После долгой минуты я ушла. Я забралась в карету и услышалa, как Стокер захлопнул за нами дверь, постучав по крыше. Колеса медленно поворачивались, катя нас прочь от тихих конюшен и людей, которых мы оставили. Я не оглядывалась назад.

Когда мы добрались до поместья лорда Розморрана в Бишоп-Фоли, был почти рассвет. Мы устали до изнеможения еще много часов назад, но приняли меры предосторожности. Чем черт не шутит — существовал мизерный шанс, что де Клэр и Арчибонд поджидают нашего возвращения домой. Мы вышли из кареты на следующей улице и обошли усадьбу, войдя через скрытую дверь в дальней части огражденного стеной поместья.

Не успели мы переступить порог, как Гексли, Бет и Нут бросились к нам в экстазе приветствия. Стокер упал на колени от удара головой Бет, пришедшегося на особенно неудачное место. Я обильно почесала Гексли и Нут вокруг ушей.

— Собаки бы предупредили о чужих, — сказала я.

Cлишком утомленный, чтобы говорить, Стокер просто кивнул. Я помогла ему встать на ноги. Забросив его руку себе на плечи, повела в готическую часовню. Cняла с него ботинки, распадавшиеся в клочья, но не помогла ему раздеться. Едва я начала сдергивать с него обувь, Стокер как подкошенный упал на кровать. К тому времени, когда второй ботинок свалился на пол, Стокер уже спал. Собаки защитно расположились вокруг него. Я накрыла его одеялом, сшитым из кусочков клерикальной одежды.

Наконец, стащила с себя одолженные «перья» — платье, шляпу и туфли. Не в силах беспокоиться об остальном, я лишь натянула халат и свернулась калачиком на маленьком красном диване, некогда украшавшем дворец архиепископа. В часовне стоял холод. И моей последней мыслью было: хорошо бы зажечь огонь...

Меня разбудил струящийся по лицу солнечный свет, ночной туман сгорел в пламени осеннего золота. Я сразу посмотрела на кровать. Стокер сидел, оставляя на простынях следы крови и сажи вместе с обильным количеством собачьей шерсти.      

— Ты рано проснулся, — радостно сказалa я.

Он бросил на меня кислый взгляд.

— Только посмей веселиться, и я  разделаю тебя как пикшу. У меня был омерзительный ночной кошмар. Я чувствую себя, будто умер и забыл, что покойник.

-— Ты получишь сорок видов заражения крови, если мы не обработаем эти раны, — сказалa я ему. — Позволь мне просто…

— Я ухожу мыться, — известил он коротко. — Я могу справиться сам.

Он ушел, забрав с собой собак, прежде чем я смогла найти подходящий ответ.

Я проделала долгий и тщательный туалет, смывая остатки последних нескольких дней. Oдела любимый ансамбль — мой охотничий костюм. Предназначенный для погони за бабочками, он отлично зарекомендовал себя и для нашей работы. Облегающую белую рубашку на пуговицах прикрывал жилет из черно-фиолетового твида. Узкая твидовая юбка маскировала узкие брюки и высокие сапоги, зашнурованные до колен. Поверх всего этого одевалась куртка, строгая, но элегантая, удобная в движении. На юбке продуманно располагались кнопки, позволяющие придать ей любую конфигурацию. Я воткнула в манжеты горсть крошечных безголовых булавок, используемыx лепидоптеристами, чтобы обезопасить добычу, и сунула любимый нож в ботинок. «Я не дам себя застигнуть врасплох», — подумала я мрачно.

Приведя себя в порядок, я oтправилась в комнаты леди Велли и обнаружила, что туда пожаловал лорд Розморран. На лице у графа было его обычное выражение смутной сострадательности, когда он остановился поговорить.

— Как поживает леди Велли? — я спросила с тревогой.

— Никаких заметных изменений. Она то приходит в себя, то теряет сознание, но, кажется, ее состояние достаточно стабильно.

— Я рада, что ей не хуже, — сказалa я.

Он моргнул и поднял брови, просто, чтобы сфокусировать зрение.

— Вы и Стокер отсутствовали? Я приходил поговорить с вами вчера, но вас не было в Бельведере.

— Прошу прощения, мой лорд. Мы оценивали возможное приобретение для коллекции, — солгала я.

— Ах, неважно. Не могу вспомнить, что я хотел. Думаю, что-то связанное с доставкой.

— Уверена, вы вспомните позже, — я успокоила eго.

Я пoдумала о де Клэре и Арчибондe: не исключено, что они могут попытаться проникнуть в поместье. Ужас при мысли, что с детьми графа может что-то случиться, пробрал меня с макушки до пяток. Однако я не видела необходимости порождать необоснованныe страхи, поэтому постаралась выиграть время.

— Мне пришло в голову, мой лорд, поднять вопрос o мерах безопасности. В конце концов, коллекция имеет довольно высокую ценность и нуждается в определенной защите.

Его брови снова поднялись.

— Дорогая, разве вы не знали? В поместье всегда есть охранники. Двое из садовников, один из кучеров и младший помощник — бывшие служащие Скотланд-Ярда, прикомандированные для безопасности тети Велли.

Теперь пришла моя очередь моргать. 

— Вы серьезно?

— Они по очереди патрулируют имение ночью. Это идея тети Велли. Она думала, что было бы неплохо иметь несколько крепких парней в поместье.

— Как давно она привела их в дом? — вдруг спросила я с подозрением.

Граф погладил макушку, подсчитывая.

— Небеса, когда это было? Как раз cо времени юбилея, по-моему. Когда вы и Стокер пришли сюда жить.

Я долго ничего не говорила. «Эта невозможная старуха», — подумала я. Она прожила десятилетия в тени опасности и никогда не ставила часовых для защиты. Только когда я приехала жить в Бишоп-Фолли, она заказала охрану. Я представила, сколько раз мы со Стокером уходили, уверенные в своей осторожности, кивая бдительному садовнику или пользуясь услугами кучера. И узнать теперь, что они постоянно информировали леди Велли о наших приходах и уходах! Это в равной мере и раздражало, и трогало.

— Очень мудро с ее стороны, — сказала я ему.

Я простилась с его светлостью и направился в Бельведер. Стокер уже прибыл. Oн выглядел наиболее постыдно, чем когда-либо. Его рубашка была свежей, но он пренебрег бритьем, без сомнения, из-за порезов и синяков на лице. Стокер надел на глаз повязку и двигался с большой осторожностью.

— Не полностью разложился, значит? — сладко спросила я.

Он, очевидно, еще не желал обсуждать наши приключения. Так было всегда. В пылу опасности Стокер был воином, храбрым до безрассудства. Но когда все заканчивалось, на него почему-то нападала мрачность. «Oстрая неудовлетворенность повседневной жизнью», — меня осенилa догадка.

Мгновение я колебалась, раздумывая, стоит ли заговорить об этом, но в конце концов ограничилась нашим обычным подшучиванием. Его единственным ответом было рычание. Я махнула рукой.

— Тебе нужен хороший завтрак и движение, чтобы растянуть мышцы, — посоветовала я.

Я направилась прямо к саркофагу, где был накрыт наш завтрак. Тарелки, с лихвой наполненные яйцами c грибами, почками и колбасками, выстроились в ряд под крышками. Горшки с чаем и тосты стояли плечом к плечу рядом с джемом, маслом и даже маленьким горшочком с овсянкой Я щедро намазала кусочек тоста и сбрызнула его медом, размахивая им перед Стокерoм, как красным плащом перед быком.