Но, как оказалось, не спас их Борис от лузян. Может, и не сам он про них рассказал, а Петр или Павел, а то и вовсе никто не говорил – просто запертый сарай попался чужакам на глаза. Только дверь однажды открылась, и Лёху с Варварой вытащили наружу незнакомые люди.

Их привели в избу, где раньше жила тетка Клава. Там восседал за столом угрюмый мужчина в черной вязаной шапочке – еще одна, большая ушанка, лежала перед ним – и темном пальто с облезлым воротником. На одном плече у чужака была прилеплена какая-то ровная зеленая тряпка с желтой звездой посередине.

Он достал из-за пазухи что-то вроде небольшой тетрадки, открыл ее, полистал, ткнул в листок карандашом и поднял на парня с девушкой глаза:

– Говорят, вы знаете главарей храмовников?

* * *

Кардан был разочарован. В Усовом Починке, до которого они добрались лихо, без проблем, их ожидали всего шестьдесят восемь «диких» мутантов. Семьдесят, если считать двух отказников. Почти в три раза меньше, чем примкнуло к его войску людей из окрестностей Лузы. И вдвое меньше, чем рассчитывал он сам. Да, объяснение этому можно было найти: не все поверили странным чужакам, не слишком далеко разлетелась весть, а самое главное – в этих людях, в отличие от тех, из-под Лузы, всё еще жил страх перед устюжанами, перед карателями, которые совсем недавно наводили здесь свои жестокие порядки. Объяснения были, но Кардану от этого не делалось легче.

Впрочем, нужно было мириться с таким раскладом, поскольку изменить уже ничего было нельзя. Распустить всех по домам и вернуться в Лузу? Вот уж нет! Да и не дадут ему вернуться, он уже думал на эту тему, как и сами по домам уже не пойдут – всё равно двинут вперед, с ним или без него. Да и, в конце-то концов, семь десятков необученных дикарей, которых он недосчитался, всё равно не сделали бы погоды. Разве что бо́льшее войско создало бы дополнительный психологический эффект, а основной боевой силой как были, так и остались бы лузяне – натренированные, особенно в последнее время; наученные стрелять из арбалетов; более-менее хорошо одетые и накормленные по сравнению с местными мутантами.

Так что нужно было двигаться дальше, туда, где следовало дождаться саночников. А потом – очертя голову, ринуться в бой и сражаться, не жалея сил, до последнего, поскольку на кон поставлено всё, и тут уж, как говорится, пан или пропал. Или грудь в крестах, или голова в кустах.

Но теперь, исходя из текущих, не особо радужных реалий, следовало по максимуму использовать все возможные козыри, в том числе и те два, на которые Кардан не особо надеялся. А именно: обещанную поддержку морозовцев и ту техническую хитрость, применить которую пришло ему в голову после того, как вернувшийся из Устюга Цапл предоставил диктофонную запись.

Сначала Кардан посчитал ее бесполезной – Сергей Калачев и так рассказал всё куда подробнее и в большем объеме, чем было в записи. Даже разговор со Святой его не впечатлил – обычная трескотня, выпендреж властной бабы, ничего по-настоящему ценного. Но когда он прокрутил эту запись вторично, в голове будто что-то щелкнуло, когда услышал высказывание Святой: «Какой чудесный город! Можно жить без укрытий, несмотря на радиацию. А вдруг и у нас можно?.. А я-то, дура, своих под землей держу… Может, мне пойти, крикнуть: “Храмовники! Выходите наружу! Наверху можно жить, радиация нам не страшна!”»

Кардан вернулся чуть назад. Ага, вот это: «Храмовники! Выходите наружу! Наверху можно жить, радиация нам не страшна!» Как было бы здорово, если бы это услышали скрывающиеся от радиации в подземельях Великого Устюга люди! Причем услышали до нападения на них его войска. Представить только: как минимум половину врагов, пусть даже треть, подкосили бы не его стрелы и пули, а невидимое, смертоносное для многих немутантов излучение. А остальных – дезориентированных, испуганных – добили бы они с морозовцами. А потом, глядишь, и с самими морозовцами бы разобрались.

