Фабиано обошел отца.

— Отец, я очень долго ждал этого шанса и намерен сделать так, чтобы он длился как можно дольше. К счастью для меня, Нино мастер затягивать пытки. Если повезет, мы сможем продержать тебя в живых два, три дня. Так мы все сможем получить удовольствие, которого заслуживаем.

Скудери пытался подняться в сидячее положение, но не удалось. Выражение его лица стало умоляющим. Если он думал, что это согреет сердце Фабиано, он не понимал, что Фабиано делал ежедневно в качестве моего силовика.

— Я твой отец, Фаби. Ты уже потерял свою мать. Ты тоже хочешь меня потерять?

Фабиано сделал выпад и ударил его кулаком в лицо. Кости хрустнули. Я наблюдал со своего места у стены. Это был не мой момент. Несмотря на мою необходимость калечить и убивать, я сдерживался. У Маттео, Фабиано и Ромеро было больше причин пролить кровь Скудери.

— Заткнись, — прорычал Фабиано.

Маттео начал играть с ножом в руках, нетерпеливый блеск в его глазах я слишком хорошо знал.

— У меня есть маленькие дети, которые нуждаются во мне, — хрипло пробовал Скудери.

Фабиано поднял его за шиворот и рывком прижал к стене.

— Им будет лучше без тебя. Моим сёстрам и мне точно.

Нино поставил стул в центре комнаты, и Маттео помог Фабиано подтащить к нему Скудери. Они связали его, несмотря на все усилия.

Его глаза нашли меня.

— Римо, ты Капо. Я могу быть тебе полезен. Я знаю все о Наряде и Данте. Если ты оставишь меня в живых, я расскажу тебе все.

Фабиано усмехнулся, вытаскивая нож из кобуры на груди. Я жестоко улыбнулся отвратительному ублюдку передо мной.

— Ты расскажешь мне все, что я хочу знать. Я знаю, что ты в очень умелых руках, которые вытянут из тебя всю правду.

— Обязательно, — сказал Маттео со своей гребаной акульей ухмылкой. Он подошел к Фабиано, и они обменялись взглядами. Затем Маттео наклонился над Скудери и опустил нож ему на грудь.

— Джианна передает привет. Я сказал ей, что позволю тебе страдать, и я это сделаю.

Маттео оставил длинный порез на груди Скудери, заставив ублюдка закричать, как гребаного труса.

После этого Ромеро нанес удар Скудери. В руке у него не было ножа. Он дважды ударил Скудери кулаком в бок, потом в живот. Некоторые предпочитали наносить боль кулаками, другие холодным оружием. Мне нравилось и то и другое, в зависимости от настроения и того, чего больше боялся мой противник.

— Ты отдал Лили гребаному старому ублюдку, чтобы самому найти себе невесту. Ты позорный отец.

Он снова ударил мужчину. Фабиано взял инициативу в свои руки.

— Надеюсь, ты проведешь свои последние часы, думая о том, что ни одна гребаная душа на этой планете не пожалеет о твоем исчезновении. Если ты найдёшь время для здравых мыслей между агонией.

Он нанес длинный порез на руке. Вид крови, соблазнительно струящихся по обнаженной коже, заставил мое тело гудеть от возбуждения. Черт, я хотел пролить кровь, излить агонию. Я хотел кого-нибудь уничтожить.

Нино наклонился ко мне. Он еще не успел помочь, и его внимание было приковано ко мне, а не к сцене в центре подвала.

— Прекрати оценивать, — тихо сказал я.

Нино слегка прищурился, но подчинился и наконец повернулся к сцене пыток.

Маттео, Ромеро и Фабиано по очереди избивали и резали Скудери, пока его крики и мольбы не заполнили подвал.

Через несколько часов Фабиано, весь в крови и поту, показал Нино, чтобы тот вмешался. Брат засучил рукава и, бросив на меня еще один долгий взгляд, двинулся к аптечке, чтобы убедиться, что Скудери не умрет слишком рано.

Ромеро прислонился к стене. Маттео и Фабиано по очереди мучили Скудери в течение последнего часа, и у меня было чувство, что они будут теми, кто будет иметь дело с ним в оставшиеся часы его жизни.

• ────── ✾ ────── •

Мое собственное тело гудело от потребности разрушать, потребности причинять боль и чувствовать боль, заполнять гребаную пустоту в моей груди.

Мое тело кричало о сне, но, за исключением нескольких перерывов в туалете, я оставался в подвале, пока Фабиано разбирался со своим ублюдочным отцом. Это ненадолго.

Плечи Фабиано вздрогнули, когда он посмотрел на отца. Человек неглубоко дышал.

Фабиано повернулся ко мне, его лицо было забрызгано кровью. Его обнаженная грудь была полностью покрыта им. Наши глаза встретились.

— Римо… ты не мог бы?.. — его голос был хриплым.

Я оттолкнулся от стены и подошел к нему, не понимая, о чем он меня просит.

Фабиано мертвой хваткой вцепился в окровавленный нож, и его взгляд напомнил мне мальчика, которого я нашёл на территории братвы много лет назад — мальчика, отчаянно жаждущего смерти, потому что его отец забрал у него все.

Нино жестом велел Маттео и Ромеро уйти и, бросив на меня последний взгляд, закрыл дверь. Фабиано сглотнул и протянул руку с татуировкой Каморры.

— Ты дал мне дом. Цель. Ты обращался со мной как с братом… — он посмотрел на отца. — Как с семьёй. Я знаю, что ты ничего так не хотел, как убить своего отца, и у тебя это отняли. Я знаю, что это не то же самое, но… ты поможешь мне убить моего отца?

Я взял Фабиано под руку и крепко сжал его предплечье.

— Мы не кровные братья, Фабиано. Я пройду через огонь ради тебя. — Я уставился на ублюдка, который хотел убить собственного сына, а потом снова на Фабиано. — И нет ничего лучше, чем убить его вместе с тобой. Это большая честь.

Фабиано кивнул и опустился на колени рядом с отцом. Я сделал то же самое. Фабиано поднял нож над грудью отца и посмотрел на меня. Я сомкнул пальцы на его руке, и мы вместе вонзили лезвие прямо в гребаное сердце Скудери.

Плечи Фабиано поникли, и он тяжело вздохнул, словно смерть этого человека наконец-то освободила его. Интересно, будет ли что-нибудь подобное у нас с Нино?

СЕРАФИНА

За пределами Лас-Вегаса мы обменяли машину на частный самолет, принадлежащий Наряду.

Я съежилась на сидении, прижавшись щекой к окну, наблюдая, как город становится все меньше. Папа сидел напротив меня, глядя и не глядя на меня, пойманный где-то между полным облегчением и безнадежным отчаянием.

Я знала, что являю собой жалкое зрелище. Окровавленное и порванное платье. Следы укусов по всему горлу.

Данте тихо разговаривал по телефону, но тоже время от времени искоса поглядывал на меня. Единственный,