«Так значит Педро стрелял прямо из багажника. Ловко! Теперь можно звонить Матильде», — подумал он.

Из павильона появился Педро. Рядом шла Элизабет, но уже без шляпы и мужского костюма.

55. Потерянные надежды

Меткий выстрел из снайперской винтовки убил не только Капучино, но и похоронил надежды открыть дело на Спенсора. Правда, у Матильды ещё оставалась возможность подобраться к Бермудесу, если удастся арестовать убийцу, который стрелял в Капучино. Все выезды из Томс Рива были перекрыты, каждая машина на выезде останавливалась и осматривалась. Проверялся каждый мексиканец, кто хоть немного был похож на убийцу, фотокопия рисунка которого имелась у каждого полицейского. Задержание множества нелегальных иммигрантов Матильду мало утешило. Экстренно была проведена баллистическая экспертиза, по которой определили несколько домов, откуда могли стрелять. Ввиду серьёзности ситуации у судьи были получены ордера, которые давали право вышибать двери в подозрительных домах без предварительного уведомления хозяев.

Рейд группы захвата не только не принёс результата, но и дал повод для новых обвинений полиции и ФБР в некомпетентности. Хозяин одного из домов спросонья принял полицейских за бандитов и начал обороняться. В завязавшейся перестрелке полицейские оказались более меткими, и хозяин был убит.

Экспертиза пули показала, что выстрел в Капучино был сделан из снайперской винтовки, которая использовалась для убийства Блэка и Барбары. Предположение, что в Капучино будет стрелять убийца, который изображён на рисунке, оказалось верным. В такой ситуации Джина решила больше не придерживать информацию о том, что кровь на тенниске сценариста Гуда принадлежит убийце Блэка и Барбары. О кладе капитана Кидда, которым Элизабет Бейлор хотела овладеть, Джина всё же решила не говорить.

Сообщение Джины порадовало лейтенанта Брейбена. Стало ясно кто является убийцами во всех последних преступлениях. В убийстве Вивьен Поли признался сержант Билл. Режиссёра Уайта утопила Барбара, которая, в свою очередь, пала от руки неизвестного мексиканца с рисунка. Он же убил Блэка, Гуда и, вероятно, стрелял в Капучино.

«Убийца известен, хотя и не пойман. В какой-то степени преступления можно считать раскрытыми», — подумал лейтенант Брейбен.

После чего он встал из-за стола, подошёл к окну своего кабинета. В такой ситуации, когда операция Матильды провалилась, и Капучино был застрелен, Брейбен считал уже неуместным уступать ей свой кабинет.

«Душиться нужно было меньше, а соображать больше. Надо проветрить кабинет», — подумал Брейбен и открыл одну из створок окна.

Мероприятия продолжались, но Матильде стало ясно, что на успех можно не надеяться. Фокус внимания сместился на Элизабет Бейлор. Наудачу судья не уехал в гости по случаю праздника, а принимал родственников у себя. Когда Матильда и Джина приехали, по взглядам гостей за столом, поняли, что им известно не только об убийстве Капучино, но и о безуспешных поисках убийцы. Судья поднялся из-за стола и пригласил женщин пройти в кабинет.

— Чего ещё ждать от голливудских актрис! — Воскликнул судья после того, как Матильда рассказала об Элизабет Бейлор.

Раздражение судьи было понятно. Ему были, вообще, не по душе съёмки фильма «Пираты Томс Рива». Многие поколения его предков жили в Томс Рива. Получалось, что он в какой-то степени потомок пиратов. Без малейших колебаний судья подписал ордер на задержание Элизабет Бейлор, и от себя ещё приписал, что дверь можно вышибать без предварительного уведомления. Кроме этого, он одобрил сделку с Лолой, по которой с неё снималось обвинение в том, что она, шантажируя Барбару, вынудила девушку пойти на убийство Уайта. В обмен она должна была дать показания на Элизабет Бейлор.

— Лучше тебе поехать с группой захвата. Ты же следила за Элизабет. Эта часть операции на тебе, — сказала Матильда Джине после того, как они вышли от судьи.

Конечно, Матильда была не до конца искренней. Она предполагала, что арестовать Элизабет Бейлор будет непросто. Ей хотелось, чтобы Джину постигла такая же неудача, как её с арестом убийцы.

Ломать дверь в номер Элизабет Бейлор не пришлось. Администратор принёс запасную карточку. Как и ожидалось в номере никого не было. Джина прошла к стенному шкафу, который она совсем недавно осматривала вместе с Матильдой. Самых модных блузок не было на месте. Также в номере не оказалось не только духов Be My Wife, но и другой косметики, кроме маленького пузырька, с остатками лака для ногтей.

«Сюда она точно больше не вернётся», — подумала Джина.

Альфредо Бермудес рассматривал фотографию портрета из второго тома пятитомника, в котором были собраны фотографии всех работ Сарджента — самого известного Американского портретиста конца 19-го и начала 20-го веков.

На портрете была изображена 12-летняя Беатрис Таунсенд. Портрет был написан 1882-м году и относился к тому периоду жизни художника, когда он жил во Франции. Через два года девушка ждала трагическая смерть от аппендицита, который тогда не умели оперировать.

Навечно на картине остался момент жизни Беатрис Таунсенд, когда она из ребёнка превращалась в девушку. Рыжие волосы обрамляли гладкий лоб. Черты лица были тонкие. Выделялись дугообразные брови и узкие губы, яркие, как немного подкрашенные помадой. На шее красным ободком коралловое ожерелье. Но, главное глаза. Серо-голубые. Она не просто смотрела, а всматривалась. Во взгляде уже чувствовалась взрослость, с которой приходит желание понять жизнь. Альфредо Бермудес часто рассматривал фотографию портрета. Когда бывал в Вашингтоне, то обязательно ходил в Национальную галерею посмотреть на оригинал.

«Смерть в таком юном возрасте спасла от всех пороков взрослой жизни. Она так и осталась ангелом», — часто думал Бермудес.

Хотя он был закоренелым преступником, в нём жил и другой человек, который хотел испытывать присущие всем чувства, чтобы тоже попытаться быть счастливым.

Бермудес отложил альбом с репродукциями, достал из стола фотографию в рамке размером с поздравительную открытку и поставил перед собой на небольшой столик. С неё ангельским взглядом смотрела семнадцатилетняя Элизабет Бейлор. Фотография не была подарком. Во время одного из ночных посещений Элизабет после вечера развлечений в модном голливудском клубе, эта фотография упала с полки, когда хозяйка снимала оттуда подсвечник. Бермудес мельком взглянул на фотографию, когда поднимал с пола. На мгновение к нему вернулось ощущение, которое он испытывал когда-то в детстве перед иконой девы Марии в церкви. Невозможно было точно определить кто на снимке, но в прекрасных чертах было что-то очень знакомое. Он подумал об Элизабет. Когда Бермудес передавал фотографию, Элизабет, почувствовав во взгляде вопрос, подтвердила, что на фотографии она. После чего небрежно закинула снимок опять на полку, как совершенно ненужную вещь, и через несколько секунд уже хлопнула дверью ванны,