– Извини, – сказал он сухо Артёму. – Я не могу вас поселить.

– Почему это? – бросил тот запальчиво. – Эта ночь у нас оплачена.

– Тебя одного могу, а несовершеннолетнюю девочку – нет. После вашего отъезда здесь побывала полиция. У нас, конечно, политика конфиденциальности, но проблемы с законом нам не нужны.

Не сводя с него глаз, Артём запустил руку в круглую стеклянную вазу с маленькими цветными леденцами, выгреб оттуда горсть и, сунув их в карман, резким движением сбил вазу со стойки. Она с грохотом упала, но не разбилась. Леденцы разлетелись по всему полу.

– Идем, Витя. В этом клоповнике отвратительный сервис.

Была половина пятого. Глухое утро-ночь, когда невозможно зайти в первое попавшееся кафе, чтобы отсидеться в тепле. В это время жизнь города замирает, не работает даже метро.

Так что пришлось снова вызвать такси, потому что ближайшее круглосуточное заведение находилось почти в четырех километрах от нас.

Казалось, еще немного – и я снова проснусь в теплой, мягкой постели от запаха кофе и круассанов. Но пока что мы сидели в жестких, просиженных креслах незатейливого чиллаутного кафе с чудаковатым официантом, среди книг и раритетных вещей вроде дисковых телефонов и печатных машинок.

Кофе у них был горький и невкусный даже для меня, а печенья лежалые.

Уронив голову на руки, я засыпала прямо за столиком, Артём накинул мне на плечи свою куртку.

– Спи и ни о чем не волнуйся. Утром всё решим.

Я закрыла глаза буквально на пару минут. Но, когда их открыла, Артёма рядом не было, а вместо его куртки меня накрывал плед.

В дальнем углу, склонившись над планшетом, появился единственный, кроме нас, посетитель.

Я умылась в туалете. Вытерлась бумажными полотенцами и почистила зубы. Благо паста и щетка были в рюкзаке.

Из зеркала на меня смотрела непривычно серьезная девушка.

Легко уйти из дома, если тебя ждет гостиница или уютная квартира, тепло и еда. Другое дело – ночевать в кафе и умываться в туалете.

Я не была бунтаркой или бойцом, мне не нравилось, когда нарушалось привычное течение дел, размеренное и спокойное, но мама поступала неправильно, и ни в гостинице, ни теперь в туалете я не чувствовала сожалений, с которыми мне пришлось бы жить, останься я под арестом.

К моему возвращению Артём уже сидел за столиком, перед ним стояли два больших бумажных стакана с крышечками и пирамидка из сэндвичей.

Мы поели, несмотря на вялое ворчанье официанта, что приносить свою еду у них не принято, и поехали в юридическую контору, занимавшуюся делами Артёма.

Карине дозвониться он не смог и рассчитывал разобраться со всем на месте.

Контора располагалась в одном из исторических особнячков центра Москвы. Белые наличники с лепниной на выцветшем желтом фасаде, три внушительные двери, выходящие на улицу, посередине дома – арка.

Возле нужной нам двери висела золотистая табличка с названиями организаций и звонками напротив каждой.

Минут семь мы бестолково жали кнопку «Парамонов, Яковлева, Кабанов и партнеры», пока к двери не подошел молодой человек с портфелем и не открыл ее своим магнитным ключом.

– Их нет, – сообщил он. – Ушли на каникулы.

– Какие, на фиг, каникулы! – вспыхнул Артём. – Они работают на меня, а я их не отпускал!

Молодой человек пожал плечами и исчез за дверью.

– Поедем к Карине домой, – принял решение Артём. – Она специально меня наказывает, потому что я вчера не подорвался и не приехал.

Карина жила в нескольких остановках на метро от конторы. Мы доехали до нее, но нам никто не открыл. Ее либо не было дома, либо она продолжала наказывать Артёма, который до этого момента старательно изображал спокойствие, шутил и твердил «сейчас все решим».

Но после того как выяснилось, что на помощь Карины рассчитывать не стоит, Артём психанул. Яростно долбанул дверь подъезда, пнул урну и, ни слова не говоря, зашагал в сторону метро.

От него шел жар, и все тело было напряжено.

– Позвоню риелторше, пусть немедленно освобождают квартиру.

– У тебя много друзей, может, кто-нибудь пустит на одну ночь?

– Не собираюсь одалживаться. Потом только и будет разговоров, что у Чернецкого проблемы. А для них у меня проблем не бывает.

С риелторшей он ругался минут десять, потребовав, чтобы она искала нам квартиру, в которую можно въехать прямо сейчас. В противном случае он заберет предоплату и обратится в другое агентство. Отдавать деньги риелторша отказывалась наотрез, наплела что-то про неустойку и пообещала другой вариант в течение дня.

Я думала, что после разговора с ней Артём разозлится еще больше, но он неожиданно повеселел и сказал, что кое-что придумал.

Мы снова спустились в метро и ехали с двумя пересадками сорок минут. Но зато идти было недалеко. Вот и черно-белая агрессивная вывеска с черепом. Тату-салон – место, где Артём якобы работал. Однако, насколько я знала, он там не появлялся уже несколько месяцев.

Встретившая нас менеджер была новенькой и видела его в первый раз.

Оставив меня ждать в приемной, он, несмотря на ее протесты, быстро прошел в кабинет, откуда доносилось жужжание машинки. А вернулся почти сразу, выхватил у меня из рук каталог с татуировками и вытащил на улицу.

– Он сказал, что может дать мне в долг тысячу. Мне! Тысячу! В долг! Да сколько раз я им тут недостачу покрывал! Сколько клиентов привел! Неблагодарные твари… – Его снова трясло. – Не люди, Витя, а одно дерьмо кругом. Я тебе все твержу об этом – вот теперь можешь сама убедиться.

– Давай, пока риелторша ищет квартиру, просто посидим в каком-нибудь ТЦ, – как можно спокойнее предложила я.

– В ТЦ? – Артём брезгливо поморщился. – Я похож на школьника?

– Нам сейчас нельзя привередничать.

Порывисто обхватив мое лицо ладонями, он с неожиданной нежностью заглянул мне в глаза.

– Прости. Иногда я забываю, что ты не Макс. Хорошо, идем в ТЦ. Я оттуда кому-нибудь позвоню.

Ближайший торговый центр находился в невысоком старом здании на пересечении улиц. Фуд-корт там был небольшой и забитый до отказа. Пришлось ждать, пока освободится столик. Но, когда дождались, вместе с нами к нему подлетела всклокоченная женщина и, сказав, что места на четверых, заняла два стула для себя и подруги.

Есть мы не собирались, и неожиданное соседство, определенно, мешало.

Артём ушел звонить, а женщины так громко и назойливо разговаривали, что мне ничего не оставалось, кроме как уткнуться в телефон, воспользовавшись открытой Сетью.

От скуки я пробежалась по новостной ленте и уже собралась с духом, чтобы заглянуть в свои соцсети, как вдруг мое внимание привлекло детское фото.