— Так он женат?

— Да, года три или четыре. Я точно не помню. У них есть маленькая доченька Ева. Той только стоит надуть губки и папочка все бросает и бежит к ней. — Арина рассказывала все это с нежной улыбкой, но в глазах была грусть.

— Ты любишь детей? — осторожно спросил Ник.

— Да. Несмотря на моих родителей, я люблю детей. А ты?

— Я как-то не задумывался над этим. — Никита поерзал на стуле. — Если взять племянников, то могу сказать, что люблю. Но быть отцом…. Я не знаю, смогу ли быть хорошим отцом.

— Это никто не знает. Я тоже боюсь, какая из меня получится мама.

— Ты будешь отличной матерью.

— Ты так утверждаешь, чтоб успокоить меня или сделать комплимент? — засмеялась Арина.

— И то и другое. — улыбнулся Никита.

После ужина Арина настояла на том, чтоб самой помыть посуду. Никита согласился и остался сидеть и наблюдать за девушкой. Ему нравился их разговор. Постепенно они узнавали друг друга. Ник понимал, что ему будет трудно всю неделю провести наедине с ней. Влечение к этой девушке очень сильное, и с каждым разом еще сильнее. Когда она улыбалась ему, Никита хотел зацеловать ее до головокружения. Хотел попросить за все прощение, обнять и не отпускать ее никогда.

После того как они справились на кухне, он повел девушку в гостиную и предложил игры на выбор: бридж, шахматы или шашки. Арина согласилась, чтоб Никита научил ее играть в шахматы.

Глава 21.

Арина слушала внимательно правила игры, но все равно не могла отогнать ощущения, что ей хорошо рядом с этим мужчиной. Ей нравился его голос, его улыбка и смех. Арина наблюдала за движением его губ и часто ловила себя на мысли, что хочет его поцеловать, но не знала, как он отреагирует на это.

— Все поняла? — спросил Никита, поставив назад все фигуры.

— Частично. — смущенно улыбнулась Арина. — Но по ходу игры пойму.

— Хорошо. — улыбнулся Ник. — Тогда давай играть немного необычно.

— Как это?

— Если ты забираешь мою фигуру, задаешь мне любой вопрос, если я, то ты отвечаешь на любой мой вопрос.

— Попробуем. — улыбнулась Арина.

Игра проходила весело. Никита подсказывал ей, как ходить правильно, а Арина пыталась запомнить. Вопросы, которые они задавали друг другу, были простыми, типа любимый цвет или же любимое блюдо. В комнате присутствовала легкая расслабляющая обстановка. Никита включил классическую музыку и зажег камин. Все выглядело по-домашнему, и девушка расслабилась. Ей было комфортно рядом с Никитой. Она не понимала, как раньше могла так с ним цапаться. Никита очень интересный собеседник, веселый, остроумный. Часто в его взгляде она читала нежность и грусть, но не понимала, почему так, а спросить не решалась.

— Твое самое веселое воспоминание. — забрав очередную фигуру, спросила Арина.

— Когда мне было лет пятнадцать или шестнадцать, уже не помню, мы с друзьями прыгали с парашютом. — начала свой рассказ Никита. — Сашка прыгнул первый, потом прыгнул Макс, а я и Гера, остались в кабине самолета. У нас завязался спор кто первый прыгнет. — он улыбнулся воспоминаниям. — Мы оба жудко боялись. Я открою тебе тайну, у Германа фобия есть, он жудко боится высоты. Но чтоб нас не подводить согласился прыгать. В итоге решили мы прыгнуть вместе. Но этот засранец толкнул меня и закрыл дверцу. Когда мы уже были на земле, он нам сказал, что даже под угрозой расстрела больше не полезет на высоту. Тогда Сашка дал ему воды. Но как оказалось, то была не вода, а водка. Мы тогда еще не знали, что Герману пить вообще нельзя.

— Что с ним случилось?

— Он потребовал свой рюкзак и хотел все-таки прыгать. — засмеялся Ник. — Мы втроем ели его остановили. Но долго еще смеялись, когда прошло две минуты, а он отключился посреди поля. — он ловко переставил фигуру и забрал ее. — Моя очередь. Расскажи свой секрет, о котором никто еще не знает.

— На самом деле об этом знает только Мария. — немного подумав, ответила Арина и тише продолжила. — Я ужасная сладкоежка.

— Да? — засмеялся Никита. — По тебе не скажешь.

— Правда. — тоже засмеялась Арина. — Я в детстве была такой пышечкой, что мама хотела меня отвести к диетологу. А потом запретила мне вообще все сладкое и сдобу. Я четыре года жила на постных блюдах. Но когда родители развелись, я часто сидела и наблюдала, как Мария готовит, она мне тайком от всех давала лакомиться вкусными сладостями. Мои самые любимые это фрукты и ягоды в сахаре. Ммм. Вкуснятина. — Арина вскочила со стула. — Кстати, она мне немного с собой дала. Сейчас принесу. — она побежала в комнату и через пару минут вернулась в небольшой жестяной коробочкой. — Вот, угощайся.

— Спасибо. — улыбнулся Ник и взял ягодку. — Вкусно.

— А я о чем говорю? Трудно от такого отказаться. — сказала Арина и положила в рот сахарную вишню. — Вот моя тайна и моя самая большая слабость. Без сладкого я становлюсь злой и агрессивной.

— Буду знать. — улыбнулся Никита и показал на доску. — Твой ход.

— Хорошо. А ты готовься рассказать мне свою тайну. — сказала с улыбкой Арина и внимательно посмотрела на доску.

Арина полностью расслабилась, а Ник любовался ее веселостью и задором. Впервые он увидел такую в ней живость и был доволен, что ему удалось расшевелить ее. Никита наблюдал за девушкой и почему-то хотел, чтоб она посмотрела на него. Он так сильно хотел ее обнять и поцеловать. Шли минуты, а девушка понимала, что у нее нет шансов выиграть. В итоге Никита снова побил ее.

— Снова мой вопрос, красавица моя. — он указал на доску и пояснил. — Шах и мат.

— Так не честно. — надула губки Арина. — Я же только сегодня впервые села играть в эту игру.

Никита молчал и смотрел на ее губы. Они так соблазнительно выглядели, что он ели сдерживался, чтоб не поцеловать девушку. Он понимал, что это уже наваждение, но не мог себя пересилить и отвести глаза. Арина все говорила, а Ник наблюдал за шевелением ее губ и представлял, как будет их целовать. Горячая волна пробежала по его телу, и плоть стала увеличиваться. Но Никита уже не мог себя заставить остановиться.

— Никита, чего ты на меня так смотришь? — вдруг спросила девушка.

— Я? — он медленно оторвал взгляд от ее губ и посмотрел в глаза.

Его взгляд горел и говорил сам за себя. Арина поняла, что чем-то спровоцировала его желание. Она быстро стала со стула и, пробормотав, что идет спать, закрылась у себя в комнате.