Эллиотт, Сэм, Скотти и Коннор шли к центру поля, навстречу капитанам из команды Юкона. Бросили монету, Эллиотт что-то крикнул, обращаясь к трибунам. Что бы он ни сказал, рефери указал на него, и несколько болельщиков Дубового ручья на трибунах радостно завопили. Эллиотт решил принять мяч, и мы снова торжествующе закричали.

Через систему громкой связи начали транслировать музыку, игроки выстроились на поле, и команда Юкона готовилась наброситься на нашего ресивера. Мы отчаянно старались шуметь громче, чем болельщики противоположной команды, но, естественно, безуспешно.

Сэм поймал мяч, и Мэдисон пронзительно завизжала. Пока он с мячом преодолевал расстояние в шестьдесят ярдов, она без остановки хлопала в ладоши.

Когда Эллиотт побежал по полю, мой желудок подпрыгнул к горлу. Ему предстояло бороться против своей старой команды, и я попыталась представить, что он сейчас чувствует. Наверное, желание победить во что бы то ни стало очень на него давит.

Эллиотт что-то прокричал, но я не разобрала, что именно, и Скотти передал ему пас. Он пробежал несколько шагов спиной вперед, потом размахнулся и перебросил мяч одному из ресиверов. Я плохо понимала, что происходит на поле, и не успевала следить за всеми игроками, но толпа вдруг потрясенно ахнула, а судьи замахали желтыми флажками. Я увидела, как игрок защиты Юкона указывает на Эллиотта. Мой номер семь лежал на земле, широко раскинув руки и ноги.

– О, боже. Что произошло? – воскликнула я.

– Этого мы и боялись, – пробормотала Мэдисон.

– Чего боялись?

– Что старая команда Эллиотта попытается вывести его из строя. Уж они-то знают, насколько он хороший игрок. Еще они разозлились из-за того, что он перевелся в другую школу на последнем году обучения.

Я поморщилась, мучаясь чувством вины, потому что прекрасно знала истинную причину, по которой Эллиотт оставил свою команду.

Он медленно поднялся на ноги, и толпа зааплодировала. Я тоже захлопала в ладоши, хотя озябшим пальцам от этого стало больно. Наконец я сунула руки под одеяло и стала смотреть, как Эллиотт, прихрамывая, идет к черте.

Когда он бросил мяч в следующий раз, тот попал в очковую зону. Потом «Миллеры» заработали тачдаун, и игра продолжалась с переменным успехом, пока наконец «Грязные коты» не добились небольшого преимущества, и объявили перерыв.

Мэдисон уговорила меня пойти за горячим шоколадом, и мы встали в очередь. Я приплясывала на месте, пытаясь немного согреться, пока мы ждали.

– Анна Сью? – громко проговорила стоявшая за нами Пресли. – Он сказал, что напишет тебе по дороге домой, да?

– Увидим, – ответила Анна Сью. – Он в последнее время как ребенок, боится, что она обо всем узнает.

– Не оборачивайся, – прошептала Мэдисон. – Они просто пытаются привлечь твое внимание.

– Это должно было случиться. Не может быть, чтобы парень так любил мороженое, ему просто нужен повод увидеть тебя, – пропела Пресли, повышая голос. – Сливочное с арахисом, верно?

У Мэдисон дернулся глаз, она медленно обернулась.

Пресли заметила это и довольно улыбнулась.

– Ну, дай мне знать, если ты снова пропустишь вечеринку из-за него. Не хочу ждать целый час, как в прошлые выходные.

Мэдисон снова повернулась ко мне, ее глаза блестели от слез. Она длинно выдохнула.

– Они врут.

– Врут? – переспросила я. – О чем?

– Сэм каждый день ходит в кафе «У Браума». Сливочное мороженое с арахисом его любимое.

Я состроила гримасу.

– Это ничего не значит. Если он всегда его заказывает, Анна Сью не может этого не знать.

– В прошлые выходные Сэм на целый час опоздал на вечеринку. Сказал, что делал домашнее задание.

– Нет. Не может быть. Я же вижу, как он на тебя смотрит.

Мэдисон кивнула.

– Ты права. Ух, как же мне хочется повыдергать этим несостоявшимся чирлидершам их крашеные космы!

– Пожалуйста, не делай этого.

– Я даже не буду ни о чем спрашивать Сэма. Да она ему сто лет не нужна, эта Анна Сью, он ее терпеть не может.

Мы подошли к палатке и заказали два больших горячих шоколада. Я заплатила из тех нескольких долларов, которыми планировала возместить стоимость бензина, потом мы пошли обратно на свои места, не обращая внимания на хихикающих клонов.

Музыканты из Дубового ручья заиграли композицию из альбома «Back in Black» группы AC/DC. Когда они закончили, мы похлопали, а их место занял огромный оркестр Юкона. Музыканты сыграли микс из нескольких песен Бейонсе и исполнили зажигательный танец. Даже болельщики из Дубового ручья аплодировали стоя.

Вскоре после того как музыкальная группа Дубового ручья покинула поле, из туннеля под трибунами выбежали «Грязные коты». Завидев игрока под номером семь, я завопила, чтобы поддержать Эллиотта, и на протяжении всей игры следила за ним, почти забыв о морозе.

Эллиотта еще дважды сбивали с ног, и во второй раз у него ушло около минуты, чтобы снова подняться. Когда он наконец встал на ноги, вся его поза выражала еще большее желание победить, чем прежде. Вот он побежал, чтобы заработать еще один тачдаун. За минуту до конца игры мы опережали Юкон на двенадцать очков, но мяч был у них. Их команда выстроилась перед двадцатипятиярдовой линией.

– Что значит «первый» и «десять»? – спросила я у Мэдисон.

Чирлидерши постоянно скандировали эти слова.

– В сущности, каждый раз, когда команда получает мяч, у нее есть четыре попытки продвинуть мяч на десять ярдов. Если они не продвинутся на десять ярдов за четыре попытки, мяч переходит к другой команде. Ясно?

Я кивнула.

На последних секундах матча команда Юкона попыталась спасти положение, но потерпела неудачу. Игрок из Дубового ручья под номером двадцать два (я понятия не имела, кто это) добежал с мячом до нашей очковой зоны.

Мы с Мэдисон вскочили с мест и стали подпрыгивать, размахивая пустыми стаканчиками из-под шоколада. Игроки Дубового ручья и Юкона пожали друг другу руки, а потом Эллиотт и его товарищи по команде отправились в раздевалку. Сэм и Эллиотт помахали нам, но второй прихрамывал. Я старалась бодриться и улыбаться, однако парень заметил мою тревогу. Проходя мимо, он на миг коснулся моей щеки своей затянутой в перчатку рукой.

– Я в порядке.

Мэдисон склонила голову и улыбнулась мне, затем мы пошли к автобусу и стали ждать.

– Как думаешь, что это? – спросила я.

Мэдисон наморщила нос.

– А?

– «Сюрприз» Пресли. Может, она отказалась от своей затеи, потому что на матче была ее мама?

– Вряд ли. Как, по-твоему, она стала такой дрянью? Думаешь, ее матери есть дело до того, что ее дочь плохо себя ведет?