с одним из твоих других мужчин. Ну, знаешь, из той роты мужиков с ключами от твоей квартиры, которые приходят по вечерам, когда ты говоришь мне, что занята.

Надоевшая шутка, особенно она раздражает меня сегодня.

— Карл, ради бога! Я помню, что ты мне говорил!

Но так ли это? Смешно, что я могу перепутать «героя» такой простой истории. В то же время глупо со стороны Карла изобретать такую ложь без всякой надобности. В любом случае, я излишне бурно реагирую. Мой привычный рефлекс, который, как я уже успела заметить, вступает в действие каждый раз, когда пахнет враньем. Вне всякого сомнения, еще одно эхо того болезненного периода в конце моего брака.

— Будет тебе, — уговаривает меня Карл, покрепче обнимая меня. — Есть о чем спорить? Я полагал, что мы договорились: не имеет значения, воевали ли наши отцы, и так далее.

— Когда это мы договорились? — Я, как капризный ребенок, как, возможно, одна из его дочерей в дурном расположении духа, сопротивляюсь его попыткам вернуть меня к сонному миру и согласию. — Мой отец не воевал, а что касается твоего отца… Кто может знать? Раз ты сирота… Хотя подожди, помолчи, я что, и здесь что-то спутала?

Разумеется, частично то, что меня расстраивает, если я в этом признаюсь, — не военная карьера Карла или отсутствие его генеалогического древа. Просто подпольные вечера вроде сегодняшнего начинают действовать мне на нервы. Его внезапная настойчивость на поездке на остров, чтобы прогуляться там по мосткам, дрожа на осеннем ветру, подобно участникам какой-то незаконной авантюры, а не отправиться в кино или поужинать, как все порядочные пары с кредитными карточками.

Затем — эти бесконечные звонки весь вечер, как будто он постоянно меняет сценарий. Было время, когда и мне, так же, как и ему, нравились интриги и импровизация. Но теперь я обнаруживаю, что устала от постоянного волнения, без которого он, похоже, не мыслит своего существования. Как будто раскрытие вселенной, и вместе с ней — наших взаимоотношений, не завораживают сами по себе. А сегодня, в довершение всех неприятностей, он даже не собирается ехать со мной ко мне домой.

— Послушай, я ведь предупредил тебя с самого начала, — говорит он, правильно воспринимая мою стервозность, что случается довольно часто. Как будто я — книга, напечатанная крупным шрифтом. — Я же сказал, что для того, чтобы сегодня увидеться с тобой хотя бы на несколько часов, мне придется перелопатить весь свой график. Дело не в том, что ты у меня сегодня в «укороченной смене». Просто сегодня я должен уехать.

— Не надо, — тихо шепчу я ему в ухо. — Не возвращайся на работу. Поедем лучше ко мне домой. Поверь, ты не пожалеешь.

— Невозможно, — бормочет он в ответ. — Не сегодня. Я тебя предупреждал.

Деловые здания, окаймляющие набережную, внезапно нависают над нами, подобно чьим-то гигантским зубам. Освещенный циферблат часов на здании Портовой комиссии плывет в небе, укоризненно указывая, какой уже поздний час. Затем — последний толчок, и паром причаливает к пристани. И в следующий момент я вижу, как Карл ведет меня вниз по мосткам к забору, где я оставила свой велосипед.

— Желаю тебе благополучно добраться до дома, слышишь? — Никаких сегодня глупых шуток по поводу велосипеда, замечаю я. Вместо этого он еще недолго держит мои холодные руки, пытаясь их согреть, прежде чем позволяет мне сесть на велосипед и начать крутить педали на привычной трассе в сторону города. Могу определенно сказать, что все его мысли уже на берегу, отданы лежащим перед ним задачам.

— А ты? — спрашиваю я. — Куда ты двинешься в этот час?

— Куда же еще? К машине. — Он рукой показывает на парковочную стоянку рядом с паромной станцией. Затем разворачивается и без лишних слов поспешно направляется к машине, оставляя меня смотреть, как он петляет между припаркованными авто, даже ни разу не оглядываясь при этом.

Как говорится, с глаз долой, из сердца вон. По крайней мере, сегодня это касается Карла. А я все дорогу до дома думаю: куда он мог направиться? И чем таким, черт возьми, он там будет заниматься настолько более важным, чем тихий вечер со мной у меня дома?

* * *

Мне снится, что звонит телефон, стоящий около кровати. Надо же, какое совпадение, потому что наяву телефон около кровати тоже звонит. И продолжает звонить и звонить, пока я просыпаюсь. Сон становится явью.

— Алло?

В трубке, которую я приложила к уху, слышится резкий звук. Междугородний. Нет, даже скорее этот, как он там называется, из-за океана.

— Алло? Дана? Привет, это Джерри. Ты меня слышишь? Алло?

Джерри! Бог ты мой! Я машинально шарю рукой, разыскивая выключатель, как будто мне стыдно, что меня застали спящей в такое время. Который все же час? Какой день недели? Высоко ли стоит луна?

— Джерри, господи! Где ты? — Лучше бы определиться, где я и с кем. А, разумеется, я начинаю припоминать. Я рассталась с Карлом на паромной пристани. Со мной рядом — только мирно спящий Мерфи.

Я протягиваю руку и касаюсь собачьего уха, убеждаясь, что хотя бы он на месте. Или нет? Может быть, Мерфи видит сон, как хотелось бы и мне?

— Я здесь, — подсказывает мне Джерри. — В смысле, я звоню с континента.

С континента. А как же! Что я там такое говорила? Разве я с самого начала не определила, что звонок откуда-то издалека?

— В чем дело? Что случилось, Джерри? Ты в порядке?

В порядке, в порядке… Это эхо моего же голоса, доносящееся до моих ушей через бесконечные мили… чего? Черного межгалактического пространства, наверное, где электронные импульсы от наших с Джерри голосов отскакивают от звезд. Если именно так в наши дни все и происходит. Лично я предпочитаю думать о надежном старом трансатлантическом кабеле, протянувшемся по дну океана. Я все еще верю в чудо того кабеля, я могу очень легко его себе представить: толстый, длинный и черный, похожий на удлинительный шнур. Покрытый кораллами, погрызенный рыбами и наполовину засыпанный песком. Для меня куда симпатичнее этот кабель в виде образа, нежели чем какой-то там невидимый сигнал, отлетающий от тарелки спутниковой антенны, плавающей в гиперпространстве. Или где-то еще.

— Разумеется, я в порядке, — уверяет меня Джерри. Но по голосу не скажешь. Голос у него неуверенный, туманный и далекий. — Похоже, связь сегодня никуда не годная. Так как ты там? Все нормально?

— Конечно! — Я кричу, стараясь перекричать расстояние. Мерфи, уже полностью проснувшийся, положил подбородок мне на колено и смотрит на меня вопросительно своими желтыми глазами.