– Я хочу убедиться, что все предполетные проверки сделаны, и мы можем отправляться.

Хавьер сел в кресло напротив Натальи. Дэвид расположился подальше от нее, сам по себе, и смотрел в маленькое окно на взлетную полосу. Вскоре самолет тронулся, в салон вернулась Яньмэй. Она пристегнулась в кресле напротив Гриффина, который сидел на одном ряду с Хавьером и Натальей.

– Познакомишь меня? – спросила она.

– Конечно, – Гриффин поочередно указал на Хавьера, Наталью и Дэвида и назвал женщине-ассасину их имена.

Она улыбнулась им всем.

– Так ты, Наталья, видела эту часть Трезубца?

Наталья кивнула.

– Как она выглядит?

– Как необычный кинжал, – ответил вместо нее Дэвид. – Мы увидели первый в Нью-Йорке.

– Первый? – нахмурилась Яньмэй. – Похоже, вы должны кратко рассказать мне все с самого начала.

Все трое по очереди начали рассказ. По большей части говорил Хавьер, рассказав сначала о Монро, о симуляции бунтов из-за призыва и о событиях нескольких прошедших недель. Дэвид больше перебивал его, чем рассказывал. Наталья описала воспоминания своего монгольского предка. Яньмэй терпеливо слушала их истории, не задавая вопросов, пока они не закончат.

Затем она немного посидела молча, приложив указательный палец к губам, и, наконец, сказала:

– Единственное, что вы не сообщили, – знаете ли вы, где был похоронен хан Мункэ.

– Мы не знаем. Никто этого не знает, – Гриффин хмыкнул. – Наталья решила не выяснять.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Яньмэй.

– Она намеренно совершила десинхронизацию.

– Зачем?

– Потому что она считает, что никто не должен владеть Частицей Эдема, – сказал Дэвид.

Наталья раздраженно повернулась к нему.

– Я и сама могу ответить, – затем она повернулась к Яньмэй. – Я просто думаю, что было бы лучше, если бы она осталась спрятанной.

Яньмэй кивнула.

– Не могу с этим не согласиться. Но я не думаю, что в этой ситуации такой ответ оправдан, не так ли? Это не наш выбор. Из того, что ты сказала, следует лишь вопрос, кем должна быть найдена Частица.

У этой взрослой женщины-ассасина была гораздо более удачная манера убеждать, чем у Гриффина. Наталья, похоже, слушала ее, думая о том, что она сказала, вместо того, чтобы спорить и закрываться.

– Ты знаешь, где она, – спросила Яньмэй, – не так ли, Наталья?

Она сделала паузу.

– Не точно.

– У меня есть идея, – сказал Гриффин. – Я увидел достаточно, прежде чем она разрушила симуляцию, и думаю, что мы сможем подобраться достаточно близко.

Яньмэй кивнула, не отрывая глаз от Натальи, которая поставила ноги на кресло, обняв колени. Она оставалась в таком положении всю остальную часть полета. Под ними проносились китайские деревни и горы, сменившиеся широким и неровным плоскогорьем.

– Монгольские степи, – сказала Яньмэй. – Я не знаю, что не так с этой землей, но она порождает завоевателей. Вождя варваров Аттилу, Чингисхана…

– Исайю, – подхватил Дэвид, но подумал о том, что можно было бы добавить и Гриффина в этот список.

– Мы должны приземлиться в Менгенморьт через час или около того, – сказала Яньмэй. – Бурхан-Халдун еще в километрах восьмидесяти оттуда.

– Может быть, нам следует облететь вокруг горы, – сказал Гриффин, – чтобы осмотреться.

Яньмэй кивнула.

– Я могу сказать пилоту, – затем она отстегнула ремень и направилась к передней части самолета. Через несколько минут она вернулась. – Мы обновили план полета, чтобы немного облететь цель.

Вскоре после этого степи сменились холмами, а холмы превратились в покрытые деревьями горы с извилистыми реками и широкими долинами.

– Этот регион является священным для монгольского народа, – сказала Яньмэй. – Так было и до Чингисхана. Чужеземцам даже не позволяют подниматься на Бурхан-Халдун.

– Не думаю, что Исайя последует этому правилу, – сказал Хавьер.

– Я тоже так думаю, – кивнула она. – Нам следует действовать осторожно.

Вскоре после этого самолет начал снижаться над горами, и все смотрели в окна. Он летел достаточно низко. Деревья выглядели как отдельные зеленые мазки кистью на холсте из серых скал и снега. За окном проносились бесконечные вершины и хребты горной цепи, провалы, долины и длинные реки.

– Это гора Бурхан-Халдун.

– Какая из них? – спросил Дэвид.

– Вон та, – ответила Яньмэй.

Она указала на одну из самых высоких вершин. Размерами и высотой она совсем не походила на Эверест, но все же она поразила Хавьера. В ней было нечто королевское – белый лед походил на корону, возвышающуюся над троном из зелени.

– Ищите любые признаки лагеря тамплиеров, – сказал Гриффин.

Хавьер напряженно вглядывался в землю, которая была далеко внизу, но повсюду росли деревья, и лагерь должен был быть довольно большим, чтобы увидеть его с высоты.

– Может ли пилот спуститься ниже? – спросил Дэвид.

– Возможно, – ответила Яньмэй. – Я могу пойти и…

Возле самолета раздался взрыв. Его тряхнуло так, что лицо Хавьера впечатало в окно, и он сломал себе нос. Он почувствовал вкус крови, из глаз брызнули слезы. За окном к ним неизбежно приближалась земля.

– Нас подбили! – закричала Яньмэй.

Хавьер выглянул в окно на другой стороне самолета и увидел, что один из двигателей частично взорван, из него валил черный дым.

Хавьер почувствовал, что они теряют высоту, его вдавило в кресло, дышать было очень тяжело. Они сейчас разобьются. Хавьер обучался у ассасина, проник на полицейский склад и совершил налет на крепость тамплиеров. А теперь погибнет в авиакатастрофе.

– Я пойду к пилоту! – крикнула Яньмэй.

Она отстегнула ремень, выскочила из кресла и двинулась по салону в кабину пилота, широко расставив руки.

– Держитесь крепче! – закричал Гриффин. – Мы идем на посадку. У нас есть еще один двигатель.

– Если они снова в нас не выстрелят! – воскликнул Дэвид.

Повреждение, нанесенное самолету, не вызвало серьезных неисправностей. Яньмэй назвала это ударом. Должно быть, это сделали тамплиеры. Они были внизу, и, видимо, облет горы был ошибкой. Даже если они выживут, тамплиеры теперь будут знать, что ассасины здесь.

Шатаясь, Яньмэй пересекла проход и села на свое место.

– Мы идем на аварийную посадку! Пилот нашел посадочную площадку!

– Держитесь! – закричал Гриффин. – Опустите головы и оставайтесь на своих местах!

Хавьер повиновался и ждал, прислушиваясь к рёву оставшегося двигателя и оглушительному треску фюзеляжа самолета. Боковым зрением, справа, он видел в окне горы, которые были не под ними, а напротив них. Казалось, можно было вдохнуть запах сосен.