— Нет.

— Губернатор… — начал агент.

— Нет. Пока нет.

— Мы должны распространить вакцину как можно шире. По крайней мере, отправить их самолетом на Салмон-Ривер, — сказал Льюис.

— Что происходит? — спросила Рут.

Ее лицо было бледней, чем обычно. Ученая не могла позволить себе потерять даже 30 миллилитров крови, и выглядела так, словно сейчас упадет в обморок, — однако взгляд у нее был острый и сердитый.

Двое врачей поспешили прочь с пробами крови, оставив позади свою тележку и оборудование. С ними сквозь толпу двинулся целый взвод солдат. Они направлялись в лабиринту построек, а не к взлетной полосе. Взгляд Кэма упал на иглы и трубки, а потом на Льюиса. Понимал ли этот человек, как мало крови нужно?

— Давайте отведем вас внутрь, — сказал Шог, протягивая Рут одну из банок с персиками. — Не хотите ли сначала немного перекусить? Пожалуйста, я же вижу, что вы очень устали.

— Я не понимаю, — запротестовала ученая.

В отличие от Шога, Кэм знал, что Рут отнюдь не дурочка и не беспомощная девчонка. Она пыталась вытянуть из губернатора информацию.

Шог не снизошел до ответа.

— Уберите это, — приказал он оставшимся врачам, указав на подносы с инструментами и оборудование.

Затем он снова обернулся к Рут, словно его осенила какая-то новая мысль.

— Давайте отведем вас внутрь, — повторил он, покосившись на второго мужчину.

Это был офицер, задержавший Ньюкама у самолета. Полковник.

— Пойдем, — сказал офицер.

Кэм увидел, как толпа расступается перед людьми в форме, в то время как штатские агенты Льюиса держатся позади. Похоже, Льюис действительно пытался обыграть губернатора?

Кэм подумал, что Рут для них — просто товар и средство для наращивания политического капитала. Шог хотел придержать ее и вакцину, чтобы получить гарантии от других американских мятежников и канадцев. Правдой было и то, что Гранд-Лейк спас ее. Но это могло привести только к новым разногласиям. Вот почему Льюис перехватил их прямо у самолета. Он надеялся распространить вакцину, пока ее не уничтожила какая-нибудь очередная катастрофа, еще одна бомба или атака русских.

Юноша был на его стороне. Возможно, именно этого и добивался Льюис — пытался подружиться с кем-то из них. Скорей всего, Шогу не удастся контролировать вакцину, что бы он ни предпринял. Они трое выдыхали наночастицы в воздух Гранд-Лейк. Стоит им принять душ или сходить в туалет, как вакцина окажется в воде и в канализационных стоках. Фактически, их куртки, пропитавшиеся кровью и потом, постоянно касавшиеся кожи, должны были кишеть ею. Если бы только они знали… Льюис и его люди могли разрезать куртки и отослать сколько угодно самолетов с кусками ткани. Или даже проглотить клочок грязной материи и потом пешком отправиться в зараженную зону ниже барьера.

Кэм не стал говорить это вслух. Был и другой способ. Он поднес руку ко рту и кашлянул, обрызгав слюной ладонь.

— Вы не слышали о капитане Янге, сэр? — спросил Ньюкам.

Полковник в ответ только нахмурился.

— Командир моего отделения в Сакраменто, — пояснил сержант. — Он ушел на юг с другим человеком.

— Не знаю, сынок.

— Мы видели бой двадцать второго мая, к западу от Сьерры. Мы решили, что это они.

Кэм прошел сквозь строй солдат и, протянув руку, встретился взглядом с Льюисом.

— Благодарю вас, — сказал он.

— Конечно, — с сомнением произнес Льюис, однако тоже поднял руку.

Кэм завершил движение, прижав влажную ладонь к сухой коже второго мужчины. Сначала на лице Льюиса отразилось еще большее сомнение, но затем агент кивнул. Дело было сделано. В Гранд-Лейк вакцина вырвалась на свободу.

* * *

Голубоглазый солдат с обгоревшими на солнце ушами и щеками взял у Рут рюкзак. Кэм знал, что навсегда запомнит его лицо.

— У нас есть небольшая лаборатория, — объявил Шог. — Сотрудники займутся образцами сегодня же ночью. Завтра вы сможете им помочь.

— Да, — кивнула Рут, но ее губы сжались в тонкую линию.

Глядя вслед развернувшемуся и зашагавшему прочь солдату, Кэм чувствовал себя не лучше. Они тащили этот потрепанный зеленый рюкзак сотни километров, но больше он им не принадлежал.

Ньюкам исчез вместе с полковником. Настойчивая медсестра в маленькой, переполненной госпитальной палатке попыталась разделить и Кэма с Рут. На одеялах, койках и просто на голой земле рядами лежали стонущие люди, в основном солдаты. Даже несмотря на то, что полог палатки был поднят, внутри нестерпимо воняло. Желудочный грипп. Однако именно здесь стоял рентгеновский аппарат Гранд-Лейк.

Медсестра повторила:

— Мы стараемся не допускать сюда посторонних.

— Нет. Я останусь с ним, — сказала Рут.

— Мы только быстро посмотрим…

— Я останусь с ним.

Медсестра, посоветовавшись с тремя врачами, включила рентгеновский аппарат, который стоял в собственном крошечном, завешанном одеялами закутке. Палатка была подключена к электрической сети Гранд-Лейк. Сеть питалась от турбин, расположенных намного ниже, на реке, но напряжение было слабым, так что одновременно удавалось подключить лишь несколько приборов.

Пока проявляли пленку, Кэма и Рут отвели во вторую палатку, где им дали антибиотики. Рут что-то быстро вытащила из брюк, прежде чем санитар унес их грязную одежду. Камень. Женщина попыталась спрятать его, но Кэм узнал линии, выцарапанные на граните.

— Боже, Рут, сколько ты…

— Пожалуйста. Пожалуйста, Кэм, — она не смотрела на него. — Прошу тебя, не ругай меня за это.

Он медленно кивнул. Камень, несомненно, не представлял угрозы. Иначе они бы заболели несколько недель назад.

«Но зачем тебе понадобилось забирать что-то оттуда?» — подумал он.

Возможно, Рут и сама не знала.

— Все в порядке, — сказал он вслух.

Их вымыли жесткими губками с мылом, водой и спиртом. Затем обработали, заштопали и перевязали их многочисленные раны. Рут не стеснялась своего тела, хотя их разделяло полдюжины людей, и Кэм отвернулся, стараясь не пялиться.

На медиках были тканевые маски и разношерстная коллекция перчаток, латексных и резиновых. Почти наверняка они подцепили наночастицы. Кэм специально кашлял снова и снова, чтобы заразить их. Вакцина не могла размножиться в их телах, потому что тут не было чумы, но он хотел распространить антидот как можно шире.

Потом пришел человек в очках и сказал:

— Голдман? Ваша рука зажила неплохо, но я бы порекомендовал носить бандаж не меньше трех недель. Старайтесь пока поменьше ее использовать.

Они срезали потрепанный стеклопластиковый гипс, и Рут ахнула, увидев собственную руку. Кожа сморщилась и выцвела до молочной белизны, мышцы атрофировались. От пота, скопившегося под гипсом, кожа собралась складками. Местами опухшая ткань воспалилась. Рут заплакала. Она плакала, и Кэм понимал, что это не из-за руки. Не только из-за руки. Она наконец-то дала волю страху, который подавляла все это время.