Утром 14 апреля бригада совместно со 105-й стрелковой дивизией наступала на Граузенбург и с боями вышла к каналу Трайзен. При отходе противник взорвал мост через канал. Танки остановились и завязали огневой бой с противником, находящимся на другом берегу. Подъехали полковник Чунихин и комдив стрелков. Оценив обстановку, они увязали взаимодействие, и пехота пошла вперед под прикрытием огня танков, самоходок и артиллерии. Пехотинцы на подручных средствах преодолели канал, завязали бой на другом берегу и отбросили противника. Тем временем разведчики Чеботарева обнаружили мост в Санкт-Андрва. Капитан Отрощенков быстро свернул батальон в колонну, переправился по мосту через канал, вышел на свое направление и продолжил наступление на Герцогенбург. Танки батальона с ходу ворвались на его северную окраину и после короткого упорного боя овладели городом. Противник понес большие потери. На северной окраине горели 2 танка, безжизненно стояли 3 подбитых штурмовых орудия, были разбиты и раздавлены 6 ПТО, лежали многочисленные тела убитых. В одном этом бою было взято в плен 480 немцев! Для обороны Герцогенбурга комбриг оставил два танка, одну самоходную артиллерийскую установку СУ-100 и взвод автоматчиков, а остальные силы совместно со 110-й и 181-й танковыми бригадами наступали на Санкт-Пельтен. Однако войска фронта наступали, надобность в обороне Герцогенбурга вскоре отпала, и бригада перешла в Санкт-Пельтен, где заняла оборону на его северо-западной окраине. Из ремонта подошли три танка, и это значительно усилило батальон.

К исходу 15 апреля войска фронта вышли на рубеж Штоккард – Санкт-Пельтен – западнее Глогниц – восточнее Марибор. Получив на усиление 1000-й истребительно-противотанковый и 1438-й зенитно-артиллерийский полки и пехотный батальон 107-й стрелковой дивизии, бригада 17 апреля перешла в наступление в направлении Шварценбах – Визенфельд, а частью сил содействовала 107-й стрелковой дивизии в овладении Райнфельдом – Едером. Бригада наступала вдоль горных дорог, преодолевая препятствия и сбивая засады, и в районе Першенег встретила сильный заслон. Отрощенков развернул танки и под прикрытием пехоты атаковал. Быстро расправившись с противником, он с боями продолжал наступление на юг, но южнее Некерхофа неожиданно кончилась дорога. С трудом пробиваясь по горной тропе, танки остановились перед обрывом. Отрощенков недоумевал, как он мог попасть в такую ловушку? Подошел Чунихин. Комбриг и комбат осмотрелись, уткнулись в карту и наметили новый маршрут. С трудом выбравшись из западни, бригада продолжила наступление на Ешететтен и Мильбах и к исходу дня вышла к Некеркофу. Танки с ходу атаковали эту деревню и выбили из нее противника.

На другой день наступление продолжалось. Танки бригады подошли к Михельбаху и с ходу захватили его. Пути отхода противнику на Цендорф, Ештетен были отрезаны. Тем временем части 107-й стрелковой дивизии вышли к Фарафельду и совместными с нашей бригадой усилиями уничтожили и пленили силы противника в этом районе. После этого успеха бригада с пехотой повернули на юг и, сбивая заслоны, расчищая завалы и минные поля, к исходу 18 апреля овладели Дурла. По пути были уничтожены небольшие гарнизоны противника в Ештетене, Финстреге, Эберхофе, Кронсторфе, Михельбахе, Кольхофе и Берлау.

