– Уф! – Борис вытер вспотевший лоб и повернулся к выглянувшей с кухни кондитерше, которая по совместительству была его любовницей. – Ты слышала, а? Нет, я Ваське не завидую. Ты у меня змеюка еще та, а это просто королевские кобры!

– Я змеюка? – ласково-ласково переспросила девушка, снимая фартук.

– Люся, я иносказательно ведь! – испуганно попятился бармен, прижимаясь спиной к барной стойке.

– Правда? – все так же ласково переспросила Люся, накладывая на большую тарелку свежую выпечку и ставя на тележку большой кофейник и три чашки. – Ну, тогда я пошла. Посижу с девочками, попью кофе и подожду, какую еще иносказательную чушь ты придумаешь. И учти, Борь, я умею ждать!

– Уф! Серпентарий, ешкин кот. Ну, девки, в дрожь вогнали. И как Василий с ними справляться будет? – Бармен поглядел сквозь стеклянную стену (знал бы кто-то, во что она ему обошлась!) на столик, за которым весело щебетали три девушки, и вздохнул. Ну, куда без них, со своей вон поругался – и на душе грусть-печаль. Ай, давно решаться надо было! Ну а сейчас сам бог велел, вряд ли лучше момент найдется.

Борис вытащил из-под прилавка, из тайника, красную бархатную коробочку и вышел на чуть качнувшийся «дебаркадер».

– Люся, будь моей женой! – Он картинно преклонил колено, протягивая своей любимой открытую коробочку с обручальным кольцом, поблескивающим бриллиантом.

9 сентября 2241 года, воскресенье

Около развалин какого-то старого города

Мария Демидова, одержимая

– Ты погляди на них, какая это наглость, так себя вести! – Маша, точнее, та, которая заняла тело Маши, запустила пальцы в густую шерсть росомахи. Зверюга заурчала и положила голову на колени девушки. – Что мы с ними будем делать, а? Мне нужна зимняя одежда, понимаешь, Мадлен?

Относительно неподалеку, примерно в двух километрах от них, на небольшом острове был разбит лагерь копателей. Уже неделю Маша наблюдала за ними, держась за границей сканирования молодого некроманта.

Три парня и две девушки увлеченно раскапывали что-то в развалинах старого города. Судя по всему, овчинка стоила выделки, археологи выглядели возмутительно довольными. И Маше все больше и больше нравилось их имущество – небольшой ладный моторный баркас, точнее, самоходная баржа, одежда, оружие. Слишком уж легко для дальнего путешествия была снаряжена одержимая, те же кроссовки вот-вот прикажут долго жить, да и ночные заморозки совершенно не добавят здоровья слабому человеческому телу.

– Ну что, Мадлен? Завтра утром, на рассвете. Как тогда, двадцать второго июня, в четыре утра. – Девушка нахмурилась. Как тогда все хорошо начиналось! Громкие победы, вереницы пленных, взятые города.

И ожесточенное сопротивление русских, с каждым шагом все более злое. Впрочем, с тех пор как взрывом тяжелого снаряда русского эсминца убило ее тело и стерло ее имя, прошли века. Но ненависть осталась.

– Грамотно они обустроились все-таки. Почти молодцы. – Маша усмехнулась, опуская небольшой бинокль. Обычный театральный бинокль, который всегда лежал в сумочке у завзятой театралки Демидовой. Сейчас он здорово выручил одержимую, позволив с безопасного расстояния разглядеть и лагерь, и его обитателей. – Ты уже собралась бежать, красавица? Тогда осторожнее, олени – они с рогами и копытами. А эти, на острове, – с винтовками.

И даже с пулеметом, тяжелый станковый пулемет стоял на треноге на носу небольшого кораблика. Другое дело, что сейчас он был закрыт брезентом и, судя по всему, редко использовался.

– Беги, моя красавица.

Одержимая чмокнула росомаху в макушку, и та быстрой, обманчиво неуклюжей рысью рванула в сторону небольшого лесочка между развалинами старых зданий.

А Маша снова устроилась под раскидистыми лапами старой ели, разглядывая лагерь копателей. На самом деле неплохой лагерь, грамотно устроенный на островке, отделенном узкой протокой от пригорода. И отсеченный полоской воды от основной нежити. А от тех же расквыр лагерь защищало гнездовье грайворонов, расположенное неподалеку. Грайвороны хоть и те еще хулиганы, способные любого довести до нервного срыва своими шуточками и любовью к блестящим побрякушкам, но мимо них мало кто пройдет. А к некроманту в гости они по доброй воле не полезут.

Маша, зло усмехнувшись, отложила бинокль. Опять двадцать пять, снова телячьи нежности. Сидят, целуются. Среди копателей была одна влюбленная парочка, которая частенько отрывалась на острове. И если для членов команды то, что происходит по ночам в небольшой палатке, являлось частной жизнью друзей, то для одержимой это было маловыносимо. Чужая любовь и нежность вызывали лютую зависть и ненависть. И Маша едва сдерживалась, чтобы не ринуться на островок и не вырвать сердца у влюбленных. Только едва ощутимая сторожевая паутинка некроманта сдерживала ее. Кстати, кавалер той дылды, Беловой, бортстрелок, был неощутим. При этом она точно знала, что этот парень уверенно контролирует намного большее пространство, чем копатель с острова.

20 сентября 2241 года, понедельник

Около развалин какого-то старого города

Мария Демидова, одержимая

Проснувшись посреди ночи, Мария поглядела на чуть светящийся циферблат дамских часиков. Два часа. Пора собираться. Зря, что ли, она три дня разведывала течения, бросая в воду сухие ветки?

Через полтора часа одержимая бесшумно столкнула в реку заранее приготовленное, сваленное ветром сухое дерево и быстро забралась на него. Легла так, чтобы ее не было видно, и замерла, практически застыла. Потом плавно остановила поток сознания, превратившись в часть коряги. Теперь нужно ждать, когда течение через полчасика прибьет сухостоину к берегу острова.

Ее расчеты оправдались, через полчаса, показавшиеся длиннее ее нежизни на Соловецком острове, коряга уткнулась в песчаный берег.

И примерно в этот же момент на берегу раздались топот, треск ломаемых веток, и на бережок напротив острова выскочило немалое стадо косуль, голов семьдесят, не меньше. Тревожно оглянувшись, вожак длинным прыжком скакнул в воду и поплыл к острову. Все стадо двинулось за ним под удивленные вскрики проснувшихся копателей, выскочивших к берегу в нижнем белье и с оружием.

Пока девушки спорили с парнями, стрелять косуль или нет, вожак достиг мели и рванул на остров. Следом за ним метнулись другие косули, едва не сбив с ног растерянных людей.

В этот момент Мария плавно поднялась с коряги и четыре раза выстрелила. А потом еще один раз, раздробив плечевой сустав девушке, все-таки оставленной в живых. Карабин неизвестной брякнулся на камни, девушка со вскриком осела на песок пляжа. Еще бы, первым выстрелом Мария раздробила ей ступню.

Торжествующая одержимая встала и направилась к жертве, но была вынуждена стремительным прыжком метнуться в сторону от огненной волны, рванувшейся от раненой в ее сторону.

Еще раз грохнул ТТ, дробя второе плечо пироманке и опрокидывая ее на песок. Еще один выстрел – на этот раз в запутавшуюся в палатке косулю.