заводить. Аргумент, конечно, слабенький, но для начала и так сойдёт.

Потом кто-то куда-то сбегал и принёс эту злосчастную газету… и понеслось по-новой. Мне этот экземпляр достался уже довольно потрёпанный, но самое главное я увидел. Изображение фашистского плаката не было. Зато были пропечатаны все строки с него. Нашёл, даже, упоминание почему нет изображения: «По этическим и моральным принципам редакция не печатает фотографию этого нацистского агитплаката». Ну это-то и понятно. Нафига фашистские кресты в комсомольской газете? Сама статья меня порадовала. Бойкий язык и суровый, чисто комсомольский, полный ненависти к нацизму стиль и язык, как говорится, без полунамёков действительно мысленно заставлял спросить наш союз композиторов: — «Вы за кого суки масть держите?» ну или как-то покультурнее. У меня не получилось сразу. Но очень понравилось, если коротко.

Я не включался в споры — зачем? Я уже всё сказал. Что ещё тут можно добавить? Джаз это только начало. Совсем скоро наступит эпоха рок-н-ролла и джаз уже будет казаться настоящей классикой. А когда дело дойдёт до тяжёлого металла, то джаз будет музыкой избранных.

Чай закончился и все вкусняшки тоже. Надо бы расходиться, а неохота. Вахтёр