Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Людей я сюда поездами отправила, – сказала Юрате. – Как перед этим когда-то тебя. А наши деревья проявились здесь без моей помощи, сами. Растут, как будто всегда так и было. Решили и сделали. Не только Сонечка, многие. Семьдесят восемь деревьев. Ты еще их увидишь. Навестим постепенно всех.
– Людей отправила поездами, – повторил Миша (Мирка, Анн Хари). – Будем считать, я тебя понимаю. Ладно. А нафига?
– Чтобы не закончились вместе с нашей реальностью и не сгинули в никуда. Победившая нас вероятность, прямо скажем, не сахар. Но сознание после смерти вполне можно здесь сохранить. Это лучше, чем просто исчезнуть, отменившись прежде собственного начала, из никогда в никогда. Я так рассуждала: раз мы проиграли, значит, спасаем то, что еще можно спасти. Бессмертную душу, так это здесь называется. В славянских языках у «души» общий корень с «дыханием» и собственно с «духом»; хорошее слово – «душа»… И вдруг оказалось, что наша игра еще не закончена. Можно здесь ее продолжать. Черт его знает, может, попыток, как в спорте, несколько? И получится прямо из этой точки снова начать?
– А вот этого вообще не понимаю, – сказал Миша (Мирка, Анн Хари). – Наверное, я пока слишком мало вспомнил, чтобы тебя понимать. Но «игра не закончена» звучит гораздо лучше, чем «затянулась агония». Возьмешь меня играть?
– Так уже, – улыбнулась Юрате (всей своей тенью до неба улыбнулся Аньов). – Ты здесь. Сам пришел!
– Сам пришел, – согласился Миша (Анн Хари). – А знаешь, что удивительно? Все эти годы меня в Вильнюс палкой было не загнать. При этом я же продолжал работать в ТХ-19. Ходил регулярно за новыми книгами в разные страны и города. Но только не в Вильнюс. И всю Восточную Европу за компанию с ним игнорировал. Даже книг, принесенных отсюда коллегами, до этого года никогда не читал. Типа – да что там может быть интересного. Хотя коллеги таскали из Восточной Европы интересное пачками, и я об этом, естественно, знал. Сам себе удивлялся, чего это я. Где мои жадность и любопытство? Где ревность к успехам других Ловцов? С другой стороны, моя основная специализация – англоязычная литература, вполне нормально сосредоточиться только на ней. Впрочем, все это ладно бы. Но когда друзья стали рассказывать мне про Вильнюс, я поначалу не понял, что это город в ТХ-19. Подумал, он где-то у нас, например на Втором Континенте, который я плохо знаю, до сих пор ни разу там не бывал. Вот до такой степени все забыл! Не только то, что со мной здесь было; ладно, хотя бы отчасти здесь. Но даже название города стерлось из памяти. Это уже ни в какие ворота. Совсем!
– Да нормально, – отмахнулась Юрате. – Ты вернулся домой из несбывшейся вероятности. В каком-то смысле заново овеществился. Встряска не хуже, чем настоящая смерть. Счастье, что все остальное осталось в памяти. Что вообще себя сохранил. Я на это надеялась. Но в таких делах нет гарантий. Ты был первым, кого увез мой поезд. То-то угодил в Улан-Батор! Вот что значит – спонтанный эксперимент.
Миша (Анн Хари) молча кивнул, сел на землю, прислонившись спиной к елке Соне. Когда тебя любит большое старое дерево, рядом с ним можно справиться с чем угодно. Что бы с тобой ни случилось, чего бы ты сам ни наделал, ему плевать, оно просто любит тебя, и все.
– Зря я, конечно, тогда сбежал, – наконец сказал Миша (Мирка, Анн Хари). – Пока не помню, но примерно могу представить, как может быть страшно, когда реальность стремительно тает, а ты – ее часть. Но…
– Ну здрасьте! – рассмеялась Юрате. – Сбежал один такой. Великое было бегство! Я тебя еле уговорила. Практически выперла силой. Ты не хотел.
– Ты меня выперла? Аньов меня выпер?!
– Да. С огромным трудом. В обмен на твердое обещание, что мы еще обязательно встретимся. Ты не верил, но это неважно. Важно, что я всегда выполняю свои обещания. А когда я не могу, они сами себя выполняют. Может, только поэтому мне и удалось себя сохранить. От меня не то чтобы много осталось, но это как раз не страшно, я люблю и умею расти. Отличный мост у нас получился. Из невозможного места-времени в невозможные для нас обстоятельства. Спасибо за него нам с тобой.
– Так, стоп, – попросил Миша (Анн Хари, я постоянно об этом напоминаю не потому, что люблю одно и то же долбить, и даже не ради сохранения нужного ритма, а просто чтобы ему было легче, все-таки домашнее имя – большая поддержка, а Миша сейчас не помнит, не знает его).
– Стоп, – сказал он. – Раз ты всегда выполняешь свои обещания, немедленно пообещай, что этот раз – не последний. Что ты сейчас не исчезнешь. И что я никуда не денусь на еще пятьдесят с гаком лет.
– Еще чего не хватало! – возмутилась Юрате. – Хрен я теперь исчезну. И ты никуда не денешься. Ну уж нет!
– Хорошо, – кивнул Миша. – Пусть теперь твое обещание себя выполняет, а мы дальше пойдем. Соня от меня немножко устала. Деревьям не особенно нравится, когда рядом с ними страсти кипят. Я еще вернусь, дорогая! – сказал он елке и рассмеялся: – Забыл, что деревьям пофиг все эти наши прощания. Для них любое событие длится, сколько им хочется. С точки зрения Сони, я здесь с ней всегда.
* * *
– Здесь рядом отличная забегаловка «Суши-Экспресс», – говорила Юрате, увлекая его за собой в подворотню. – Столы уже выставили на улицу, я пару дней назад видела, когда мимо шла. Не помню, ты суши любишь?
– Да я уже сам не помню. Я в последние годы в ТХ-19 почти не ел. Только фрукты и хлеб, иногда покупал мороженое, на остальное даже смотреть не мог. Но слушай. С тобой за компанию я снова как миленький все полюблю.
Только отправив в рот первый кусок, он понял, какой был голодный. В последний раз ел вчера вечером, дома. Несколько ломтиков сыра, и все. А в предпоследний – примерно за сутки до этого. Вообще непонятно, как жив-то еще.
– Я вспомнил, – сказал он Юрате. – Я обожаю суши. Давай, пожалуйста, сразу закажем добавку. Я – саранча и бездна, и крокодил.
– Почему-то все любят суши, – кивнула Юрате. – Включая гостей из иных миров. Ни
