— У вас есть еще одна попытка, — сказал Ричер.

Снова наступила пауза.

— Это оружие пехоты, — наконец заговорила Диана Бонд. — Для армии, а не для военно-воздушных сил. «Новая эра» расположена в Восточном Лос-Анджелесе, чтобы находиться ближе к Форт-Ирвину, а не к авиабазе «Эдвардс». Но вы правы, это летательный аппарат.

— А немного конкретнее?

— Переносная установка для пехотинца, системы «земля-воздух». Новое поколение.

— Для чего она предназначена?

Диана Бонд покачала головой.

— На этот вопрос я не могу ответить.

— У вас нет выбора. Иначе голова вашего босса покатится с плеч.

— Это нечестно.

— По сравнению с чем?

— Я могу лишь сказать, что это революционное достижение.

— Мы слышали это уже много раз. Ваши слова означают, что оружие устареет через год, а не через обычные шесть месяцев.

— Мы полагаем, что пройдет два года.

— И что же оно делает?

— Вы ведь не станете звонить в газеты. Это будет предательством.

— А вы испытайте нас.

— Вы серьезно?

— Как рак легких.

— Не могу в это поверить!

— Лучше поверьте. Или ваш босс может уже завтра начинать искать новую работу. Если уж на то пошло, мы сделаем нашей стране немалое одолжение.

— Он вам не нравится.

— А кому он нравится?

— Газеты не станут ничего печатать.

— Продолжайте мечтать.

Бонд молчала больше минуты.

— Обещайте, что это не пойдет дальше, — сказала она.

— Я уже дал обещание, — напомнил Ричер.

— Все довольно сложно.

— Как ракетная наука?

— Вы имеете представление о «стингерах» последнего поколения? — спросила Бонд.

Ричер кивнул.

— Я видел их в действии. Мы все видели.

— И как они работают?

— Они реагируют на тепло от выброса ракетного топлива.

— Снизу, — сказала Бонд. — Это их главная слабость. Они должны набирать высоту, одновременно маневрируя, что делает их сравнительно медленными и неповоротливыми. И они видны на радаре, направленном вниз. Пилот в состоянии уйти от «стингера». К тому же они не способны распознавать ложные цели.

— И?

— «Маленькое крыло» — это революционный прорыв. Как и большинство замечательных идей, эта родилась от простой посылки. Пока «Маленькое крыло» набирает высоту, оно не реагирует на цели. Оно делает свою работу по пути вниз.

— Понятно, — сказал Ричер.

— Пока оно летит вверх, — продолжила Бонд, — это всего лишь глупая ракета. Она достигает восьми тысяч футов, а затем замедляется и начинает спуск. Включается электроника, отвечающая за поиск цели. У ракеты есть ускоритель для маневра, но большую часть работы делает тяготение, поэтому «Маленькое крыло» обладает очень высокой точностью.

— Падает на жертву сверху, — сказал Ричер. — Как ястреб.

Бонд кивнула.

— На невероятной скорости. Намного выше скорости звука. Ракета не может промахнуться, и ее невозможно остановить. Антиракетные радары самолетов направлены вниз, ложные цели всегда выбрасываются вниз. Поскольку до сих пор все обстояло именно так, самолеты оказались очень уязвимы сверху. Они могли позволить себе это, потому что оттуда им крайне редко что-то угрожало. Но теперь все изменится. Вот почему проект окружен такой секретностью. В течение двух следующих лет мы будем иметь огромное преимущество при использовании ракет типа «земля-воздух». И в течение всего этого срока «Маленькое крыло» сможет сбивать любые летательные аппараты. Возможно, даже дольше. Очень многое зависит от того, как скоро люди придумают контрмеры.

— Скорость ракеты делает это очень сложным.

— Почти невозможным, — сказала Бонд. — Время человеческой реакции слишком велико. Поэтому защита должна быть автоматической. То есть нам придется доверить компьютеру распознавание разницы между птицей, летящей на высоте в сто ярдов, «Маленьким крылом», находящимся в миле от земли, и искусственным спутником, до которого пятьдесят миль. Резонно предположить, что возникнет хаос. Гражданские самолеты пожелают иметь защиту от террористов. Однако небо над гражданскими аэропортами всегда заполнено самолетами. Ложное срабатывание станет нормой, а не исключением. Поэтому они будут вынуждены отключать защиту при взлете и посадке, что сделает их очень уязвимыми как раз в тот момент, когда этого нельзя допустить.

— Сам черт не разберет, — сказала Диксон.

— Но это все теория, — вмешался О'Доннел. — Насколько нам известно, «Маленькое крыло» еще не доведено до совершенства.

— Эти сведения не должны пойти дальше, — сказала Бонд.

— Мы уже обо всем договорились.

— Сейчас речь идет о коммерческих секретах.

— Ну да, значительно более важных, чем секреты военные.

— Опытные образцы проявили себя с самой лучшей стороны, — сказала Бонд. — Бета-тестирование прошло блестяще. Но у них возникли проблемы с массовым производством.

— С ракетами, электроникой или и с тем и с другим?

— С электроникой, — ответила Бонд. — Ракетной технологии уже более сорока лет. Они могут производить ракеты даже с закрытыми глазами. Этим занимаются в Денвере, штат Колорадо. Сложности возникли с пакетом электроники. Здесь, в Лос-Анджелесе. До сих пор не начато массовое производство. Они продолжают работать на испытательном стенде. И далеко не все проблемы устранены.

Ричер кивнул, но ничего не сказал. Некоторое время он смотрел в окно, а потом взял кучу салфеток, сложил в аккуратную стопку и прижал сверху сахарницей. В ресторане почти не было посетителей. В дальнем конце зала, в кабинке, сидели двое мужчин. Садовые рабочие, усталые, с опущенными плечами. И больше никого. Красно-желтые неоновые огни огромной вывески становились все ярче и ярче. Некоторые из проезжающих мимо автомобилей уже включили фары.

— Значит, «Маленькое крыло» ничем не отличается от множества других проектов, — заговорил после долгой паузы О'Доннел. — Несбыточные мечты Пентагона, сжигающие доллары.

— Никто не рассчитывал, что результат будет таким.

— Да, все надеются на лучшее.

— Но это нельзя назвать полным провалом. Некоторые устройства работают.

— То же самое говорили о винтовке М-шестнадцать. Большое утешение, когда ты отправляешься патрулировать с таким оружием.

— Но М-шестнадцать со временем довели до ума. С «Маленьким крылом» будет так же. И оно того стоит. Вам известно, какой самолет защищен лучше всего?