— Надену, конечно.

И вот наконец начался пир. Принц Аванси-мбонси взошел на свой престол и, еще не садясь, представил всем своего друга Павла Лозохода. Народ разразился приветственными кличами. Потом было еще много кличей. В честь богов, которые тоже мирно размещались за пиршественными столами. Особенно много чествовали бога Ндунги. Его гамак аж раскачивался от религиозного пыла вибутян.

— Почитают у нас бога Ндунги, — улыбнулся принц. — Ну и еще, конечно, благодарят за настойку, которую он пожертвовал на пир.

— А хватит ли на всех настойки?

— Хватит. Кувшины у Ндунги волшебные — никогда не оскудевают, так что он только притворяется, что такой сильный жертвователь. Он ничего не теряет.

— Хитрый какой бог.

— О, ты всех наших богов не знаешь! Это нечто!

Манюнюэль присела с другой стороны престола Аванси и сказала:

— Привет, мальчики. Надеюсь, вы не против, что я заняла это место?

— Нет, нет, прекрасная! Это место как раз предназначалось тебе.

Судя по тону, каким произнес это принц Аванси-мбонси, Павел заключил, что есть и у того сердечная тайна.

Наконец все расселись.

— Пир! — возгласил принц Аванси-мбонси, и тут…

Посреди Поляны боевой славы вибути появилась богиня Ар.

Все ахнули. Многие закричали проклятия и заклинания от дурного глаза.

— Так-то вы встречаете гостей. — мрачно сказала Ар.

Место рядом с Павлом было свободно, и он крикнул:

— Тише! Тише! Богиня Ар находится здесь по нашему особому приглашению. Прошу вас, богиня, проходите, присаживайтесь!

— А кто ты такой, чужеземец, чтобы приглашать богиню Ар на наше торжество? — крикнул чей-то ехидный голосок.

Аванси-мбонси стал искать глазами нахала, но тут на выручку самому себе встал Павел.

— Я тоже принц, — сказал он. — Принц оборотней города Щедрого. Законно коронован.

По рядам сразу зашелестело: "Принц! Принц!"

А богиня Ар гордо прошествовала на указанное ей место. Усевшись рядом с Павлом, она сказала:

— Спасибо, мальчик. Приятно иметь с тобой дело.

И тогда принц Аванси-мбонси вторично возгласил:

— Пир!

И пошло-поехало.

Неробкие вибутяне сами, без слуг наливали себе вина в чаши и накладывали на золотые пальмовые листья закуску. Когда голод был утолен и люди принялись больше пить, чем есть, принц Аванси-мбонси воскликнул:

— А теперь пусть нас потешат наши артисты!

— У вас есть артисты? — удивился Павел.

— Конечно, — гордо ответил Аванси-мбонси. — Между прочим, они не первые из нашего племени, кто обучался на факультетах Московского университета культуры.

— Ты серьезно?

— Вполне. Вот смотри, сейчас будет балет.

И впрямь посреди поляны затанцевали балерины в пачках. Балерины были черные, пачки белые, и смотрелось это умопомрачительно. Музыку для балерин обеспечивал небольшой ансамбль, в который входили аккордеонист, флейтист и два тамтамщика.

— Здорово! — искренне восхитился Павел. И вдруг помрачнел: — Послушай, Аванси, меня отчислили как пропавшего без вести, а ты-то как же с учебой?

— Я взял академический отпуск. Не волнуйся, мы еще вернемся и доучимся. Если ты, конечно, этого захочешь.

— Чего "этого"?

— Возвращаться. У нас в Бандате прекрасная библиотека. А библиотекаря нет. Не мне же быть библиотекарем, и так дел полно. Оставайся.

— А как же родители? А Леночка?

— Нет проблем! Перевезем их сюда. Здесь же у нас просто рай.

— Захотят ли они…

— Ну ладно, давить на тебя не буду. Поживи пока здесь, попривыкни к жизни вообще. А там посмотрим, верно?

Балерин между тем сменили жонглеры и глотатели огня. Зрелище просто захватывало дух.

Потом отвыступались и они. Наступила какая-то выжидательная тишина.

— У меня есть для тебя сюрприз, — сказал Аванси-мбонси Павлу и громко крикнул: — Введите заключенного!

На поляну вышли два дюжих вибутянина. Они держали за руки…

…Виктора Семеновича, незабвенного тестя нашего героя.

Павел сначала онемел. А затем спросил у Аванси-мбонси:

— Как он мог здесь оказаться?

— Точно так же как ты. Методом моего запатентованного переноса. Сначала я выволок тебя. А потом сумел выйти на него. Он хорошо скрывался и прятал Пурпурный Аграф. Но ему не удалось перехитрить меня. Хочешь с ним поговорить?

— Да.

Павел спустился со своего пиршественного места и подошел к Виктору Семеновичу.

— Будь ты проклят! — с ненавистью сказал ему бывший тесть.

— Ваше проклятие пусть обратится на вас, — сказал Павел. — Неужели вы убили меня из-за какой-то бриллиантовой безделушки?

— Убил. И убил бы еще раз, если б представилась такая возможность.

— Где сейчас Пурпурный Аграф?

— В надежном месте. Ни тебе, ни твоей черномазой братии до него не добраться! О нем знаю только я, и никакими пытками не вырвать у меня это знание!

— Никто вас пытать не собирается. Подавитесь вы этим Пурпурным Аграфом.

Павел вернулся на свое место. На душе у него было муторно. Снова всколыхнулось недавнее прошлое в памяти. И снова на миг все перед глазами Павла затмило сияние пурпурного алмаза.

— Нет, — сказал он. — Ему я не поддамся.

Принц Аванси-мбонси с интересом наблюдал за внешними проявлениями внутренней борьбы, что происходила сейчас в душе его друга.

— Это не все, — сказал чернокожий принц. — На Аграф есть еще один претендент. И он тоже оказался в наших руках, хотя очень сложно было его поймать, в силу того что он мог становиться бесплотным.

— Шредер? — только и спросил Павел.

— Да, он теперь так себя называет. Приведите сюда второго заключенного.

В сопровождении двух хрупких девушек на поляну вышел тот, кто именовал себя Шредером. Сейчас он выглядел как человек, но чувствовалось, что этот образ ему не терпится скинуть.

— Как девушки справляются с ним? — подивился Павел.

— Эти девушки — наши могущественные чародейки, они удерживают Шредера при помощи своей магии. Простыми человеческими силами его не удержать.

Шредер сделал шутовской полупоклон в сторону Павла:

— Мое почтение, принц.

— Не могу ответить вам тем же, сударь, — сказал Павел. — Вы искали Аграф?

— Да, и продолжаю искать. Точнее, продолжал до тех пор, пока симпатичные колдуньи этого отсталого племени не взяли меня в плен. Я, собственно, давно мог освободиться, но меня удерживает любопытство — для чего же меня держат в племени? Может, хотят сделать из меня еще одно могущественное божество?