– Что будем делать? – спросил я, сплевывая густую, клейкую слюну.

– Пока что ждать, – пожал плечами Сабж.

– Я имею в виду воду.

– Ну... Есть одно место, куда ливень не доберется, но, честно говоря, я бы предпочел это дело лишний раз обкашлять и без особой нужды туда не лезть.

– Воды на переход не хватит. Набрать ее тоже негде.

– Я в курсе. Думаю.

Времени на размышления хватало. Дождь не прекращался и лишь немного ослабел, став обычным ливнем. Мы успели спасти с первого этажа короб с продуктами и большой пластиковый пакет с вещами. Когда я спускался туда в третий раз, надеясь урвать у непогоды немного дров, чтобы наконец поесть чего-нибудь горячего, оказалось, что первый этаж по колено затоплен водой. Мне все-таки удалось набрать с верха поленницы немного сухих деревяшек, и мы с Сабжем занялись приготовлением обеда. В этот день все равно никуда идти нельзя было – мы бы не успели добраться к следующей Нулевой до наступления темноты.

– Знаешь, что меня действительно беспокоит, – сказал Сабж, вяло ковыряя пластиковой вилкой в бумажной тарелке. – Если первый этаж затопило по колено, то подвалы наверняка залило полностью.

– Ну да, – подтвердил я, начиная догадываться, что он имеет в виду. – Ты думаешь, что те, кто там живет...

– Уверен.

Я отложил тарелку с удивительно безвкусным мясом. В Нулевой не оказалось ни специй, ни соли, а кисловатые корешки какого-то растения, которыми мы попытались сдобрить пищу, ничего не изменили. И все же это была первая горячая еда за двое суток, и мы упрямо жевали ее – кто знает, как обстоит дело с дровами на ближайших Нулевых.

Взяв дробовик, я подошел к окну и осторожно выглянул. Живых тварей опасаться не приходилось, но если оголодавший монстр решит прыгнуть в окно и мы снимем его на лету, стремительно холодеющий труп может причинить массу неприятностей.

– Зря стараешься, – сказал Сабж, – ее нельзя увидеть.

– Не понял.

– Мимикрия. Идеальная. Кожный покров не просто перенимает цвет окружающих предметов, но еще и меняет свою плотность и очертания. Капанта настолько сливается с окружающим ландшафтом, что пока она не начнет двигаться, ее не заметишь. А двигается она, только когда атакует.

К вечеру дождь стих. Влажный воздух зябко лип к телу. Наступало странное время – в этих практически лишенных сумерек широтах воздух до последнего удерживает свет, лишь слегка, почти незаметно вибрируя намеком на синеву ближе к тому моменту, когда солнце падает за горизонт.

– Интересно, а как получается, что Солнце не остывает в Океане, когда проходит под Землей? – спросил я. В окно периодически залетали порывы ветра. Было мерзко.

– Ну, на этот счет есть много теорий, – ответил Сабж. – Некоторые считают, что температуры Солнца хватает, чтоб выжечь в Океане коридор, и само оно как бы и не соприкасается с водой. Кто-то говорит о силовых полях.

– А ты как думаешь?

– А мне, если честно, по фигу.

Капли все реже срывались с выступов скалы и карнизов крепости. Их монотонный стук давил на веки и замедлял дыхание. Я хотел расспросить у Сабжа о Капанте, потому что за обедом он не стал углубляться в подробности. Но сил на разговоры не осталось. В конце концов, чуть не вывихнув челюсть в момент зевка, я сдался.

Но, видно, мы попали в какую-то кармическую заусеницу, и все, что ни планировали, – шло не так, как должно было. Вот и теперь, стоило мне капитулировать и смежить веки, как снаружи, едва ли не из-под окна послышался леденящий... С чем сравнить этот звук? В нем слились скрип, свист, шипение. И тут же вслед за ним раздался знакомый предсмертный визг живого существа.

Я схватил дробовик и бросился к окну, где уже, вытянув руки, стоял и хлопал глазами Сабж. К тому времени визг стих, и слышно было только громкое чавканье. Я осторожно, затаив дыхание, выглянул наружу.

Прямо под окном стенная кладка, едва заметно шевелясь, пожирала крысу Магараджу. Именно так это и выглядело! Труп огромного грызуна, вздрагивая, погружался прямо в камень.

– Капанта, – еле слышно сказал над моим плечом Сабж. – Единственная тварь в Эпицентре, которую не могут видеть даже Проводники.

Я медленно втянул голову обратно в комнату и удивленно уставился на него.

– То есть как? Я думал, вам по хрену мимикрия и все такое.

– Макс, я же говорю, Капанта мимикрирует идеально, изменяя не только цвет и форму. Я тебе больше скажу, никто из Проводников даже не представляет, как она на самом деле выглядит.

– Вот бы прикончить ее и притащить Полковнику... – неуверенно предложил я. Мы разговаривали шепотом.

– Пробовали. Убить Капанту нельзя. По крайней мере, никому это пока что не удалось. Я имею в виду не только сталкеров. До войны на нее устраивали настоящую охоту – привлекая вооруженные силы, бронетехнику и всех, кто готов рискнуть собственной задницей.

Что-то в этой фразе мне не понравилось. Что-то важное, что-то нелогичное... Догадка ошпарила, как ожог.

– Ты хочешь сказать, что Капанта существовала здесь и до войны?

– Откуда мне знать? Я даже не представляю себе толком, что это такое! Известно, что Капанта обычно сидит в подвалах и питается тем, что там водится. Наружу ее может выманить только крайняя необходимость. Такая, как сейчас. Но в этих местах еще с тех пор, как человек слез с дерева, ходит легенда о том, что иногда камни и трава в горах оживают и нападают на людей и животных. Якобы жестокий бессмертный дух просыпается и мстит человеку за грехи, ну, и все такое прочее. Имя духа – Капанта, и считается, что это женщина, хотя, блин, я не знаю, какими половыми признаками наделены духи. В XVIII веке о Капанте вообще забыли: то ли она на поверхность не выползала, то ли выползала, но не нападала на людей. А может, просто решила отоспаться. В XIX веке снова пошли слухи об оживающих камнях, правда, в другом районе, в нескольких километрах отсюда. Так что первое, что сделал парень, отстроивший эти хоромы, – это забетонировал все выходы из пещер в округе. Но я самолично видел дыры в бетоне, которые ведут из подвала куда-то очень глубоко вниз, в катакомбы. И выглядят они так, как будто их прогрызли, Макс. Причем изнутри. Так вот, в XX веке Капанта не появлялась, хотя парочка охотников пропала неизвестно по какой причине. Думаю, эта тварь опять надолго уснула. А во время бомбардировок проснулась.

Я сидел, сжимая в потных руках дробовик и пристально глядя в стремительно сгущающуюся темноту за окном, готовый в любую секунду открыть пальбу.

– Сабж, а эта штука соблюдает конвенцию? В смысле, в Нулевую она может сунуться?

– Если Капанта просто животное, то нет. Она слишком долго жила в условиях Эпицентра.

– А почему ты сказал «если»?

– Ну... Потому что если Капанта все-таки дух... тем более женский... то хер ее знает, что с ней может произойти.