– Да какие загадки? По возвращении от Председателя Сергушин передал мне информацию от нашего агента в Иордании. Не знаю уж, каким образом, но он обнаружил в своем почтовом ящике анонимку. Зачитываю: «Вас будут атаковать не на земле. Готовьтесь, это произойдет скоро».

Богданов удивился:

– Это все?

– Да. Говорил же, информация может помочь, а может и не помочь.

– Уверены, что неизвестный в Иордании имеет в виду Олимпиаду?

– Нет, но думаю, он предупреждает о диверсии в Мюнхене.

– Так! Не на земле. Остается что – атака с моря? Но рядом с городом нет моря. Рекой? Но к реке Изар наши олимпийцы не приближаются, им запрещено. С воздуха?.. Стоп!.. С воздуха или… в воздухе. Не иначе как неизвестный доброжелатель, или человек Пастуха, хотел сказать, что делегацию атакуют в воздухе.

– Возможно, – проговорил Старцев.

– А что? Это отличный план. Олимпиада скоро закончится, и делегации начнут разъезжаться: кто-то поездами, кто-то автобусами, большинство – самолетами. И наши, по крайней мере, чиновники от спорта с членами команд полетят в Москву «Аэрофлотом». А мы поставляли ООП зенитно-ракетные комплексы «Стрела-2», и поставляли значительное количество, для борьбы с израильской авиацией. Если «Черный сентябрь» перебросил стрелковое оружие по дипломатическим каналам Ливии, то что стоит им повторить переброску, но уже ПЗРК. Скорее всего, они уже в Баварии, а возможно, и в Мюнхене.

Старцев сказал:

– Это вариант! Он требует тщательной проверки, но… нельзя сбрасывать со счетов и то, что анонимка могла быть подброшена самими боевиками для нашей дезинформации. Так что работу следует продолжить в том же режиме, но уже по двум вариантам.

– Это понятно. Спасибо. А насчет дезинформации, то что-то мне подсказывает, аноним не из рядов радикалов. Или действительно человек Пастуха, которого тот успел задействовать перед арестом, или испытывающий дружеские к СССР чувства сотрудник штаба Организации. Возможно, учились у нас; возможно, жена русская. Таких в Палестине много.

– Вот и разбирайся. Но вынужден еще раз напомнить. Несмотря ни на какие обстоятельства, группа «Дон» обязана решить поставленную перед ней задачу по недопущению удара каких-либо террористов по советской делегации.

Богданов, у которого поднялось настроение, усмехнулся:

– Понимаю, иначе последуют оргвыводы.

– Вот теперь ты в порядке, и это хорошо. Работай. Связь со мной по необходимости по этому каналу. Отбой.

– Отбой, Николай Викторович.

Закончив переговоры, Богданов вышел из кабинета.

В коридоре у окна курил полковник Ширко:

– Что-нибудь новое, Вячеслав Антонович?

– Да как сказать? Информация для размышления.

– Поделитесь.

– Конечно, потому что мне нужны будут дополнительные люди.

– Слушаю.

Подполковник передал суть разговора со Старцевым.

Ширко посмотрел на Богданова:

– А Николай Викторович уверен, что нам сбросили достоверную информацию?

– В этом никто не может быть уверен. Каково ваше мнение?

– Слишком все просто. В нужное время объявляется неизвестный, посвященный в планы боевиков, знающий, кстати, где проживает агент советской разведки, бросает в ящик записку. Вопрос. Если этот адрес известен агенту, то откуда? Второй вопрос, если этот человек все же хотел помочь, то почему не описал угрозу подробней, а не кратко и туманно. Согласитесь, скрытно выйти по адресу агента и бросить записку в почтовый ящик время у него было, а описать ситуацию – нет?! У меня большие подозрения, что это все-таки дезинформация.

Богданов сказал:

– Но тогда и дезинформация сброшена так же просто. Подозрительно просто.

Глава службы безопасности кивнул:

– Согласен. Если хотели бы внедрить дезинформацию, действовали бы более изощренно. Вы говорили о людях. У меня нет лишних офицеров.

– Они вам будут вообще не нужны, если террористы «Черного скорпиона» планируют атаку самолета. Кстати, вам известны даты и время вылета самолетов?

– Только двух первых рейсов Ил-62.

Богданов улыбнулся:

– Поделитесь?

– Без проблем. Первый рейс убывает из аэропорта Мюнхен – Рим одиннадцатого сентября сразу же после церемонии закрытия Олимпийских игр, в двадцать один ноль-ноль местного времени. Вылетают представители Министерства спорта, приглашенные лица, возможно, какая-нибудь команда. Второй рейс – двенадцатого сентября в девять ноль-ноль, летят спортсмены. Будет еще третий рейс, но тот позже – с делегацией национального олимпийского комитета Советского Союза и службой безопасности.

– Значит, первый рейс одиннадцатого сентября в двадцать один ноль-ноль?

– Пока планы таковы. Но они могут измениться. В том числе если нам не удастся обеспечить безопасность делегации и мы провороним террористическую атаку.

– Да, тогда нас ждут очень крупные неприятности.

– Если не тюрьма.

– Так как насчет людей?

Ширко, вздохнув, ответил:

– Хорошо, я выделю офицеров, но только двух. Извините, подполковник, больше не могу. На вас поиск группы террористов, а на мне – охрана всей делегации в Олимпийской деревне.

– Ну что ж, этого хватит.

– Когда они вам будут нужны?

– Я позвоню.

– Добро.

– Надеюсь, меня проводят обратно до машины?

– Конечно. Сами вы из нашего сектора не выйдете и через забор не перепрыгнете.

Богданов добрался до отеля. Он поднялся на этаж размещения группы. В коридоре у номеров проживания его встретил старший лейтенант Дорохин.

Богданов пожал ему руку:

– Дубко выставил на «собачку», как в караулке?

– Так точно.

– Оружие?

– Пистолет.

– Понятно. Я к себе, вызови ко мне Дубко.

– Есть, товарищ подполковник.

Богданов ушел в свой номер и присел сразу к телефону. Набрал номер радиотелефона в автомобиле Зиверса. В ответ – тишина. Пришлось набирать номер его конспиративной квартиры. Но и там никто не ответил.

Богданов положил трубку, пересел на диван, пододвинул спички с пепельницей, достал сигареты, закурил.

Раздался стук в дверь.

– Разрешите, командир?

Это был майор Дубко.

– Заходи, Коля.

Заместитель присел на кресло напротив командира.

– Что сообщил Старцев?

– Свари-ка ты, Коля, кофе поначалу.