– На карте их нет, потому что холм это громко сказано. Возвышенности высотой не более двух метров, поросшие кустарником, имеющие продолговатую форму.

– И где они точно?

Зиверс отметил местонахождение холмов.

Богданов проговорил:

– Как насчет деревни?

– Не подойдет для боевиков. И самолет уже будет высоко, и в Хаберге еще меньше народу, много родственников. Увидят посторонних, сразу же сообщат в полицию Лимберга. Туда террористы не сунутся.

– Значит, остаются поле, холмы, роща, лесополоса и, как вероятный вариант, сама трасса. У меня в группе со мной семь бойцов, еще пару офицеров даст Ширко. В «Черном скорпионе» также семь боевиков, но он может быть усилен группой некого Тагира Матари, страховавшей и прикрывавшей «Скорпион» в Ливане, исчезнувшей вместе с главарями всей банды. В отряде боевиков может быть от десяти до семнадцати человек. Хотя столько в район воздушной атаки самолета выводить нет смысла. Но часть отряда может находиться где-то рядом для прикрытия. А где рядом?

Дубко сказал:

– Очевидно, там, где не будет позиций стрелков.

– Ну да, опять-таки на тех же холмах, в роще, лесополосе либо в грузовике на трассе. Соотношение сил не в нашу пользу.

Зиверс улыбнулся:

– Ты, Слава, не мог связаться со мной по телефону потому, что я собирал наших людей, которых можно привлечь к совместной работе. Собрал троих. Следовательно, у тебя в группе уже двенадцать человек. Плюс Гюнтер, который сможет оперативно направить в район подразделение БНД или десантников. Когда вылетает первый борт на Москву?

Богданов ответил:

– В двадцать один ноль-ноль одиннадцатого сентября.

– А сегодня у нас уже шестое число.

– Которое, можно считать, уже прошло.

– Значит, в запасе четверо суток, не считая даты вылета первого самолета.

Богданов встал, прошелся по номеру, прикурил сигарету. Встал в центре, резко обернулся:

– А если, товарищи, главари террористической организации водят нас за нос и не планируют никакой атаки самолетов, а готовят нападение на транспорт делегации или аэропорт? Либо что-то другое? А из Иордании нам сбросили «дезу»?

Дубко вздохнул:

– Так уже обсуждали это, Слава.

Зиверс же сказал:

– У боевиков нет никаких шансов провести нападение на российскую делегацию в секторе размещения: ни позже – по пути в аэропорт, ни тем более в самом аэропорту. Только атака самолета. Или ничего!

– В принципе я согласен. Ладно. Ты, Карл, скажи, когда и где сможешь дать своих людей, чтобы можно было оперативно привлечь их к операции?

– Теперь, Слава, я практически постоянно буду с тобой либо на связи. Когда и где надо, там и привлечешь. Офицеры уже поселились на съемной квартире недалеко от отеля.

– Ясно. Звоню Ширко.

Богданов набрал номер главы службы безопасности.

Полковник выделил, как и обещал, двух офицеров – старшего лейтенанта Юрия Авдеева и лейтенанта Сергея Волкова.

Положив трубку, Богданов посмотрел на Зиверса и Дубко:

– Ну, что, товарищи, начинаем планирование?

Заместитель сказал:

– А может, завтра?

Командир группы резко отрезал:

– Нет. План должен быть готов сегодня. Завтра его отправлю на утверждение. Если утвердят, а другого выхода у Старцева и Лазарева нет, а мы и так потеряем более суток из четырех, имеющихся у нас для выхода на нейтрализацию «Черного скорпиона». Терять еще сутки – значит в дальнейшем очень спешить. Быстрота же нужна при ловле блох. Докладываю я, вы задаете вопросы, если будут.

Дубко сказал:

– Предлагаю перед работой сделать перекур и позаботиться об ужине.

– Согласен. Пока будем курить, ты, Саша, и займешься ужином на три персоны.

– Есть, командир.

Планирование вместе с ужином заняло время до позднего вечера. С утра 7 сентября Богданов выехал к Ширко. Полковник предоставил ему закрытую линию связи, заверив, что она не прослушивается.

Дежурные офицеры быстро соединили с начальником спецотдела.

– Слушаю, Вячеслав Антонович! Извини, не поздоровался, доброе утро! Хотя оно вряд ли доброе для нас, не правда ли?

– Здравия желаю. Доброе – не доброе, без разницы. Докладываю на утверждение план действий боевой группы «Дон», усиленной двумя офицерами службы безопасности и группой товарищей из Штази в количестве четырех офицеров.

– Таким образом, у тебя тринадцать человек?

– Так точно.

– А у боевиков может быть до семнадцати. Хотя вряд ли. Максимально, я думаю, в атаке на нас у Азиза будет примерно столько же, сколько у тебя, если его поддержит банда Матари.

– Нам придали прикрытие с учетом участия в террористической операции семнадцати боевиков.

– Это правильно.

Богданов доложил, Старцев принял. Было слышно, как в его кабинете работает записывающее устройство. Это и понятно, ведь полковник – даже с его памятью – всего запомнить не мог.

Как только командир «Дона» закончил, Старцев спросил:

– Уточнение плана или его изменение могут быть?

– Как и при проведении обычной операции. Уточнения – да, насчет изменения – не знаю, но постараемся отработать по плану. Впрочем, возможна работа по обстановке. Тогда прежним остается только задание.

– Хорошо, я немедленно свяжусь с генералом Лазаревым. Думаю, придется утверждать план у генерал-полковника Сахаровского, а то и выше. Представляешь, какая ответственность на нас?

– На мне!

– На нас, Слава, на нас. Промахнешься, оба, в лучшем случае, лишимся погон.

– Не будем о грустном. А там, как карта ляжет.

Полковник спросил:

– А что подсказывает твоя исключительная интуиция?

– Моя интуиция подсказывает, что верным курсом идете, товарищи.

– Хорошо, обычно она тебе не подводила. Ожидай сеанс связи у Ширко, чтобы лишний раз не вызывать из отеля.

– Есть.

Богданов ждал до 15.00. Успел пообедать. В 15.01 телефон закрытой линии связи сработал сигналом вызова.

Командир группы поднял трубку.

– Слышишь меня? – спросил Старцев.

– Отлично слышу, словно вы находитесь в соседней комнате.

– План утвержден генерал-полковником Сахаровским.

– Понял. Вопрос такой. В ходе реализации может возникнуть множество корректировок, я не буду насчет них беспокоить Москву. Мне не с руки таскать с собой армейскую радиостанцию. Ее антенна будет видна за километр.