Священник взглянул на девушку и больше не настаивал. Маша после этого разговора попросила Гузель учить ее физике, да и Славка заинтересовался наукой, хотя до этого на непонятную возню ученых смотрел неколько снисходительно: «Не дело для мужчины в какие-то значки целыми днями пялиться». Мария стала еще более недовольной, иногда высказываясь в том смысле, что «надо подросткам настоящее воспитание, особенно Маше, она ведь русская, православная, что ей в тайге среди некультурных мужиков делать». Мы к ворчанию БЯП привыкли и только посмеивались, собираясь по вечерам и смотря вместе с ребятами что-нибудь не очень сложное из классики. Даже Славка с интересом наблюдал за героями комедий Шекспира или Мольера, так что претензии «потомственной интеллигентки» были безосновательны. Но она об этом не знала.

* * *

Если у нас жизнь шла довольно-таки размеренно и спокойно, то у Хаука с ребятами все складывалось иначе, и картинка получалась не очень веселой, особенно потому, что далеко не все можно было обсуждать открыто: мы созванивались по общей связи, а темы были точно не для посторонних. Но кое о чем мы с Лаки все же знали.

Еще во время первого нападения в городе произошли десятки аварий, ведь он пришелся на час пик, все дороги оказались забиты машинами. В первые минуты после установления блокады в автомобилях, и особенно в общественном транспорте, погибло больше сотни человек, около трехсот попали в больницы – и это еще очень повезло. После схлопывания подзон по линиям внутренней блокады от центра к границам прошел вал разрушений – от осыпавшейся штукатурки до серьезных трещин в стенах, а то и обвалившихся зданий. К счастью, при этом никто не пострадал: полоса сдвига оказалась не шире десяти метров, а в прилегающих к границам блокады зданиях людей не было. Зато слившаяся зона, раньше напоминавшая трехлепестковый цветок, теперь приобрела форму правильного круга, захватив еще некоторое пространство рядом с городом, что тоже привело к небольшим разрушениям. Раньше, как мне говорили, подобные эффекты никогда не наблюдались, все ограничивалось только временной материализацией иномирных зданий.

Гибель людей и небольшие разрушения оказались не самыми серьезными последствиями нападения. К физическим катаклизмам прибавились человеческие пороки и страсти. Кое-кто сошел с ума, и ладно бы просто бродил по улицам, разговаривая со своими видениями, так нет же: двое вполне спокойных и уравновешенных людей отметились жестокими убийствами женщин – до этого оба были латентными маньяками. Ну а с мародерами, этими обязательными участниками всех неурядиц в человеческом обществе, мы с Лаки столкнулись лично. Промышляли они не только и не столько на дачах, и среди них бичей и мелких преступников было не так уж много. Гораздо опаснее оказались тихие, незаметные горожане, которых еще за день до этого окружающие считали «подкаблучниками» и «слизняками». Такие люди вдруг словно «слетели с катушек» и в первую же ночь после первого сдвига пространства пошли громить магазины и склады, врываться в квартиры, а то и насиловать. Они не являлись маньяками и психопатами, у них просто оказались не развиты внутренние «тормоза» морали. До нападения таких людей сдерживал страх нарушить общественные нормы, теперь же он исчез, а накопившаяся ненависть к внешним рамкам, к «так принято» и «это стыдно» нашла выход, ведь кто что узнает? Подобных мародеров, конечно, было немного, но что это означает для трехсоттысячного города? Сотни человек, начавшие действовать тогда, когда остальные еще не пришли в себя от шока и не понимали, что вообще происходит. Многие горожане не верили, что подобное могут учинить их тихие и вежливые соседи, и именно из-за этого неверия пошли слухи о мародерах-параллельщиках.

