В первых двух домах спасать было практически нечего, а вот отбить у стихии третий ещё оставалась надежда. Душу раздирали рыдания худощавой женщины, которую крепко держали соседи, не давая сдвинуться с места. А та отбивалась, проклиная удерживающие её руки, и рвалась к дому.

- Почему... она так плачет? - как заведённая, перехватывая ведро за ведром, спросила я у тётки, пыхтевшей рядом.

- Дочка... - едва переводя дух, ответила та, сдувая со лба налипшие волосы, - Дочка у ней в хату за кошаком убежала. Маленькая ещё, дурочка, пожалела животину, а мать и не углядела.

Ведро выпало из рук, глаза замутила пелена слёз.

- Как?! Прямо сейчас в пожаре погибает ребёнок, и никто не спасёт?! - разум отказывался верить в происходящее. Такое невозможно пережить.

- Да что ж ты такая неловкая! - ругнулась соседка, - Вертай корыто, давай, шевелись!

Я сунула непослушными руками пустую ёмкость тётке и на деревянных ногах пошла в сторону дома. В голове звенел колокольный набат, что я собиралась делать - даже не догадываюсь. Но легче было самой умереть, чем дышать, зная, что сейчас... прямо сейчас дитё задыхается в дыму и жаре.

Но вот...

-Показалось? -раздирая глаза, кулаками с силой отёрла слёзы.

Нет. В толпе действительно мелькнула знакомая синяя форма, и, протолкнувшись среди людей, на крыльцо взлетела мужская фигура. Леон ударом ноги вышиб дверь, из которой немедленно повалил чад, и скрылся в проёме. Путаясь в юбке, я побежала вперёд. Хотелось выть так же, как та самая безутешная мать.

* Романс (сл. С. Иванов, муз. О. Щеглов) поёт Я.Сумишевский.

Толпа охнула общим вздохом, заголосили бабы, и время, кажется, остановилось. Как в замедленной съёмке вокруг продолжала литься вода, слышались подгоняющие крики, кто-то рядом обозвал Леона идиотом, а я, впившись ногтями в ладони, молилась, чтобы все остались живы.

- Всё будет хорошо. - сзади подошла Флёр и положила руку на плечо.

Огонь гудел, не желая сдаваться, в доме что-то громыхнуло. Не знаю, сколько прошло минут, по моим ощущениям - вечность, когда дверь снова распахнулась. В мокрую, грязную от пролитого моря воды траву полетел комок шерсти - тот самый котейка, из-за которого девочка полезла в пожар.

Следом появился барон. Одной рукой он под мышкой держал вяло обвисшее тело ребёнка. Вторая, кажется, не работала и болталась плетью, одежда дымилась. Тяжело опершись о косяк, Леон согнулся пополам и пытался продышаться, собираясь с силами, чтобы сделать последний спасительный шаг.

- Да помогите же! - закричала я, сама кидаясь вперёд, но меня оттеснили, призыв подхватили другие голоса.

Люди вышли из оцепенения, бросились к закопчённой скрюченной фигуре. Барон, выпустив девчонку в объятия какого-то мужика, сам рухнул в подставленные руки.

Отчаянно закашлялась и заплакала девочка - значит, живая! Надышалась дыма, но теперь о ней позаботятся. И даже шерстяной клубок заворочался в своей луже - кот может и простился с одной из жизней, да верно говорят - у них их девять.

- К знахарю надо везть!

- Воды!

- Сюдой клади!

- Да осторожно! Вишь, руку повредил!

- Одёжу! Одёжу сымай!

Всё это на ходу отмечало сознание, пока продиралась к своему барону. Его уже уложили на телегу, куда ещё нужно было запрячь коня. Испуганное животное, которое силой из соседнего двора тащил худощавый парень, сопротивлялось всеми конечностями.

- Откатите телегу! - я первая вцепилась в деревянный борт, толкая повозку вперёд, подальше от дома, пахнущего бедой, чтобы мужчины смогли, наконец, уговорить коня подойти.

- Лира, какого беса? - просипел Леон, услышав мой голос, - Я где велел оставаться?

- Велел он, ишь, командир. - под нос бубнила я.

На глаза снова наворачивалась сырость. От того, что живой - потрёпанный, покалеченный, но живой и даже в сознании. И от того, что он её спас. Что не придётся жить все оставшиеся годы с чувством неизбывной вины.

Пальцы потянулись к опалённой шевелюре, и руку царапнули жёсткие завитки осыпающихся оплавленных волос.

- Лира, мне нужно кое-что сказать. - барон сглотнул и прикрыл глаза.

- Нашёл время, ещё наговоримся. Молчи и отдыхай, герой.

- Это срочно.

Что-то в его интонациях заставило почувствовать, что дело и вправду серьёзное.

- Здесь - никак. Полно народу. Я поеду с тобой к знахарю - там и поговорим.

Телега, наконец, готова была двигаться. Попросила Флёр передать обозникам, чтобы не теряли - задержусь с Леоном, а потом как-нибудь доберусь сама. Ребёнка погрузили на другой край транспорта. Пришлось ещё срочно отыскать кошака, без которого та наотрез отказывалась ехать. Они свернулись калачиками и затихли. Зарёванная мать села к дочери. Я запрыгнула рядом, и возница тронул поводья.

От пережитого женщина, по-моему, даже говорить пока не могла. Всю дорогу она лишь прижимала то к губам, то ко лбу здоровую руку задремавшего Леона и тихо всхлипывала.

Знахарем, как и положено, оказался приземистый дед с густой окладистой бородой. Хозяйка его - дородная тётка в возрасте, шустро готовила места для пострадавших, пока деревенский доктор распоряжался во дворе.

Все вместе перенесли барона в дом, уложили в комнате и вышли.

- Иди, зовёт. - старик бросил из-под бровей суровый взгляд, - Я покуда девочку осмотрю.

Не теряя времени, нырнула в покои к больному.

- Ну, о чём ты хотел поговорить?

- Боюсь, я буду вынужден просить тебя сделать кое-что, Лира. - поморщившись произнёс он, - Больше мне довериться некому.

- Конечно. Всё, что угодно.

Лицо Леона снова исказила гримаса - ему явно страшно не нравилось то, что предстоит сказать и сделать.

- Я бы на твоём месте не был так уверен. - продолжил барон, - Дело в том... Ай, ты же понимаешь, что в эту поездку меня направили не просто так?

- Понимаю. - согласилась я.

- Сегодня должна была состояться очень важная встреча. Очень, Лира. На кону - мир наших государств. Готовится большая провокация. На этой встрече я должен передать доверенному лицу военного министра Блусторда одну вещь. Сними с меня пояс - она зашита в него. Там же находится письмо.

- И ты со всем этим полез в огонь? - округлила глаза я.

- Да... как-то некогда было думать. - досадливо отмахнулся Леон, - Ну, давай...

- Что там? - осторожно развязав и стянув пояс с хозяина, я попыталась прощупать плотную ткань.

В одном месте в самом деле обнаружился маленький твёрдый прямоугольный предмет.