Индус, почувствовав поддержку, быстро вытащил изо рта кусок драконьего зуба, затолкал его вместе с полотном в глубину сумки и тут же плотоядно уставился на банку с остальными зубами.

– Твой товарищ нада что-то сделать! – неизвестно к кому обратился индус. – Чтобы и ему хорошо был!

– А правда! Чего бы такого хорошего тебе, дядя Паша, наколдовать для полного счастья? – озадачился дядя Олег.

– Дерьма конского! – в сердцах бросил я, подхватил ведро и отправился кормить кур. Оба кота, оглядываясь, побежали впереди меня.

– Куда пошло еда?! – Судя по голосу, индус пришел в сильное возбуждение. – Я не понимай такой русский! Зачем конь?!

Дядя Олег что-то сказал индусу, и тот завопил так, что коты прижали уши к головам:

– Ай, колдун!!! Хитрый колдун!! Большой колдун!..

Оно, конечно, может, и колдун, а может, и не совсем. Только я не обязан каждому индусу объяснять, на фига мне конский навоз дался. Тем более что нужен этот навоз вовсе и не мне. Или не совсем мне…

В Астрахани, если хотите знать, красный навозный червяк – лучший друг рыболова. Круглый год. Ясен пень, что рыба на него ловится разная, в зависимости от места лова, сезона и мастерства претендента. Но вот по осени, по холодочку, в октябре-ноябре в дельту Волги с моря поднимается вобла. Жирная как собака! Ее так и кличут: «осенняя». Кто эту воблу в вяленом виде с пивом хоть раз отведал, как в песне поется: «Тот не забудет никогда…» А уж если пришлось ее, сердешную, на леске поводить, почувствовать, как упирается… Считай, совсем человек пропал! Бродит по берегу, во взгляде тоска вселенская, чуть губами шевелит. Дни считает. Осени ждет.

Понятное дело, осенняя вобла – она не дура, на дурилку ее не возьмешь! Тут красный навозный червяк нужен. А он, червяк красный, зараза, в саду жить не желает. Или не может? Но и здесь хитрость одна есть! Стоит под яблоню конского навоза подбросить, как вот он, червяк красный! Бери и лови, сколько хочешь: хочешь – воблу осеннюю, а хочешь – леща.

Так что, когда отец наказал мне добыть конского навоза, я не удивился, но озадачился. Где, по нашим временам, лошадь найти можно? И даже не так! Не в самой же лошади дело. Я в одной серьезной книге читал, что если ночью в поле не дрыхнуть, как все, а быть бдительным и осторожным, то обязательно какую-нибудь кобылу поймаешь. На нее вскочить надо, вцепиться в гриву и скакать до посинения, пока она не устанет. А уж как пощады запросит – твоя! Она тебе и осла подарит с ушами, и вообще все, что в голову взбредет. Короче – все по тексту.

И вот тут-то главная проблема и встает, так сказать, ребром. Зеб Стамп, умнейший старикан, как-то сказал: «Привести лошадь на водопой может и один человек. Но и сорок не заставят ее…» Вот в том и состоит вся проблема: я тоже не знаю, как ее заставить! А поймать-то эту самую лошадь в дельте Волги любой неленивый сможет! Здесь всякая тварь жир нагуливает…

Могу только догадываться, что там дядя Олег индусу в уши вдул, но, когда я возвращался от курятника, они, оба-два, на столе какую-то дребедень по пакетикам фасовали. Я и ведро помыл, и руки, а они знай себе возятся с камешками, раковинами и другим мусором. На меня ноль внимания. Лишь один раз индус посмотрел в мою сторону со скрытым восхищением и без отрыва от производства пробормотал:

– Навоз рыба делать… Ай, колдун!..

В сердцах я плюнул в шину, из которой тянулась вверх плеть огурца, сильно промахнулся и ушел на веранду пить чай в одиночестве. Минут через десять, однако, ко мне присоединился дядя Олег и на мой естественный вопрос ответил:

– Ушел! Я бы даже сказал – убежал, прижимая к груди банку.

– А ты, добрая душа, всю банку ему подарил? Он теперь повадится сюда шляться да еще товарищей приведет!

– Да не должен бы! Торопился он очень…

– Ну да! Книгу писать! – не унимался я. – Про то, как мы здесь, в Ямане, рис с рыбой ведрами жрем, как зубы драконов даром раздаем, как…

Я поперхнулся чаем, а дядя Олег, как только я прокашлялся, вздохнул и сказал:

– Зря ты так… Он тебя зауважал сильно! Все интересовался, останешься ли ты доволен сделкой. Я, кстати, с ним о конском навозе договорился. Мы за крольчатником какие-то амулеты на заборах развесили. Вот туда и должны принести.

Зубы дракона, похоже, обладали большой ценностью, но все в этом мире относительно. Осень могла прийти неожиданно, и навоз был нужен позарез, а ценность его была в данном отношении абсолютна. Так что, как честный человек, я признал правоту дяди Олега и равноценность обмена.

– Надо только дядю Мишу предупредить, – зевнув, заметил дядя Олег. – Индусу я описал дядю Мишу и навоз велел отдать только ему. А еще я теперь всех своих врагов имею в виду…

Дядю Мишу, когда он тем летом сменил нас на фазенде, мы предупредили. Ну, чтобы он вдруг не отказался от навоза. Правда, узнав, что о количестве мы не договорились, он недовольно заметил:

– Раз он халявный, надо было больше заказывать, чтоб на огород хватило. Ну да ладно! – и присовокупил неизвестно про что и про кого: – С паршивой овцы хоть шерсти клок…

Дома, в Астрахани, я связался по телефону с давним знакомым. Какая-то смутная мысль не давала покоя, и тогда я ошибочно думал, что связано беспокойство с танцами дяди Олега в Круге. А со знакомым этим мы, было дело, оказывали друг другу помощь в скользких делах. Сам о себе он говорил: «Я вращаюсь в высших сферах астрала! И, слава богу, меня там никто не задевает…»

Вот ему-то я и изложил историю с танцами. Он задал несколько уточняющих вопросов, потом то ли зевнул, то ли икнул и уверенно заявил:

– Нет проблемы! «Покатаюсь-поваляюсь на Ванюшкиных костях!..» Любимая формула Бабы-яги. Это ж классическое колдовство с применением явления резонанса в сетке элементалей.

– Чего? Какого резонанса? – не понял я.

– Та-а-ак!.. Предельно упрощаю. Бывает так, что ты смотришь фильм, и вдруг от какого-то эпизода на глаза слезы наворачиваются? Или, скажем, песня звучит, душу выворачивает, и чувствуешь, что сам бы эту песню написал, и даже знаешь, по какому случаю. Бывает?

– Бывает, – подтвердил я. А чего, собственно, скрывать души высокие порывы и таить собственный талант?

– Вот! – обрадовался мой собеседник. – Это и есть явления астрального резонанса. Автор, как линза, собирает чужие переживания, резонирующие в сетях астрала, и облекает их в доступную форму…

– Паразитирует, что ли? Или просто ворует?

– А вам, донорам несчастным, никто не мешает творить и создавать! Ты сначала попробуй пропусти через себя чужое горе или радость, сроднись с ними… Но сейчас не об этом разговор. Я так думаю, что этот ваш колдун индийский использовал как раз явление резонанса. Тогда и энергозатраты меньше, и заклинания проще. Нужна только ткань того, на кого совершается нападение. Волосы или кровь…

Он помолчал немного и продолжил: