— В таком случае я совершенно уверена, что он будет дерзким и впечатляющим. Это в самом деле обещает быть потрясающим зрелищем. — Она помолчала, потом добавила:

— Интересно посмотреть результат.

Он поднял руку жестом, который одновременно выражал предостережение и мольбу.

— Даже не думай о том, чтобы присутствовать в дуэли. Мне и так достает волнений — не хватало ещё тревожиться за тебя.

— Да, действительно. А кто такой Энтони Тайлс?

Бакстер сделал глоток бренди.

— Ублюдок.

Она криво улыбнулась:

— В каком смысле? По рождению или по характеру?

— И так, и эдак. Его отец был виконтом — наследником состояния Колтрейнов. Рождение Энтони — результат связи его отца с гувернанткой, служившей в доме. Законных наследников не было, поэтому и титул, и состояние унаследовал племянник. Потеря мучает Тони вот уже много лет.

— Ты говоришь о нем так, словно хорошо его знаешь.

— Мы познакомились в Оксфорде.

— Если он был твоим другом, ты можешь с ним переговорить?

— Это ни к чему не приведет. — Бакстер подошел к окну и выглянул на улицу. — Тони строго придерживается кодекса чести. Он не потерпит никаких послаблений.

— Понимаю.

— Он проводит время в игорных притонах и борделях в поисках ссоры. И довольно часто находит. У него за плечами — три дуэли, возможно, и больше.

— Неудивительно, что Гамильтон беспокоится за своего друга. — Она стиснула переплетенные пальцы рук. — Энтони Тайлс начал свой жизненный путь так же, как и ты.

Бакстер оперся кулаком о каминную полку и стал глядеть на огонь.

— Мы оба внебрачные сыновья, если ты это имеешь в виду.

— Но он стал негодяем, — тихо возразила она. — А ты, напротив, настоящим джентльменом.

Он быстро вскинул голову. Язычки пламени плясали на стеклах его очков.

— Что, черт возьми, это значит?

— Энтони Тайлс позволил своему происхождению поставить себя на путь, который неминуемо приведет его к гибели. Слава Богу, ты избрал для себя иную судьбу.

— Хм-м..

— Твой отец знал, что ты человек честный, порядочный, и понимал, что может доверить тебе состояние семьи и заботу о младшем сыне. Должно быть, он очень гордился тобой, Бакстер.

Бакстер ничего не сказал на это. Он пристально посмотрел на нее, потом, не говоря ни слова, отошел от камина, опустился на диван, закинул одну ногу на подушки и устало провел рукой по волосам.

— Когда все будет позади, я намерен отыскать этого проклятого шарлатана, называющего себя магом. Не нравятся мне его эксперименты.

Шарлотта прикрыла глаза и прислонилась головой к спинке кресла.

— Бакстер, ты ведь будешь осторожен утром, обещаешь?

— Я не собираюсь становиться под дуло пистолета Тайлса, если события повернутся не так, как я задумал.

— Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить, будто ты способен хладнокровно отступить и позволить другу Гамильтона получить пулю в сердце. — Она широко открыла глаза и внимательно посмотрела ему в лицо. — Обещай мне, что не станешь специально затевать ссору с Энтони Тайлсом, чтобы он вызвал на дуэль тебя.

Бакстер усмехнулся уголком рта и удивленно поднял на нее глаза.

— Не беспокойся, я давным-давно поклялся не позволить себе погибнуть так по-дурацки.

— Рада слышать. — Она невольно улыбнулась, несмотря на тревогу. — Бедный Бакстер, как мне тебя жаль, Ты мечтал уединиться от всего света в своей лаборатории, а вместо этого тебе пришлось заниматься всякими проблемами.

Он вскинул брови.

— Проблемы тоже бывают разные.

— Что ты хочешь этим сказать?

Он поставил на стол недопитую рюмку с бренди и встал с дивана. Подойдя к ней, он мягко поднял ее с кресла.

— Есть одна проблема, которая интересует меня гораздо больше, чем другие.

— Значит, я являюсь для вас проблемой, мистер Сент-Ивс? — тихо спросила она.

— Да. — Он склонил голову и впился в ее губы неистовым поцелуем.

Желание обладать ею мгновенно пробежало волной по его телу, Он обхватил ее голову рукой и поцеловал сначала в губы, потом в шею.

Интересно, ее близость всегда будет так действовать на него? Только что его мысли занимали нераскрытое убийство и сегодняшняя дуэль, и вот уже осталось одно лишь волшебное ощущение — он держит Шарлотту в объятиях.

Он стал уже привыкать к волнениям страсти, хотя сегодня, как и в начале их отношений, Бакстер нисколько не приблизился к пониманию этой загадки. Она манила и притягивала его не меньше, чем все секреты философского камня.

— Бакстер? — Шарлотта ухватилась за отвороты его сюртука. — У нас есть время?

Он поднял голову и на мгновение забыл обо всем, заглянув в ее бездонные изумрудные глаза, полные обещаний.

— Не так много, как хотелось бы. — Правда собственных слов потрясла его. — Черт побери, нам всегда не хватает времени.

— Ничего, это не важно. — Она коснулась губами его подбородка.

— И вечно мы опасаемся, что нас кто-нибудь застанет. — Он окинул сердитым взглядом маленький кабинет. — Более того, и кровати-то поблизости нет.

— Бакстер…

— Как тут, спрашивается, поддерживать тайную связь, если даже спальни нет?

Она уткнулась лицом в его рубашку и начала приглушенно всхлипывать. Плечи ее тряслись.

Встревоженный столь странным поведением, он крепче прижал девушку к себе и неловко похлопал по плечу.

— Господи, Шарлотта, ты плачешь? Не расстраивайся, я что-нибудь придумаю.

— Я в этом не сомневаюсь. Ты очень изобретателен.

Она всхлипывала все громче, дрожа всем телом. И вдруг он понял: она едва сдерживает смех!

Он поднял ее лицо пальцем за подбородок. В глазах ее танцевали веселые искорки.

Ему не надо было слушать Гамильтона, чтобы понять очевидное. Ни один мужчина, в котором сохранилось хоть чуть-чуть романтической чувствительности, не стал бы сейчас терять времени на жалобы по поводу всяческих неудобств.

— Рад, что тебя это забавляет, — пробормотал он.

— Очаровательно, волнующе, потрясающе. — Она приподнялась на цыпочки, обвила его руками за шею и поцеловала — крепко и страстно.

Он мысленно послал к черту свою лишенную романтики душу и всевозможные неудобства.

Лихорадочная волна желания захлестнула его и затопила целиком.

— Ну почему, — прошептал он в ее полуоткрытые губы, — почему я никак не могу насытиться тобой?