Ночью дозаправили машины, пополнили боекомплект, накормили людей и дали им возможность немного передохнуть, а с утра продолжали наступление на Рорбах. В районе Остербауэр было встречено сильное сопротивление противника. Разведчики обнаружили здесь 5 закопанных танков и 6 БТР с пехотой. После огневого налета вперед пошла пехота, а танки бригады действовали как танки непосредственной поддержки пехоты. Атака удалась: потеряв танк, 2 БТР и около двух десятков солдат, противник отошел. Во взаимодействии с частями 107-й стрелковой дивизии бригада продвигалась вперед и к исходу дня подошла к Рорбаху. Рорбах был небольшим городишкой с каменными постройками и узкими извилистыми улицами. Противник укрепил его и оборонял сильным гарнизоном. Разведка дивизии и бригады работала всю ночь, и к утру подтвердилось, что в городе обороняется до пехотного полка с танками и артиллерией. Мы тщательно готовились к наступлению на Рорбах, но вместо наступления бригаде и пехоте пришлось отражать контратаки противника. Бой складывался тяжело, сил у нас было мало…

Ценой больших потерь контратаки были отбиты. Противник, тоже понеся большие потери, отошел и закрепился. Ночью из ремонта прибыло два танка, и бригада провела небольшую перегруппировку сил. Было организовано взаимодействие с пехотой, и с рассвета, после огневого налета, началась атака. Противник не выдержал и отошел, Рорбах был взят. Не останавливаясь, мы наступали дальше и подошли к реке Гельсела. Мост через нее был заминировал и прикрыт заслоном, но охрану моста удалось уничтожить с ходу. Саперы под прикрытием огня танков и пехоты разминировали подходы и обезвредили мины, и сначала пехота, а следом танки прошли по мосту. С подходом к роще в километре юго-западнее Рорбаха мы вновь встретили упорное сопротивление противника. Несмотря на очевидность своего поражения в войне, немцы дрались с каким-то тупым, безысходным фанатизмом!

Наши силы с ходу развернулись, атаковали, под убийственным огнем противника ворвались на южную опушку рощи и там остановились. На поле боя остался подбитый танк, из которого вытащили его тяжелораненого командира лейтенанта Белоусова. Противник пытался удержать шоссе Вена – Визенфельд, и бригада совместно с пехотой втянулась в упорный, кровопролитный бой в лесу. Во время артобстрела был тяжело ранен начсвязи батальона автоматчиков лейтенант Волков, и маленьким осколком в шею был ранен капитан Отрощенков. Ранение казалось ему пустяковым: старший военфельдшер батальона Семенихин осмотрел рану, прижег йодом, перевязал шею и шутя сказал: «До свадьбы заживет!» Отрощенков рассмеялся и беззаботно ответил: «Подумаешь, рана. Укус комара, не больше!» Рассуждать больше не было времени, комбат вновь целиком, без остатка ушел в бой. Но осколок оказался роковым для его судьбы. Уже стала стираться из памяти война, когда он дал о себе знать. Оказалось, он остановился около сонной артерии, и, когда начал «шевелиться», у Отрощенкова появились сильнейшие головные боли, он начал терять равновесие. Врачи не могли объяснить причину странной болезни, на осколок никто не обратил внимания, а когда обнаружили его, то на операцию не решились – слишком велик был риск. Так Сергею Отрощенкову пришлось в расцвете сил уволиться в запас с должности заместителя командира танковой дивизии, в звании полковника. Армия потеряла талантливого, перспективного офицера. Отрощенков тяжело переживал расставание с любимой профессией. Позже ему сделали операцию. Она оказалось удачной, и он словно заново родился: окончил политехнический институт, работал ведущим инженером на Уралмаше в Свердловске. Сейчас живет в Екатеринбурге.

После боя за Рорбах в бригаде оставалось всего три танка и до тридцати автоматчиков, и ночью из ремонта подошли еще два танка. Боевые действия продолжались. Противник контратаковал, пытаясь выбить наши танки и пехоту из рощи, остатки бригады и пехотинцы отбивались. Во второй половине 22 апреля комбриг получил приказ: «Сдать участок обороны пехоте. Оставшиеся танки передать в 110-ю танковую бригаду и сосредоточиться в Реренбахе». На другой день сюда из Лизинга прибыли тылы, 1-й и 2-й батальоны бригады. Вскоре мы получили распоряжение: «На товарной станции Вена получить танки», и 26 апреля на станцию выехали замкомбрига майор Новиков и инженер-подполковник Слабченко с командирами и зампотехами танковых батальонов. Ехали по улицам красавицы Вены. Кругом были видны следы только что закончившихся боев, но жизнь в столице Австрии шла полным ходом: на улицах было много людей, работали магазины, кафе.