Но как дать прослушать эту запись храмовникам? Если бы имелась аппаратура: усилитель, колонки, а самое главное – электроэнергия!.. Хотя кто сказал, что их нет? В подвале «Мальвины» тогда много чего нашлось, и он дал своим бойцам приказ перенести оттуда всё более-менее целое, просто сам потом, кроме диктофонов и батареек, ничем не заинтересовался. А ведь там должны быть и усилители, и колонки, последние он даже точно помнил…

В итоге всё действительно нашлось. Инженерные навыки Кардана пригодились, чтобы соединить диктофон с усилителем, а последний – с колонками. Впрочем, в прежние времена с этим справился бы и обычный, более-менее дружный с электроникой школьник. Но главной проблемой оставалось питание. Поначалу вспыхнула идея насчет автомобильных аккумуляторов, но в первых двух десятках найденных напрочь разрушились, осыпались пластины, а потом Кардан перестал искать – вспомнил, что заряжать аккумуляторы всё равно будет нечем. Других идей, кроме как использовать батарейки, не было. В конце концов, он мог пожертвовать ими всеми – не для чего их было беречь, да долго и не убережешь всё равно, и так уже все полудохлые. Но если правильно подключить сразу все – на несколько секунд работы усилителя на полную мощность их должно было хватить. А сколько секунд звучат те три фразы Святой? Пять-шесть, не больше. Должно хватить батареек. Нет, обязательно хватит!

Итак, чтобы использовать эти два козыря, нужно было, во-первых, встретиться с Пистолетцем – вот уж точно погоняло, а не прозвище! – и сказать, чтобы морозовцы были наготове, а во-вторых, установить вблизи от Успенского собора звуковоспроизводящую конструкцию и включить ее. Кстати, неплохо бы сделать это перед самым наступлением саночников – будет дополнительная паника, оружие с собой вряд ли все возьмут… Тут бы как раз и морозовцы оказались не лишними – снимали бы этих храмовников тепленькими! А тут бы и войско подоспело – аккурат к шапочному разбору. Может, особо и стрелять не пришлось бы. Разве что по морозовцам. Но это надо будет на месте смотреть, по раскладу.

А сейчас… Кто понесет оборудование? Кто пойдет к Пистолетцу?..

Первым Кардану на ум пришел, конечно, Сергей Калачев. Он как раз и с морозовцем встречался, и местоположение собора знает. Но, во-первых, он не унесет один всё оборудование, во-вторых, ему бы сначала пришлось тащиться с оборудованием в Резиденцию, что неудобно и глупо, а оставлять его где-то – ненадежно и опасно… И, наконец, в-третьих, если Цапла поймают, то ему стопроцентно хана. Поэтому нужны двое: один идет к Пистолетцу, второй занимается аппаратурой. Собственно, а чего тут думать? Катерина-то вместе с матерью здесь, ничего с ней особо не сделалось – только язвами малехо покрылась, да половины волос лишилась, ну так не померла же! Вот пусть она аппаратурой и займется, а Калачев к морозовцам идет. Нет, стоп! Девчонка оборудование не дотащит. Да и не женское это дело – техника, напутает еще что-нибудь, не так подключит – и кирдык плану!.. Что ж, пусть она идет в морозовскую Резиденцию, ее ведь Пистолетец тоже знает. А Сергей… Нет, один он всё равно аппаратуру не дотащит!.. Дать в подмогу своих людей?.. А если их всё же поймают? Так-то, если схватят Калачева и Катерину, они могут выдать такую, скажем, легенду: когда улетели осенью, дракон не долетел, упал, умер. Они тоже покалечились, руки-ноги там, типа, сломали, доползли до какой-то деревушки, там их выходили, а теперь вот назад пешком возвращаются… А с собой что? А это… да вот, по дороге нашли, решили взять, показать, вдруг что-то полезное. Главное при этом – запись успеть уничтожить, ну так диктофон и каблуком незаметно раздавить можно. Поверят в такое? Должны, почему нет. А вот если с ними будут чужаки-мутанты, несущие эту аппаратуру, тут уже байками не отделаешься. И где же выход?!..