К середине первого дня после нападения, когда мы с Лаки еще сидели на даче, горожане, опомнившись, стали создавать где официальные, а где и стихийные отряды дружинников, благо что, в отличие от дач, над городом не было непонятной долгой ночи с нереальной луной и начинался вполне обычный осенний день. Более сообразительные мародеры затихли, вернувшись в свои квартиры, застирав или выбросив драную и окровавленную одежду и ничем себя не выдавая: их потом несколько месяцев вычисляла милиция, а кое-кого вообще смогли поймать только через год-два после случившегося. Ну а подростковые банды и бичи еще несколько недель доставляли огромные неприятности дружинникам и патрулировавшим город военным и милиции. А потом прооизошло второе нападение, и все повторилось, правда в меньших масштабах – город был уже начеку. Наши ребята из отдела быстрого реагирования тогда очень помогли в охране близлежащих кварталов, да и само соседство с конторой отрезвляло людей, так что в округе особых эксцессов, к счастью, не было.

Еще одной проблемой стали параллельщики, число которых, по предварительным подсчетам, могло достигать полусотни человек. Как их искать в искореженном, разделенном на подзоны городе? Да и после слияния подзон эта задача не стала проще. Найти, успокоить, где-то разместить, оказать медицинскую и – это даже важнее – психологическую помощь. И здесь уже основная работа свалилась на нашу контору. Все, не занятые обследованием границ блокады, физики и аналитики с портативными датчиками фона выезжали на вызовы, иногда подтверждая, что неизвестный – именно параллельщик. Но намного чаще они и присоединившиеся к ним Фо со своими интернами и Кью доказывали обман. Как это кому-то ни покажется странным, но некоторые люди с охотой выдавали себя за параллельщиков, кто – скрываясь от закона, кто – от алиментов или кредиторов, а кто – стремясь получить положенные параллельщикам льготы.

Настоящих параллельщиков в те дни обнаружилось тридцать два человека – все взрослые и, судя по одежде и поведению, из сходных с моим и этим миров. А вот моих земляков не было ни одного – анализ ДНК и исследования фона это подтвердили. Кстати, обязательный анализ пространственного фона проводился впервые за всю историю нападений: спасибо настойчивости Хаука и Лаки, добившихся в свое время введения этого пункта в список разрабатываемых филиалом проектов. И этот массовый анализ фона впервые дал результаты! Графики изменения фона у двух людей совпали, а позже, уже через несколько часов, благодаря анализу ДНК удалось подтвердить, что они из одного мира. Потом этот же фон помог обнаружить совершенно неожиданных параллельщиков, но случилось все это уже на ноябрьские праздники. Рассказывали нам эту историю обалделые Хаук, Поп и Фо. Начал рассказ немного грустный и задумчивый в последние дни, хотя и старавшийся скрыть свое настроение Поп.

– Мы до сих пор на дачах дежурим – наши ведь тоже там расположены. Седьмого утром нам звонят из милиции: «На дачах крики, мы не успеваем, вы ближе». Дали примерный адрес. Мы – туда. Лаки, ты знаешь Рябиновую улицу?

– Ну да. – Лаки кивнул. – Маленькая такая, загогулиной идет, и тупик в конце.

– Вот о загогулине и речь. Там, если помнишь, домик на отшибе, крохотный совсем, меньше чем у Хаука. Я все думал, кто его купил: огород всегда ухоженный, цветы в палисаднике, а домик без ремонта, сразу видно, что мужчин нет. Так и оказалось. Там пенсионерка с внучкой-студенткой управлялись. Ну, внучка однокурсников в гости позвала, а сама с утра одна поехала – домик протопить хотела. А домик-то вскрыли и обжились уже. Мужик всего один, но ушлый. Девчонка сообразить ничего не успела, как он ее в дом втолкнул, начал одежду сдирать. Она вырвалась, на улицу выскочила, и нет чтобы бежать – он бы ее не догнал, – остановилась, стала на помощь звать. А какая помощь в девять утра, да перед парадом? Все в городе. Мужик ее догнал, по голове тюкнул, хорошо, не насмерть, только оглушил ненадолго. Но больше ничего не успел: на него бичара напал, совсем ободранный, заросший. А девчонку защищать кинулся. Как раз подружка девчонки этой подошла, все это видела и успела милицию вызвать. Бичара на мужика с голыми руками кинулся, а у того дубинка самодельная и нож в руке. В общем, отбился он почти, бичару подрезал, но тот успел его головой о фундамент приложить. Когда мы приехали, они оба там так и лежали, Фо с ними возилась и с девчонками этими.